Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время - читать онлайн книгу. Автор: Семен Резник cтр.№ 288

Он сидел в первом ряду и вставлял реплики в наиболее вздорные и агрессивные выступления «мичуринцев». На насмешку Н.В.Турбина, что мутации бесполезны для практики, зато полезны для того, чтобы защищать диссертации и получать научные степени, Рапопорт выкрикнул:

– Она [теория мутаций] является лучшей теорией, чем ваша. Обскуранты! ^[946]

Кто-то недовольно спросил в президиуме:

– Откуда взялся этот хулиган?

«Юзик» (так звали Рапопорта близкие и друзья) тотчас отреагировал:

– Из гвардейской 7-й воздушно-десантной дивизии ^[947].

Когда на трибуне витийствовал И.И.Презент, снова разоблачавший идеализм, бесплодность и реакционность менделизма-морганизма, Рапопорт выкрикнул из зала:

– Ты врешь, вонючий шакал! ^[948]

Доцент МГУ С.И.Алиханян, один из «морганистов», выступавших на сессии, особо подчеркнул достижения Рапопорта, который «получает почти стопроцентную мутационную изменчивость в результате влияния различных химикалиев». Но Алиханян посчитал нужным извиниться за «чрезвычайно нервного человека, не умеющего себя вести в научной дискуссии» ^[949].

Сам Юзик не извинялся. Кто-то из «мичуринцев» предложил даже вывести его из зала за «хулиганское поведение».

Согласно легенде, когда Презент, имея в виду одну статью Н.П.Дубинина, заявил, что в то время, когда советские люди проливали кровь за свободу и независимость Родины, «морганисты» исследовали влияние войны на наследственность мух-дрозофил, Рапопорт с криком «это кто проливал кровь?» выскочил на трибуну, схватил Презента за горло и стал душить – насилу оторвали.

Этого, конечно, не было. У Дубинина была работа о том, как изменение окружающей среды, вызванное обстановкой войны, изменило направление мутагенного процесса в популяции дрозофил. На сессии ею «возмущался» не Презент, а Якушкин. Он выступал в первый день прений, когда Рапопорт еще на сессию не прорвался.

6.

Из «менделистов-морганистов», кроме И.А.Рапопорта и С.И.Алиханяна, выступили П.М.Жуковский, И.М.Поляков, И.И.Шмальгаузен, Б.М.Завадовский, А.Р.Жебрак.

Выступил и академик В.С.Немчинов – как директор Тимирязевской академии, изображавшейся цитаделью менделизма.

Немчинов повторил то, что говорил на Суде чести: он осуждает «антипатриотический» поступок профессора АР.Жебрака, но проводит различие между этим поступком и его научной работой. На уличающий вопрос из зала, как он относится к хромосомной теории наследственности, Немчинов сказал: «Я могу повторить, да, я считаю, что хромосомная теория наследственности вошла в золотой фонд науки человечества и продолжаю держаться такой точки зрения».

Никого так часто не перебивали, как академика Немчинова. В стенограмме почти каждый абзац сопровождается ремаркой «Шум в зале», «Шум в зале. Смех», «Шум в зале».

«Немчинов: Я не считаю правильным, если А.Р.Жебрак совершил антипатриотический поступок, который получил заслуженную оценку, – что нужно, в связи с этим, закрывать все его работы по амфидиплоидии.

Голос с места: Вам нужно уйти в отставку.

Немчинов: Возможно, что мне нужно уйти в отставку. Я за свое место не держусь. (Шум в зале.)

Голос с места: Это и плохо.

Немчинов: Но я считаю свою точку зрения правильной, и агрессивный характер выступлений и действий, направленных на запрещение работ АР.Жебрака, я считаю неправильным» ^[950].

Последним в прениях выступал И.И.Презент. Лихо пройдясь по выступавшим морганистам, он «взял в оборот» академика В. С. Немчинова.

«И.И.Презент: К сожалению, тлетворное влияние морганизма проникло в среду небиологов. Морганизм проявляет свое вредное влияние и на некоторых философов, которые обязаны иметь правильную точку зрения на имеющие идеологическое значение вопросы биологии (аплодисменты), если даже академик Немчинов, не генетик, а статистик, если даже он имеет свою точку зрения по вопросам морганизма. (Смех, аплодисменты.)

В.С.Немчинов: А почему я не должен ее иметь?

И.И.Презент: Я говорю не в упрек, а в похвалу тому, что вы имеете свою точку зрения, хотя в упрек тому, что вы имеет именно такую точку зрения. (Смех.)» ^[951]

Глумление – оружие пролетариата. Как заметила Р.Л.Берг, «порок еще не порок, пока он тайный. Истинная порочность выставляет себя напоказ» ^[952].

Через день после окончания сессии академик Немчинов был смещен с поста директора Тимирязевской академии, сменил его В.Н.Столетов – ставленник Лысенко, будущий министр Высшего и среднего специального образования РСФСР, завкафедрой генетики МГУ, рецензент моей первой книги о Николае Вавилове.

7.

Зная о недавнем выступлении Юрия Жданова, некоторые генетики все еще наивно полагали, что весь шабаш – это личная инициатива Лысенко. Утром 7 августа, перед заключительным заседанием сессии, в «Правде» появилось покаянное письмо Юрия Жданова, написанное месяцем раньше. Тайное стало явным.

Лысенко начал свое Заключительное слово с ответа на вопрос, якобы заданный ему в одной из записок: «Каково отношение ЦК партии к моему докладу. Я отвечаю: ЦК партии рассмотрел доклад и одобрил его». (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.)

Товарищ Сталин не только одобрил доклад Лысенко, но лично его проредактировал. Имеется рукопись с его поправками и уточнениями. Так что «дискуссия» на Августовской сессии оказалась хорошо подготовленной провокацией.

Генетики были подавлены, раздавлены, напуганы. Особенно те, кто выступал на сессии. Судьба Н.И.Вавилова, Карпеченко, Левитского, других коллег была свежа в памяти.

Когда отгремели аплодисменты, униженные и оскорбленные потянулись к трибуне.

П.М.Жуковский долго объяснял, что «пересмотрел» свои позиции еще вчера вечером, до публикации покаянного письма Юрия Жданова. Просил верить в то, во что поверить было невозможно: его покаяние искреннее и добровольное. Далее он сказал то, что требовалось сказать, чтобы попытаться спасти свою кафедру и, может быть, жизнь. Горькая ирония: когда он произнес не свои слова и не своим голосом, раздались продолжительные аплодисменты…