Его княгиня - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Штерн cтр.№ 61

Грудь, живот, бока — все было покрыто узкими, вспухшими ранами, которые оставляла после себя любимая плеть Горбуна.

Князь подошел поближе, пленник слабо шевельнулся. Тогда Велеслав резко поднял его голову за подбородок, вынуждая смотреть на себя. В жгуче-черных глазах чародея плескались ненависть вперемешку со страхом.

«Значит, со связанными руками ты вообще беспомощен, братец», — Велеслав удовлетворенно хмыкнул и совершенно неожиданно представил на месте этого горе-чародея свою жену. Узкие ручейки крови, стекающие по нежной, но теперь изодранной в клочья коже. Велеслав моргнул, и видение пропало. Тогда он спросил:

— Что ж ты себя не исцеляешь?

Голова в его пальцах дернулась, и Велеслав почудилось, что на миг черные радужки пыхнули алым. Но нет… показалось.

— Не… могу… — Ньер закашлялся, облизнул распухшие, прокушенные и запекшиеся кровью, — себя… не могу…

— Жаль.

Велеслав помолчал. Прошелся туда-сюда. Горбун стоял рядом, застывший гигант, готовый по его приказу свернуть пленнику шею или оторвать руку — в зависимости от пожеланий хозяина.

— Ну вот и скажи, Ньер, какая мне от тебя польза? Таро сбежал…

— Он мертв! — выдохнул чародей, — клянусь Солс, он мертв уже!

— Знать не знаю, кто такие Солс, — Велеслав упер руки в бока, — но ты так и не ответил на мой вопрос. Какая мне с тебя польза? Ты ведь совершенно беспомощен. Ты даже сбежать отсюда не можешь, используя свои чары.

Он повернулся к Ньеру. Тот молчал, сверля его ненавидящим взглядом. А затем, тяжело роняя каждое слово, произнес:

— У тебя нет детей, князь.

— Ну да, у меня нет наследников. Потому что моя жена оказалась бесплодной и проклятой богами тварью.

И вздрогнул, когда услышал тихий, лающий смех чародея.

— Горбун, сделай так, чтобы этот недобог более не хотел насмехаться.

Уродливая тень двинулась вперед. Шлепок — и голова чародея беспомощно мотнулась, из разбитого, сломанного носа хлынула кровь.

— Я не люблю, когда надо мной смеются, — пояснил Велеслав.

Ньер захрипел. Уставился на Велеслава исподлобья, так что князь почувствовал себя неуютно. А кто их знает, этих магов, на что они способны?

— У тебя… — пробулькал Ньер, — у тебя уже никогда не будет детей. Не надо было… так… со мной…

- Что?!! — Велеслав даже не понял, как его горло могло исторгнуть такой рев, — тварь, ты что несешь?!! Проклясть вздумал? Горбун!..

И оборвал себя на полуслове. Ньер скалился в темноте, и черные глаза полыхали совершенным безумием.

— Ты. Ты болен, жалкий червяк. Но ты — никто, и помогать я тебе не буду.

А потом Ньер начал бормотать себе под нос, и уже через несколько мгновений Велеслав осознал: что-то не так, как обычно. То ли воздух загустел, и дышать стало тяжелее, то ли что-то изменилось вокруг истерзанного тела чародея. Оно как будто поплыло, бралось багровой рябью.

Пальцы сами собой стиснули амулет Госпожи.

Да что за волшбу он творит, гаденыш?

И тогда Велеслав взвизгнул не своим голосом:

— Горбуууун! Сверни твари шею!

А сам подался к выходу, спотыкаясь, путаясь в полах кафтана и едва не опрокинув жаровню.

Расслышал тихий хруст костей — и все вмиг прекратилось. Осталось бездыханное тело, обвисшее в цепях у стены.

— Все, княже. Больше никакой волшбы творить не будет, — пробасил Горбун и сплюнул себе под ноги, — хенешево племя…

Велеслав не смог произнести ни слова.

Что сделал Ньер? Не проклял ли? И эти его последние слова… Велеслав вихрем вылетел в морозную ночь, остановился, хватая чистый воздух. Как, откуда Ньер знал о том, что нет наследников? Да и вообще…

И, осознавая, что летит, падает в пропасть, Велеслав попытался вспомнить, а обрюхатил ли он хотя бы одну служанку? Как-то раньше он даже не думал об этом. Все они рано или поздно рожали детей, но были ли то его дети?..

Он не сомкнул глаз до рассвета. Так и просидел за столом, положив подбородок на судорожно сцепленные пальцы. Последние слова Ньера грохотали в ушах, визжали надрывно, зудели, прыгали, безжалостно колотились о стенки черепа как семена в высохшей тыкве.

«У тебя никогда не будет детей».

«Никогда. Ты болен, червяк».

Где-то под ребрами засел скользкий комок ледяной тьмы, и сейчас эта тьма уверенно раскрывала зубастую пасть, грозя проглотить, сожрать его целиком.

Никогда не будет детей.

Неужели… правда?!!

Велеслав застонал и вцепился ногтями в голову. Боль немного отрезвила, но отвратительный слизень никуда не делся из груди.

Он должен… должен или подтвердить, или опровергнуть… причем немедленно!

— Зимий! — крикнул в утреннюю тишь, — Зииимий!

Никого.

Пустота.

«Куда он подевался, дери его Хенеш?»

Вспомнил с трудом, что сам отправил Зимия с небольшим отрядом по ближайшим к Пустошам поселениям.

Наконец, скрипнула дверь, и в кабинет боязливо просунул голову незнакомый парень, что сменил ночного караульного.

— Чего изволит владетельный князь?

— Девку приведи… Малинку… — и осекся.

Единственную бабу, которая принадлежала только ему, он собственноручно придушил. А вдруг она понесла? Вдруг он в припадке злости убил не только ее, но и своего же ребенка?

Велеслав посмотрел на караульного так, что тот побледнел и съежился.

— Пошел вон. — и взревел диким зверем, — чего уставился? ВООН!!!

Шарахнул кулаками по столу, но не полегчало, отнюдь.

Велеслав вскочил на ноги, заметался по кабинету, стряхивая на пол все, что попадалось под руку. Последним в стену полетел тяжелый фолиант рукописной истории княжества с прекрасными цветными иллюстрациями.

«Так. Успокойся. Негоже владетельному князю… вот так…»

А с другой стороны — кто слово поперек скажет? Он князь, может делать все, что заблагорассудится…

Велеслав остановился, продолжая копаться в памяти.

Вспомнил, что еще до того, как взял в жены Злату, бегала к нему по ночам роскошная баба Тереша. В княжьем тереме занималась она постельным бельем, вот и подвернулась под руку владетельному князю.

Но самое главное — она пока что была живой, и, наконец, могла прояснить кое-что.

Велеслав подскочил к двери, рывком распахнул ее, ошалело уставился на перепуганного и взъерошенного караульного.

— Прикажи подать коня. И сопроводи меня… знаешь, где Терешка живет?

Парень обрел дар речи далеко не сразу.