Замок дракона - читать онлайн книгу. Автор: Жанна Стужева cтр.№ 46

По пути вниз я ломала голову: как фамильяр умудряется скакать по местным лестницам вверх-вниз, учитывая, что они длинные, крутые и с маленькими ступеньками? А еще я тихонько ругалась себе под нос, потому что голова кружилась и я боялась упасть. С другой стороны, хотя бы согрелась, и то хорошо. Когда мы уже направлялись к коридору в наше крыло, драконицы не было видно. Видимо, она оказалась намного шустрее и ушла отдавать указания и наводить порядки.

— Сати, — тихо позвал меня фамильяр, когда мы оба уже были в покоях, — я не понимаю…

Я устало села на край постели и плюхнулась на спину, раскинув руки в стороны.

— Баяш, я тоже ничего не понимаю, — ответила другу и, прикрыв глаза, поморщилась. — Зачем ты злил драконицу? Почему она помолодела? И главное: зачем намеревалась уйти в закат?

— Понимаешь, — замялся пони и совсем по-собачьи присел на пушистый ковер. Он задумчиво пошевелил ушами, фыркнул и с какой-то грустью продолжил свой рассказ: —Поначалу я просто хотел напакостить вредной старухе, которая с ходу меня не признала. Считай, во мне взыграла гордость и врожденная вредность. Но я проиграл, бабка выгнала меня с позором… И куда выгнала? Считай, в хлев, к местной флоре и фауне на блюдечко, а я, между прочим, чувствительный!

— Вовсе и не хлев! — возмутилась я, усаживаясь на постели, чтобы было видно фамильяра, а потом брезгливо передернула плечами, вспоминая неприятных жителей конюшен. — Хотя, как по мне, в хлеву было бы лучше.

— Это еще почему? — прищурил левый глаз Баян и слегка придвинулся ко мне.

— Там хотя бы не было зомби, — скривилась я, представляя мертвых лошадок. Баян вдруг как-то резко возразил мне:

— Не такие уж они и плохие. И вообще, ты относишься к зомби предвзято! Уж не энканте ли знать, каково это?

Признаюсь, слова друга возымели эффект, мне стало стыдно.

— Не отходи от темы, — нахмурившись, попросила я, стараясь уйти от неприятного разговора.

— А я и не ухожу. Так вот, бабка меня выгнала, но я и не подумал сдаться, я же не ты!

— Эй! — возмутилась я. — Я вообще-то тебя назад могу отправить, помнишь?

— Ладно-ладно, шучу! — смешливо фыркнул пони. Ну вот, снова начал шутить и ерничать, а значит, потихоньку приходить в себя. Из своих низменных побуждений я возжелал мести, о чем и сообщил однажды двум скромным кобылкам из соседних денников. Они стояли, молчаливые и недвижимые, и взирали на меня застекленевшими глазами; грех было не воспользоваться свободными ушами. Так мы и познакомились, а потом и подружились. Очень веселые оказались кобылки.

— Погоди — Я потерла переносицу, не улавливая связи. — Но как же кобылы могли тебе что-либо рассказать, если они безмолвные?

— Это не они, точнее, не совсем они. Рассказал конюх, — продолжил Баян, поднялся на ноги и принялся нарезать круги по комнате. — Он может худо-бедно говорить, а еще понимает других зомби. Нам с тобой рассказывали, что бабка потеряла своего дракона, когда ее муженек откинул лапы, помнишь?

— Неприлично так говорить! — возмутилась я. — О мертвых или ничего, или…

— Ничего-ничего, — перебил меня Баян, — Я о другом. Так вот, ее дракон уснул, совсем как у твоего ненаглядного. Мои милые лошадки утверждали, что ранее в замке жила еще одна драконица с аналогичной ситуацией. Вот только она к тысяче лет успела состариться и умереть! А это означает что?

— Что? — непонимающе спросила я. — Даория — долгожительница, раз переплюнула полторы тысячи лет?

— А вот что, глупая ты горничная! — ругнулся Баян, на что я показала ему кулак и состроила грозное лицо. Подействовало. Смягчившись, пони продолжил: — Ее дракон не спит, вот что означает! А уж из этого следует, что бабка — вруша!

— Похоже, ты оказался прав, — пожала плечами я.

— Я хотел раскрыть ее даже ценой собственной жизни, — зашелся певучим басом пони, словно заправский чтец. Наверняка, если бы он был человеком, то картинно закатил бы глаза и приложил руку ко лбу. — Чтобы все узнали, какая она лгунья, чтобы поняли, как были неправы по отношению к ней, ко мне… Итого, что мы имеем: бабке — позор, а мне — амнистия.

— Да-а-а, — протянула я, припоминая самую главную особенность драконов, известную из множества легенд, баллад и песен: «Драконы никогда не лгут, правда превыше всего». И еще одну особенность: «Недоговорить не значит врать, хитрить не значит лукавить».

Пока я сидела и обдумывала сказанное Баяном, дверь тихонько отворилась, и в комнату почти бесшумно проскользнула бабка, которую теперь язык не поворачивался так называть. На сей раз она была одета, ее волосы были аккуратно заплетены в высокую прическу, открывая лебединую шею. Платье темного изумрудного оттенка расходилось клином от груди, ниспадая до самого пола — эдакий старомодный вариант. Удивительно, наряд был не нов, Даория еще в облике старушки надевала его на обеды, но сейчас драконица смотрелась волшебно в отличие от прошлого раза. Лицо было обильно присыпано пудрой, глаза ярко подведены, а губы накрашены темной вишневой помадой, добавляя десяток лет «тетушке» (именно так ее сейчас хотелось называть, уж никак не «бабулей»). Даже моя матушка теперь выглядела старше.

— Вы, я вижу, сговорились за моей спиной, — окинув взглядом нас с Баяном, резко заключила драконица, плотно закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. — Что ж, быть может, я была слегка резка, но у меня были на то причины, поверьте.

— Вы обернулись! — воскликнула я и подняла руки в обличительном жесте, чем вызвала недовольный прищур на лице Даории. — А говорили, что не можете. Вы лгали!

— Вовсе нет, — с каменным лицом парировала драконица и сложила руки на груди, — я молчала. Когда больше тысячи лет назад погиб мой муж — всеобщий траур был бесконечно велик, ведь драконы потеряли своего лидера. Никто даже и не подумал усомниться в том, что мой дракон ушел за своей любовью. Знаешь ли ты, Сати, что теряя любовь дракон теряет душу? Мы однолюбы по своей сути, а потому бесконечно дорожим своими спутниками, они делают нас сильнее. Расскажи я об этом, меня могли казнить, как предательницу, ведь жизнь моего дракона означала очевидное: супруг не был моей душой, из-за меня он оказался слаб. И никто не поверил бы мне, что я любила больше жизни, что сама скорее ушла бы в закат, если могла бы. В то время шли кровопролитные войны с людьми, нас считали выгодными трофеями и источниками обогащения магической энергией, а потому забивали как скот. Из-за бесчестных игр людей множество отцов и матерей пало в бою, оставив птенцов сиротами. Я взяла на себя все обязанности правителя, объединила кланы, повела за собой. За кем еще пойти, как не за безутешной вдовой, оставшейся без любимого? Если бы не я, наверняка старейшины пошли бы до конца и уничтожили в пламени весь мир и себя в нем, этого я допустить не могла, вот и нельзя было раскрывать карты.

— Простите, — шмыгнула носом я, растроганная необыкновенной историей любви и потери. Разговорчивость драконицы была необычна для меня, но наверняка означала доверие. Я повернулась посмотреть на Баяна, который до этой минуты только и делал, что вставлял палки в колеса Даории, желая уязвить ее, уколоть. Но, что удивительно, пони на сей раз сидел тихо, он с широко распахнутыми глазами внимал каждому сказанному рыжей слову. И выглядел при этом так несчастно: весь грязный, со скатавшейся шерстью, липкой мордой в жирных разводах, отвисшей челюстью и каким-то побитым выражением. Он неотрывно смотрел на драконицу, словно видел ее впервые, словно она была огромной бутылью портвейна, такой близкой, и такой недоступной. И все же я решила попросить фамильяра, раз уж являюсь его хозяйкой: — Баяш, пожалуйста, пусть это останется между нами. Я могу тебе приказывать, но не хотела бы этого делать.