По ту сторону тени - читать онлайн книгу. Автор: Анна Гринь cтр.№ 47

Мне было двенадцать, когда пришли вести от родных. Брат сообщил, что наша мать и младшая сестра заболели и умерли почти в один день, третьего по возрасту моего брата взяли в обитель, и он готовится стать слугой церкви.

Смерть матери сильно потрясла меня. Я не ожидал, что она так быстро… Ей было тридцать четыре. Совсем молодая. Но время рано сломило ее. Впрочем, это было обыденностью того периода…

Через год после этого мой лорд решил жениться. За несколько лет до этого умерла его вторая жена. Умерла родами. Не смогла родить, — Гриффин зло проскрежетал зубами. — Лорду шел пятьдесят восьмой год, когда он попросил руки своей третьей жены. Ею стала девушка по имени Кларисса. Ее отец был просто богатым землевладельцем. Брак дочери со столь влиятельным человеком многое давал ему. Никого не остановило, что Клариссе едва исполнилось четырнадцать лет. Она была на год меня старше. Тоненькая белокурая красавица с ясными причудливыми фиалковыми глазами. Она походила на нежный цветок дикой яблони, когда въезжала в ворота крепости на белогривой кобыле.

Кларисса угасла за год. Зачахла от вечного казарменного быта, жестокого обращения мужа и приставаний его воинов. Лорд даже не замечал, каким похотливым взглядом его подданные провожают его жену, а стоило хозяину напиться как следует, Кларисса пряталась в своей спальне боясь всего: побоев мужа, насилия других мужчин. В крепости у нее не было поддержки ни от кого, кроме священника. Я не называю себя. Хотя я помогал ей тогда, как мог. Кларисса походила немного на мою сестру, и мне было жаль эту бедную запуганную девочку с растерзанной душой.

Она не долго страдала. Умерла еще через год, успев родить лорду сына. Я молился за ее бессмертную святую душу. Кларисса была такой доброй и милой. Но непосильные страдания всегда губили и губят самых слабых.

Лорд после смерти жены совсем одряхлел, перестал нормально есть, только пил и пил. Так он промотал последние свои деньги. Содержать крепость уже было не на что. Что уж говорить о людях. А хозяин и не думал что-то делать.

Мне было семнадцать, когда в крепость приехал давний друг моего лорда с женой и дочерью. За собой этот гордый мужчина вел небольшое войско. Напросившись на постой, приезжий лорд зажег в моем господине интерес к крестовым походам. Хозяину понравилась идея отправиться на захват сокровищ. Даже тогда дела церкви были лишь прикрытием истинной цели всех, кто шел в другие земли. И мой лорд решил так же ехать со своим другом. У меня был выбор. Я мог остаться.

Но за меня решила судьба. Ликом судьбы стала Адель, дочь того приезжего, юная, прекрасная и невероятно очаровательная. Я влюбился в нее без памяти, и она поняла это сразу, пользуясь такой приятной ей властью над молодым оруженосцем.

Моей глупостью тогда стало предложение ей. Адель ничего не ответила, только выставила условие, что я должен отправиться со своим лордом и возвратиться настоящим рыцарем, с состоянием и заслуженным титулом. Невозможное условие. Но я смотрел в любимые глаза и верил, что нет ничего проще.

И схватил лихорадку через три месяца после начала пути. Господину было лень со мной возиться, и он приказал оставить меня где-нибудь по дороге. Меня выкинули в каком-то амбаре на краю безлюдной деревни. Одного. Без еды и воды. Без помощи. Там я подыхал несколько дней, перекатываясь между тисками жара и боли.

А потом началось перерождение. Лихорадка выжгла мой мозг. Дар выжег тело, унеся все силы. Я мог умереть, даже став раннаром. Но я выжил. Моим спасением стал Саладин. Он нашел меня случайно. Просто заметил отсветы в тени. То был единственный случай, когда кто-то без моего желания видел меня по ту сторону. И это спасло мою жизнь.

Иногда мне кажется, что Саладин единственный из ныне живущих раннаров, кто действует по плану Полотна. Он веселится и чудачит, но идет к непонятной даже ему цели напролом. Всегда и во всем. В те времена он жил среди иноверцев, как их называли, помогал им противостоять нашествиям с запада. Он был советником при нескольких правителях того времени. Даже правил какими-то землями. Создал себе разные лица и приводил в действие свой план. За то, что он был верен, правители и называли его Салах ад-Дин, что значит "благочестие веры". Он принял это прозвище вместо имени. И я знаю его именно под таким именем, хотя мне всегда хотелось спросить про прежнее. Но я никогда не сделаю этого. Никто из раннаров не посмеет спросить другого про имя. Многие давно сменили истинное на вымышленное, приняв свою суть.

Суть Саладина сама его нашла. А имя ему дали люди.

— В истории есть упоминание султана и полководца, которого на западе называли Саладином, — хмыкнула Эль, всегда любившая изучать книги по истории.

— Так вот, Саладин следовал по своим делам, когда почувствовал присутствие другого раннара. Как он потом мне говорил, он старался держаться подальше от раннаров, не желал ввязываться в их склоки.

Он нашел меня. Думал, что я умер. Так плох был тот мальчишка, неполных восемнадцати лет, которым я тогда предстал перед ним.

Я не мог ходить, говорить. Даже лежать было больно. При моих неполных шести футах роста, я весил чуть больше сорока килограмм. Только кожа и кости. Страшное зрелище.

Саладин переправил меня к Абелин. Она святая. Эта раннарка поднимала меня из могилы несколько месяцев. Еще столько же я учился жить заново. Просто чтобы восстановить прежний облик мне потребовалось чуть больше трех лет.

И через три года я отправился к Адель. Я все еще любил ее, ни на что не глядя. А она забыла меня почти сразу, беззаботно выскочив замуж за того, кого выбрал для нее отец. Она даже не узнала меня.

Что мог ей, прекрасной и удивительной дочери прославленного воина, дать я, тогдашний? У меня не было ничего. Только имя. Но разве имя что-то стоит?

Я оставил ее в прошлом, чтобы навсегда забыть. А это сложно. Для того, чья память столь совершенна.

Потом я навестил родной дом, но оказалось, что моей семьи больше нет. Роджер погиб в сражении, трое остальных братьев — кто от болезни, кто он чего-то еще. Я вдруг оказался совсем один. Один. И тогда я отказался от собственного имени. Моим именем стала моя суть. Так проще жить. Не нужно возвращаться назад.

После этого я исчез. Даже для раннаров. Почти два века я жил так уединенно, что никто даже не догадывался о моем существовании. Это время многое мне дало. Я научился всему, что нужно. Сам научился. Построил самые тайные свои убежища — о них и сейчас никто не знает. Только после этого я позволил раннарам подойти ближе к себе.

С тех пор моя жизнь как-то почти устоялась. Особенно после появления Бертрама. У меня не было необходимости общаться с кем-либо. Я позволил годам, десятилетиям и столетиям пробегать мимо меня.

Вот и все. Такая вот история…

Гриффин замолчал, а Эль почувствовала, что даже излишне громкий звон вилки о тарелку может нарушить момент.

— Гриффин, что теперь со мной будет? — спросила Эль спустя несколько минут, когда с омлетом было покончено.