Нас просто не было. Книга вторая - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Дюжева cтр.№ 47

– Вот, совсем другое дело, – удовлетворенно заметил он и оставил меня в гордом одиночестве.

Спустя некоторое время пришла новая схватка еще сильнее и продолжительнее. И вот тут до меня начало доходить, что до этого были цветочки, а ягодки ждут меня впереди,и что не от хорошей жизни и нечего делать эти бабенки тут орали и валялись в полубессознательном состоянии.

Через полчаса я в полной мере смогла насладиться всей прелестью процесса. Меня скручивало от боли так, что против воли начала вопить вслух.

Читали в журналах, что во время схваток нельзя орать,типа силы на это тратятся? Так вот, фигня все это! Я голосила громко и с упоением. Громче, чем все те, кто лежал тут до меня, вместе взятые.

Я орала просто в голос, дурниной орала. Требовала меня пристрелить, усыпить, вынуть из меня этого морского ежа,из-за которого все внутренности в тугой узел скручиваются.

Некстати вспомнила Артема. Зорин, сука! Засунул в меня это чудовище, а сам в кусты? Чтоб тебе пусто было! Ненавижу!

И так далее,и тому подобное. Досталось всем, кого я только смогла вспомнить. Больше всех прилетело, конечно же, бедному Игнату, которому не повезло сегодня познакомиться с госпожой Пепловой, бывшей Зориной, а еще ранее Антиной.

Врачи тихонько посмеивались, когда бедный Игнат в очередной раз вылетал от меня со скрученными в трубочку ушами, после словесного потока, что я на него выплескивала.

– Практикатинтишка, блин, рукож*пый! Сколько можно ковырятся? – завопила,когда он в очередной раз появился в поле моего зрения.

– Я должен контролировать ваше состояние... - начал было он.

– Себя контролируй! – огрызнулась и снова завопила, вцепившись побелевшими пальцами в край матраца. Когда схватка ушла, грозно потребовала, - делай мне укол, не могу больше.

Я увидела, как вытягивается у него лицо, а в глазах отражает самый настоящий испуг.

– Чего глаза выпучил? - шиплю из последних сил, чувствуя, что новая агония уже на подходе.

– Я забыл, - чуть слышно прошептал он.

– Чего забыл?

– Про анестезию.

– Ну, так я напомнила! Ставь, давай!

– Уже поздно. Нельзя ее ставить.

– Чего-о-о-о-о-о??? - вопрос плавно перешел в громкий стон.

– У вас открытие уже большое, анестезию нельзя!

– Мңе плевать на открытие! Ставь, твою дивизию, пока я тебя не покусала!!!

В этот момент в палате, наконец, появился мой врач, Александр Сергеевич. Я перекинула на него свое ядовитое внимание:

– Уберите от меня этого бездаря!

Мужчина неторопливо подошел ко мне, склонился и холодно, без каких либо эмоций, произнес:

– Ρот закрыла.

От такого я откровенно опешила и действительно замолчала, глядя на него широко отрытыми глазами.

– А теперь взяла и быстро извинилась перед Игнатом Вячеславовичем.

– Даже не подумаю! – зло прошипела, взглянув на парня так, что он непроизвольно отступил за спину более старшего коллеги.

– Быстро извинилась! Я к тебе не прикоснусь, пока не услышу "извините меня, Игнат Вячеславович".

– Да и ңаплевать! – фыркнула я,и снова задохнулась от боли. Схватка была долгой, выматывающей, выжигающей все на своем пути.

– Подождем еще,или ты извиняешься,и мы благополучно переходим к осмотру? - со скучающим видом поинтересовался этот здоровый бритый вредный дядька.

Я еще раз бросила на стажера злобный взгляд и сквозь зубы процедила:

– Извините меня, Игнат Вячеславович!

– Пожалуйста, - добавил врач.

– Чего? - непонимающе подняла брови.

– Ты забыла сказать «пожалуйста». Ну, долго ждать?!

Еле сдерживаясь, выплюнула пренебрежительное "пожалуйста". Как мне хотелось в этот момент встать с гордым видом и уйти, громко хлопнув дверью, да беда в том, что полоскало от боли каждые пять минут.

– Вот молодец, - чуть улыбнувшись, заметил Александр Сергеевич и приступил к осмотру, – поведай мне, красивая, что ты тут вопишь так, что все отделение распугала?

– Он, – обличительно показала пальцем в сторону Игната, – забыл про меня! Не поставил вовремя анестезию, хоть и обещал!

– Вот и правильно. Нечего филонить, работай. А то она лежать собралась, блаженствовать. Здесь тебе не курорт.

– Вы как с беременной женщиной разговариваете?

– Как с обычным взрослым человеком. Беременность – это не диагноз,и не приговор, - как ни в чем не бывало, ответил oн, продолжая осмотр, - так, матушка, у тебя все почти готово. Скоро в родовый зал переводить будем.

– Скоро, это как?

– Как потуги начнутся, так и пойдем. Пока лежи, наслаждайся.

– Вы издеваетесь?

– Ничуть. Тебя еще самое интересное впереди ждет, - сказав это, он ушел, прихватив с собой Игната, и я снова осталась одна.

Теперь вопить и материться стало как-то неудобно. Александр Сергеевич своим появлением дисциплинировал меня, и я перестала сыпать проклятиями при каждой новой схватке, только сжимала зубы и громко стонала.

Когда пришли потуги, это был полный пипец. Чувство такое будто не просто хочешь в туалет, а просто катастрофически хочешь! Проcто адски жаждешь.

Добрый врач ещё раз посмотрел меня и бoдро произнес:

– Так, Кристина Αлексеевна, пройдемте в соседний зал.

Легко сказать пройдемте! На середине пути скрутило так, что пришлось остановиться и вцепиться когтями в руку Игната, который заботливо предложил меня довести. Он, наверное, чувствуя ответственность за агрессивную, обделенную эпидуралкой пациентку,терпеливо вытерпел пытку,только слегка поморщившись.

Момент, как забиралась на кресло, полностью испарился из моей памяти. Помню только, голос Александра Сергеевича:

– Держись за поручни, дыши глубоко. Тужься только во время потуг. Голову к животу, вдохнула,тужься.

И я тужилась, в перерывах снова начав скандалить.

Детеныш попался упрямый и никак не хотел выбираться на свет, наверное, решил помотать мне нервы, как и все окружающие.

И тут, чтоб уж окончательно добить, распахивается дверь и один за другим входит десяток студентов.

Это вообще что?

Задать столь животрепещущий вопрос вслух не успела,так как снова пришла пора тужиться, а потом уже стало как-то наплевать.

Отличный день, просто великолепный! Огромный родовый зал, в котором рожаю я одна – все остальные роженицы уже отмучались. Мой невозмутимый врач, склеротичный Игнат, я, развалившая ноги на кресле, и десять пар изумленных студенческих глаз, рассматривающих мое причинное место, пoтому что других в этом помещении не осталось.