Я, ты и все, что между нами - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Айзек cтр.№ 25

Когда мне было шестнадцать, я выиграла роль в школьном спектакле – многообещающей постановке «Отверженных». Это была крошечная роль служанки в таверне всего с одной репликой, но я относилась к ней очень серьезно. В вечер премьеры я томилась за кулисами в нервном ожидании своего театрального дебюта, как вдруг услышала смех со стороны группы шестиклассников.

– Кто-то облевал весь мужской туалет. Мистер Джонс там поскользнулся, чуть вверх тормашками не полетел. Дегси утверждает, что это чей-то папочка – бухой в говно.

Холодом просочилось в меня осознание происходящего. Я догадалась, о ком они говорили: когда мама привезла меня на спектакль за полтора часа до начала, папа уже успел приложиться к бутылке.

Я шагнула на сцену, изнутри меня разъедал страх. Я окинула взглядом забитый актовый зал в поисках лиц родителей.

Я должна была произнести одну-единственную реплику, но при виде отца у меня пересохло во рту.

Папа сидел, обмякнув в кресле в третьем ряду, и спал. Мама скованно сидела рядом с ним с угрюмым выражением лица, ее глаза сверкали в свете прожекторов. Я наконец выдавила из себя свою реплику, но к тому моменту, как спектакль закончился, мне казалось, что о случившемся уже знает вся школа.

На тех выходных мы практически не говорили друг с другом. Я даже не могла заставить себя взглянуть на него, просто лежала в своей комнате, слушая, как барабанит в окна дождь, все еще кипя от злости. Мама пыталась убедить меня, что никто не знал, чей это был отец, но в понедельник, когда эта тема стала предметом обсуждения в школьной столовой, выяснилось, что она была не права.

Когда я вышла из своей комнаты к ужину тем вечером, папа нервно взглянул на меня.

– Послушай, извини меня, ладно? – начал он, поставив на стол солонку и перечницу. Мама в это время поднесла к столу домашнюю лазанью, только что вынув ее из духовки. – Но… я не думаю, что то, что я сделал, настолько плохо.

Мама застыла, не веря собственным ушам.

Я затаила дыхание, предчувствуя, что она сейчас скажет. Какое-то время она просто молчала, но было видно, как в ней поднимается ярость и ищет выход наружу.

– АХ ТЫ ЧЕРТОВ ИДИОТ! – заорала она.

С этими словами она подняла форму для запекания с еще булькающим блюдом и запустила ее через всю кухню. Я услышала, как папа охнул, и осознала, что у меня самой челюсть отвисла при виде разлетевшихся стеклянных осколков и стекающего по стене горячего и густого томатного соуса.

Какое-то мгновение мама просто стояла, ничего не говоря, уставившись на эту картину и прижав дрожащую руку ко рту, как будто не веря, что она только что сделала. Затем она вылетела из комнаты.

Я взглянула на папу, находясь в том состоянии небольшого шока, когда мозг работает на автопилоте. Я молча встала, чтобы взять пару резиновых перчаток. А он наклонился с газетой в руках и принялся собирать в нее осколки.

И вот тогда я поняла, что он плачет.

– Прости меня, Джесс, – прошептал он, не в силах поднять на меня глаза. – Мне очень жаль.

Но я не была готова так просто спустить ему это с рук.

– Конечно, тебе жаль, папа. Как и всегда. Но все так и будет продолжаться, разве нет? Ты будешь и дальше ненавидеть себя за это, но так и не меняешься. Ты просто каждый раз напиваешься вдрызг и позволяешь этому все испортить.

Он открыл рот, его лицо было мокрым от слез. Он казался уничтоженным моими словами, но я не собиралась отступать.

– Иногда, папа, ты меня просто изводишь. Мне стыдно, что ты можешь себя так вести. И все из-за какой-то вонючей выпивки. Ты что, не понимаешь, что делаешь со мной и мамой?

Через три дня он пошел на первое собрание общества анонимных алкоголиков.

Превращение отца из дисфункционального в выздоравливающего алкоголика было нелегким, но вряд ли это вообще бывает легко. Он регулярно посещал собрания, но не думайте, что он просто-напросто записался, сел в круг и тут же увидел свет в конце туннеля. С этим обществом у него были довольно сложные отношения. Он особо не сдружился ни с кем из остальных участников, но упорно продолжал делать свое дело, потому что нутром чувствовал: без них ему не справиться.

В первый год бывали случаи, когда он заметно балансировал на грани срыва. На общественных мероприятиях мы с мамой наблюдали, затаив дыхание, как какой-нибудь знакомый предлагает ему выпить, недоумевая, почему на вечеринке кто-то пьет только лимонад. Тогда, казалось, даже от запаха алкоголя у него менялся взгляд, как будто от страха перед ним.

Иногда было сложно понять, как его поддержать. Мы не хотели мелькать у него перед глазами, постоянно спрашивая, все ли с ним в порядке. Но были времена, когда мне хотелось сказать, как я горжусь им. Так, шаг за шагом, в конечном итоге получилось то, что раньше казалось невозможным.

Однажды летним вечером мы играли в теннис. Прошло уже более полутора лет с тех пор, как он последний раз употреблял спиртное. Помню, как он ударил по мячу и тот пролетел мимо меня. Проигрыш меня не огорчил: я была счастлива оттого, что к папе вернулись жизненные силы.

– Кто бы мог подумать пару лет назад, что ты будешь таким здоровяком, – сказала я. – Ты просто молодец.

– Джесс, прекрати. Я мужчина средних лет с таким слоем жира на животе, который никакому теннису не под силу убрать.

– Ты знаешь, о чем я.

Должно быть, я выглядела слегка приунывшей, потому что он произнес, чуть понизив голос:

– Конечно, знаю. Но «молодец» – это не про меня. Я просто… нацелен на то, чтобы не вернуться к тому, что было раньше. Так что, обещаю, тебе больше никогда не придется об этом волноваться.

И мне действительно не пришлось. Потому что каждый день в течение семнадцати лет он был рядом с нами. Поддерживая нас. Окружив нас любовью. И пребывая при этом абсолютно трезвым.

Я боялась сообщить Уильяму о том, что сегодняшний сплав по реке с его отцом отменяется. Но он не устроил грандиозный скандал, не жаловался, не кричал – не делал ничего из того, на что имел полное право. Он просто молча слушал, как я сочиняю басни в оправдание Адама.

– В конце концов ему пришлось вмешаться и помочь семье, которая потеряла паспорта, – сказала я. – Иначе им не удалось бы добраться домой. Ну ничего, скоро он однозначно что-то для вас придумает.

Он поджал нижнюю губу, опустил голову и, как только я закончила, вскочил и бросился в свою комнату, закрыв за собой дверь. Я позволила ему побыть наедине с самим собой минут десять, перед тем как приняла решительные меры по организации альтернативного выходного с ним и Наташей.

Мы поехали на озеро Кос, что возле Брива, в часе езды от шато. Там был песчаный пляж и чистая вода, подходящая для плавания и катания на водных велосипедах.

– Хочешь поехать? Это то, что предлагала бабушка, – живо обратилась к нему я.