Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время - читать онлайн книгу. Автор: Семен Резник cтр.№ 118

Горбунов ходит по инстанциям, но решение затягивается. Только 17 мая Вавилов смог сообщить (М.Г.Попову), что «добился снятия“ вето” у нас».

Можно выезжать? Но маятник качнулся в другую сторону.

«Дело с нашей поездкой снимается с очереди. Во-первых, опоздали. Если теперь и пришлось бы ехать в Алжир, Тунис, то в период, когда туда едут только сумасшедшие». А главное, «возникли новые неожиданные препятствия, ибо оказалось, что в колонии с советским паспортом не пускают. Такого случая не было. В Марокко и Сирию нас не пустят, по словам Шевалье, хотя бы все французские ботаники за нас поручились. Французский посол заявил, что самое большое, что он может сделать, дать визу во Францию, но гарантировать въезд в Алжир и Тунис не может и предлагает это дело устраивать в самом Париже». Да и «от англичан до сих пор нет ответа. Чрезвычайно напакостила английская забастовка ^[318]. Теперь уже на визы в Судан и Египет не рассчитываю. В смету будущего года вставляем опять экспедицию» ^[319].

Итак, тупик. Глухая стена!.. Но он не был бы Вавиловым, если бы смирился.

«Я буду стремиться хотя бы для вылазки, хотя бы в июле выбраться во Францию, чтобы там ориентироваться в обстановке и пробраться хотя бы в Италию, Грецию и подготовить возможности экспедиции в будущем году. <…> Но пока положение весьма трудное. Французская виза во Францию после английской забастовки оказалась транзитной, транзитная же без основной визы – нуль» ^[320].

Но – дорогу осилит идущий. Колесо фортуны вдруг снова стало поворачиваться в его сторону.

29 мая 1926 г., Г.Д.Карпеченко, Лондон: «Я, наконец, кое-как устроил дела со своей поездкой. Из английских виз я получил 2-недельную визу в Англию, визу в Кипр и Палестину. Отказали в визе в Египет и в Судан. Еду в Лондон, чтобы попытаться получить эти визы. Порасспрашивайте в Мертоне, не могут ли мне помочь в этом деле. Мне до зарезу нужно попасть в Египет и Судан, в последний, главным образом, чтобы через него пройти в Абиссинию. В Абиссинию мне попасть нужно до зарезу, ибо там решается ряд проблем пшеничных и ячменных. Так вот, проинтервьюируйте до моего приезда. Я Вам, вероятно, пошлю телеграмму или открытку из Берлина. Выезжаю я из Москвы 31 [мая] через Ригу, Берлин, Голландию [в] Лондон без задержек. Числа, следовательно, 5-го буду в Лондоне».

2.

И вот уже письмо из британской столицы: «Милая моя, родная Ленушка, сегодня неделя как я тут <…>. Бегаю по министерствам. Дошел, страшно подумать, до Downing Street, т. е. Министерства Иностранных] дел, до лордов. Был у губернаторов. Положение нашего брата трудное. В Египет не пускает Египетское] правительство. В Судан посланы бумаги, рекомендации. В Иерусалиме будет ответ, если им удостоят.

По правде, милая, надоели эти хлопоты без конца, дипломат я все-таки плохой. Мне, право, надо как никому быть в Средиземье. И это единственный мотив. Помогает книга о Центрах. Без нее нельзя было бы и разговаривать.

Дня три еще буду в Лондоне и дальше в Paris. Был в Рединге у Персиваля. Большая новость – Т. persicum [персидская пшеница] найдена в Абиссинии. Был в Кембридже. Там скучно, топчутся на одном месте. Был за городом у Саламана ^[321] – окунулся в англ[ийскую] деревню. Идет прекрасная первоклассная работа по картофелю.

Это самое лучшее, что видел. Нас они по картофелю опередили.

Хожу по бесконечным dinner’ам, lunch’ам. Всюду зовут.

Собрал уже кое-какой материал по хлебам Абиссинии.

<…> Во всяком случае, уже кое-что приобрел для нас. Пока наш курс верный <…>. Нашел интересные карты, книги по Африке. Словом, пытаюсь быть тут не напрасно <…>.

Здесь начинаешь понимать, что то, что мы делаем, не безразлично и для них».

12 июня 1926 г., П.П.Подъяпольскому: «Пробираюсь ко львам, но пока трудно с визами. Львов отгородили визными затруднениями, для нас почти непроходимыми».

13 июня, Е.И.Барулиной: «Из-за закрытия по воскресеньям и субботам с часу всех учреждений и магазинов придется пробыть здесь на 2 дня дольше. Впитываю Лондон, но он так велик и богат, что даже воспринять объем его трудно. Вчера, наконец, добрался до библиотек. Чудовищная литература по Востоку. По одному Египту есть целые магазины книг. А сегодня (воскресенье) бегал смотреть Индию (обдумывая поход), Египет. Словом, весь Египет собран в British museum [Британском музее] <…>. Ходил в Kew garden [Ботанический сад]. В культуре до 12 000 линнеевских видов. Альпийск[ие] растения в самом цвету. Сад полон рододендронов».

16 июня, ей же: «1 час ночи. Я уже в Париже. Сегодня приехал вечером. Был у знакомого агрохимика Безсонова. И завтра начинаю хождения по визным делам <…>. Париж набит россиянами. Один из них сегодня на пароходе завидовал моему советскому паспорту, к[отор]ый мне не особенно на руку для колоний. Шофер говорил по-русски и читал “Послед[ние] новости” <…>. Бедствуют россияне здесь! Жизнь здесь раза в 3–4 дешевле лондонской. Большей нелепости трудно представить. Переехал Ла-Манш и за автомобиль платишь в 8 раз дешевле.

Собираюсь делать тут в Академии наук доклад о Центрах <…>.

С Лондоном распрощался. Мог бы там еще многое сделать. Не видел гербария. Не видел всей ботанической литературы. Но кое-что сделал. Самое главное, добыл карты для всех интересующих нас районов».

21 июня, ей же: «Вот, детка, у М-me Сталь, к[отор]ую я случайно читаю, есть подходящее место. Она много путешествовала – от Франции до России. 100 лет тому назад это была дистанция большая. Вот что она пишет: “Что бы об этом ни говорили, а путешествовать – одно из самых грустных удовольствий жизни. Если вы чувствуете себя хорошо в каком-нибудь иностранном городе, то он становится для вас как бы вторым отечеством; но когда проезжаешь незнакомые страны, слышишь язык, который едва понимаешь, видишь лица, равнодушные к твоему прошлому и будущему, то остаешься в одиночестве, лишенный отдыха и покоя; мало того, поспешность, торопливость, с какою вы стремитесь прибыть туда, где никто вас не ждет, волнение, единственной причиной которого служит любопытство, не внушают вам большого уважения к самому себе, и это до тех пор, пока новые вещи не станут для вас постепенно старыми и не создадут вокруг вас устойчивые интимные связи, ощущения и привычки” ^[322] (Коринна или Италия). А если к этому прибавить визные трудности, к[отор]ые поглощают всё, то ты поймешь, родная <…> мои настроения».