Корона и плаха - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 5

Великий химик Лавуазье, кроме занятий чистой наукой, навсегда впечатавших его имя в историю химии, был еще и работавшим с большим размахом откупщиком. Откупщики, если кто-то не помнит, вносили в королевскую казну суммы, равные налогам с какой-нибудь области за год или два-три, а потом с помощью королевских солдат выколачивали эти денежки из простого народа, как легко догадаться, гораздо больше, чем заплатили королю, – иначе какой смысл огород городить? В народе их ненавидели, как мало кого другого. Именно за усердные труды на гнусно прославленной ниве откупа Лавуазье и угодил на гильотину во время революционного террора.

Ну а что касается отечественной истории, можно вспомнить светлейшего князя Григория Ляксандрыча Потемкина. Казнокрад был фантастический, казенные денежки смахивал в карман так, что вельможи Иакова, узнай они о том, выли бы от черной зависти. Однако Потемкин приложил огромные усилия для освоения и развития Новороссии и Крыма, за что в конце концов получил титул князя Таврического, а еще показал себя неплохим полководцем.

В общем, не будем к Бэкону слишком строги. Как гласит известное присловье, «любим мы его не за это»…

Религиозная политика Иакова, в самом деле взвешенная и гуманная, по большому счету привела лишь к очередным религиозным конфликтам и росту напряженности в стране. Сам Иаков этого, безусловно, не хотел, но, как говорил наш незабвенный бровастый премьер, хотели как лучше, а получилось как всегда…

Иаков сделал послабления католикам, до того форменным образом пребывавшим в подполье. Разрешил им служить мессы, в том числе и в Лондоне, при одном-единственном условии: чтобы мессы проходили не публично, а где-нибудь на окраине, с глаз подальше. Число обращавшихся в католичество несколько увеличилось.

Для англиканцев Иаков отменил введенные Елизаветой немаленькие штрафы за непосещение церкви. Последствия были примерно такими же, как в России в 1917 г., когда Временное правительство освободило военных действующей армии от обязательного хождения на молебны. Едва ли не моментально число посещавших церковные службы упало до десяти процентов…

В Англии процент «отказников» был гораздо меньше, но очень и очень многие, узнав об отмене штрафа, перестали ходить в церковь вообще. По королевству трудами в первую очередь пуритан поползли зловещие слухи: «клятые паписты», расплодившись, вот-вот с потрохами предадут отчизну испанскому королю, французским католикам, папе римскому, а то и всем вместе. Болтали даже, что сам король тайно принял католичество и вот-вот возглавит труды по продаже родины папистам.

Англиканские епископы, раздраженные и льготами католикам, и резким оттоком своих прихожан, насели на короля, как лайки на медведя, требуя оставить игры в веротерпимость и толерантность (таких словечек они не знали, но смысл был именно тот). Англиканский епископат являл собою нешуточную силу, с которой король никак не хотел ссориться. И шарахнулся в другую крайность: выслал из Лондона всех католических священников (обратим внимание: все-таки только выслал, ни одного человека не то что не казнил, но и не бросил за решетку). И льготы католикам отменил. Правда, англиканская церковь от этого выиграла немного: Иаков не стал восстанавливать штраф за непосещение храмов, и многие прихожане по-прежнему на службы не ходили…

С борьбой с пиратством тоже получилось как-то… нескладно. Нет, английские адмиралы королевский приказ выполнили добросовестно: Ирландское море и Ла-Манш от пиратов очистили совершенно. Часть пиратов удалось поймать и повесить без церемоний на нок-реях, но большая часть от правосудия ускользнула. И не подумала осесть на берегу и зарабатывать на хлеб честным трудом. Не те были мальчики. Вся эта разноплеменная орава просто-напросто подалась за Атлантику и обосновалась на островах Карибского моря, именно тогда и получившего право зваться флибустьерским. Известное стихотворение Павла Когана «Бригантина», ставшее впоследствии бардовской песней, так и начинается: «В флибустьерском дальнем море бригантина поднимает паруса». Флибустьерское море – это именно Карибское. Пиратская братия, этакий интернационал, более ста лет там форменным образом царствовала – имела не только свои береговые поселения, но даже свой город, даже два: знаменитые Тортуга на одноименном острове и Порт-Ройяль на Ямайке. Своя стройная система понятий, свои писаные контракты. Очень долго военные флоты нескольких держав, несмотря на отдельные успехи, ничего не могли с этой махновщиной поделать, ее разгромили только в начале XVIII в.

Разгул «берегового братства», как гордо именовали себя флибустьеры, по большому счету не причинял англичанам времен Иакова ни малейшей головной боли, поскольку никоим образом не задевал их интересов – английские колонии в Америке пребывали в зачаточном состоянии, морем ничего ценного не везли ни туда, ни оттуда. А плававшие с живым грузом «черного дерева» в испанские колонии английские работорговые корабли были вооружены до зубов, и команды состояли из натуральных головорезов – так что живо разделали бы любых флибустьеров. Главное, воды, омывавшие Британские острова, оказались от пиратов очищены. Так что англичане откровенно посмеивались, глядя, как «береговые братья» захватывают корабли клятых испанских папистов, а также чертовых лягушатников и ставших к тому времени ненавистными голландцев.

Вот только смеяться пришлось недолго…

Кто-то из знаменитых сказал: природа не терпит пустоты. А старая русская пословица гласит, что свято место пусто не бывает…

В Средиземном море столетие буквально владычествовали пираты мусульманские, базировавшиеся в портах североафриканских магометанских государств, в основном в Алжире, в Тунисе и ныне ливийском Триполи (кому тогда принадлежал Триполи, мне было лень выяснять, за что читатель, думаю, будет не в претензии). В точности как европейские короли, владетели этих государств охотно крышевали пиратов за процент с добычи. В точности как их христианские собратья по ремеслу, магометанские корсары не заморачивались религиозными делами, с одинаковым рвением захватывали как корабли «гяуров», так и единоверцев.

Всю эту публику (видимо, чтобы не плодить лишних терминов) скопом именовали «берберийскими пиратами». Как и христианские собратья, ребятки были законченными отморозками. И, в отличие от христианских собратьев, резвились в своем море гораздо дольше. Еще в середине XVIII в. устраивали набеги на побережья Италии, Франции и Испании, не только грабили, но и, подобно шотландцам (о которых наверняка и не слыхивали), старались захватить знатных пленников и пленниц, за которых можно было получить богатый выкуп. Нужно еще отметить, что среди них было немало европейских авантюристов, в погоне за птицей удачи сбежавших к «басурманам» и принявших ислам. Истребить этих отморозков и разгромить их базы удалось только в первой трети XIX в. усилиями военных эскадр нескольких европейских государств и США (Штатам они тоже изрядно напакостили – к тому времени американские торговые корабли в немалом количестве плавали в Средиземном море).

Закончу примером из истории собственной родины: в сибирской тайге медведи обитают каждый на своем, имеющем пусть и невидимые, но четко очерченные границы участке. Чужака изгоняют беспощадно. Однако если участок остается бесхозным после смерти хозяина от охотничьей пули или просто от старости, рано или поздно туда непременно придет другой медведь…