Тайна Богов - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Вербер cтр.№ 50

3. малоизвестное научное открытие.

– Не слишком ли это механистично?

– Все зависит от мастерства. Это как с рецептом какого-нибудь блюда, или нет, как с рецептом создания живого существа. У каждого есть сердце, мозг, половые органы, но все при этом не похожи друг на друга. Так же и у видимой части романа есть голова, тело, ноги, но все это может выглядеть по-разному. Разный цвет кожи, разный рост и вес, узкие глаза или пухлые губы и так далее…

– Значит, для вас написать роман – все равно что создать живое существо?

– Конечно.

Когда я говорю об этом, мне кажется, что в меня вселяется кто-то другой – писатель Габриель Асколейн.

Он знает, о чем говорит, потому что за его плечами несколько десятков лет писательского опыта.

– Сначала появляется скелет. Намечается сюжет, его развитие, интрига, неожиданная развязка. Это грубый набросок, он не всегда выглядит привлекательно, но в нем уже все заложено. Именно это позволит истории, которую вы собираетесь рассказать, твердо стоять на ногах. Затем формируются внутренние органы – нужно написать несколько главных, захватывающих сцен.

– А волшебство, шутка, инициация? Обязательно, так же, как и характеры героев.

Все это позволит истории не топтаться на месте. Итак, органы: это и внезапные повороты сюжета, любовные сцены, неожиданные признания.

– А потом?

– Потом мышцы. Это уже не такие яркие сцены, но они необходимы для развития сюжета. Дальше – кожа, которая покрывает все. Когда вы читаете, вы видите только кожу, так же, как, глядя на вас, я вижу только кожу лица, но если бы у вас не было скелета, вы бы валялись на земле бесформенной кучей.

– Мне нравится увлеченность, с какой вы рассказываете о своей работе. Я понимаю теперь коллег, которые вам завидуют, – говорит Дельфина. – У вашей жизни есть смысл. Каким несчастными себя чувствуют те, кто так и не понял, зачем появился на свет.

– У вашей жизни тоже есть смысл, Дельфина. Рисование и духовность. Это то, что помогает нам понять самих себя. Мы оба движемся вперед с равной скоростью.

В течение недели мы вместе работаем над интернет-проектом «Царство богов», Дельфина разрабатывает графику. У нее удивительное чувство цвета. Персонажи искусственного Олимпа выходят из ее рук поразительно живыми: потрясающие грифоны, симпатичные херувимы с кукольными, бледными личиками. Трехголовая Химера даже страшнее, чем на самом деле.

У этой молодой женщины настоящий талант – декорации для будущего спектакля у нее выходят гораздо живописнее, чем те, что я видел на Эдеме. Все, что она делает, получается лучше, сложнее, идеально.

Я понимаю, что у нее есть то, что я подсознательно всегда искал в женщине: у нее есть собственный мир, который я могу сравнивать со своим.

Любой, кто что-то создает, самим этим актом творения становится богом.

Глядя на фантастические рисунки Дельфины, я стараюсь превзойти самого себя, работая над романом «Царство богов». Мой сюжет должен соответствовать ее произведениям.

Она говорит мне:

– Иди как можно дальше в поисках, не бойся рисковать, не ставь себе ограничений. Только так ты станешь особенным, неподражаемым. Придумывай невероятные ситуации, необыкновенных, оригинальных персонажей. Не бойся, что получится «слишком», не бойся шокировать. Все, что сегодня критики называют «отвечающим духу времени», они сами же завтра назовут старомодным. Прокладывай свою собственную дорогу, не похожую на другие. Не старайся быть модным. Диктуй свою моду.

Я пишу как сумасшедший. Довожу в романе ситуации до абсурда, до смешного. До экстравагантного. Когда я захожу слишком далеко, сюжет разваливается, как карточный домик, построенный наспех.

Мои Вавилонские башни.

Тогда я начинаю снова, и снова, и снова.

Пытаюсь применять правило: внутренний мир персонажей определяет их поступки, а не наоборот. И чувствую, что стал писать по-другому. Более медленно и тяжело, но текст получается более глубоким.

Дельфина читает то, что я написал, и сурово критикует. Она заставляет меня сильнее углубляться в психологические нюансы. Считает, что Мата Хари недостаточно изящна, что Зевс слишком очеловечен. Единственный персонаж, который ей кажется интересным, – это Рауль.

– У него есть темная сторона, и это привлекает. Он выглядит суровым, но в то же время понимаешь, что он не плохой. Вот настоящий герой твоего «Царства богов». Пусть он выиграет.

Я с трудом сглатываю. Настоящий Рауль выиграл в Большой Игре на Эдеме, ладно, но пусть он не лезет в мою жизнь в этом мире.

Я мрачнею.

– Автор романа – я, и я буду решать, кто хороший парень и кто выиграет. Увидишь, что я сделаю с твоим Раулем.

– Опомнись. Не надо мне ничего доказывать. Если ты назло попытаешься сделать Рауля антипатичным персонажем, это будет очень заметно, и ты добьешься совершенно обратного эффекта. Точно так же, если ты попытаешься спасти этого трусливого Мишеля, это будет выглядеть натянуто. У тебя нет выбора. Ты должен предоставить своим персонажам свободу. Они уже стали слишком живыми, чтобы ты вертел ими как хочешь.

Мы проводим выходные вместе, и она учит меня дельфиньей йоге. Я не очень спортивен, мне не хватает гибкости и мне трудно повторять ее движения. Дельфина говорит, что я должен делать вдох, потягиваясь, чтобы расслабить все тело.

Мы идем в кино на приключенческий фильм, и она говорит, чтобы я следил за всеми деталями и анализировал.

– Что не так в этом фильме?

– Актеры какие-то вялые.

– Нет, дело не в актерах. Дело в сценарии. Они показались тебе вялыми, потому что их персонажи были никакими, словно брикеты замороженных овощей. Все было ясно с самого начала. Я могла бы точно сказать, что будет в каждой следующей сцене. Быть непредсказуемым – это минимум вежливости, которой читатель вправе ожидать от автора. В этом фильме было совершенно очевидно, что главный герой победит. Найдет сокровище и поцелует принцессу. В нем не было ничего противоречивого. На протяжении всего фильма он оставался совершенно одинаковым. Настоящий, хороший персонаж романа меняется, сам сюжет заставляет его меняться. Это как маятник. Эгоист становится щедрым. Трус становится храбрецом. Скромный и тихий поднимается на царский трон. Он меняется. Именно поэтому рассказанная история оказывает терапевтический эффект на зрителя или читателя. Она показывает, что и он может измениться. Его недостатки тут не помеха. Они даже могут стать преимуществами.

Мне нравится, когда она так рассуждает.

– Настоящий герой не должен быть однозначным, мы всегда должны предполагать, что он может потерпеть неудачу или перейти на сторону негодяев. Пусть принцесса откажет ему, пусть его близкие подозревают его в преступлении. Все как в жизни. Ведь принцессы не соглашаются спать с первым встречным.