Вечность спустя - читать онлайн книгу. Автор: Лина Манило cтр.№ 12

Но он не дал договорить: сжал в объятиях до приглушенного всхлипа, словно пытался уничтожить всю ту тоску, растворить отчаяние, что сейчас витали между ними. А, самое главное, боль, уничтожающую их обоих, но они не знали, что делать со всем этим, не хотели понимать.

Андрей давно не чувствовал такого дикого возбуждения — до темноты в глазах и головокружения, когда наплевать на то, что кто-то может увидеть и даже не заботил элементарный комфорт. Сорвать раздражающие шмотки, посадить Яну на мраморный подоконник и войти резко, одним плавным движением — вот то, чего хотелось до сердечного приступа. Но на краю сознания билась мысль, что в этом чёртовом элитном доме вокруг камеры, но вот в том углу, за мраморной колонной, всевидящее око бессильно.

Сделал шаг в нужном направлении, не выпуская Яну из объятий, прижал к стене.

Всхлипнула, когда одной рукой сжал её запястья — слишком тонкие, чтобы для Андрея это было хоть какой-то сложностью — и завёл над головой. Второй рукой приподнял платье, которое так и не успела сменить, провёл прохладными дрожащими пальцами вверх по бедру, оставляя огненные дорожки, не видимые глазу, но такие ощутимые. Андрею и самому казалось, что кожа на ладонях загорается, и будто бы даже дымом запахло.

— Я хочу тебя, — сказала Яна, и слова эти прозвучали почти как приказ. Андрей усмехнулся и резким движением сжал её бедро, поднимая ногу, открывая доступ к самому потаённому, но не торопился выполнить просьбу.

А Яна уже всхлипывала, пытаясь найти опору в пошатнувшемся и почти рухнувшем мире. Андрей отпустил её руки, и она проникла ладонями под футболку, гладила сильное тело с перекатывающимися под кожей мышцами, наслаждалась жаром кожи и мечтала снова почувствовать его в себе. Чувствовала себя одержимой нимфоманкой, но сегодня позволяла себе это.

Подхватил в воздух, а Яна путалась в пряжке ремня, и мелкая дрожь сотрясала пальцы, но всё-таки одолела, и брюки упали на пол складками вокруг сильных ног.

Белья Андрей не носил, и Яна обхватила горячий и пульсирующий член рукой и услышала на ухо сдавленный хрип. Улыбнулась, обвела головку большим пальцем по кругу, а мужское дыхание с каждой секундой становилось всё тяжелее.

— Ты ведьма, — прошипел, резко разводя её ноги в сторону, продолжая удерживать на весу. — Янина...

Сквозь смуглую кожу проступили вены, по которым с бешеной скоростью неслась кровь. Тишина подъезда — вязкая, разрываемая на части хриплыми вздохами и женскими всхлипами; приглушённый свет, отбрасывающий длинные тени на чёрно-белую плитку пола; ароматы корицы и кофе, проникающие из-за чьей-то двери — всё это создавало ощущение потусторонней реальности, когда есть только двое, сливающиеся воедино, переплетающиеся телами у прохладной стены, наплевав на все нормы и правила.

— Я чистый, — сказал Андрей, целуя в закрытые глаза, а Яна вздрогнула, и израненное сердце вспыхнуло болью. — Честно. Прости, я не знаю, что на меня нашло.

— А я на таблетках. — Голос дрогнул, но Яна проглотила истерический всхлип.

"Он ничего не знает, ничего", — носилась в голове одна-единственная мысль, а перед глазами встал образ врача, произносящего фразу, навсегда изменившую жизнь, перечеркнувшую всё: "Девочку мы спасли, но детей иметь больше не сможет”.

Тогда Яна толком не поняла смысла сказанного: перед глазами всё плыло, и голос врача доносился, будто сквозь ватную прослойку. Тогда, совсем ещё молодая, чудом выжившая после выкидыша, она повисла между сном и явью. В тот момент существовала лишь боль — не физическая, от которой спасали убойные дозы препаратов, душевная. Душа разрывалась на части, а в ушах звенели слова мамы:

“Он женится”. Женится... какое страшное, несправедливое слово, от которого в один момент почти наизнанку вывернуло.

Лежа на больничной койке, исколотая иглами, напичканная лекарствами, плавая в мутном тумане обезболивающих, Яна пыталась найти ответ на один-единственный вопрос: за что он так с ней? Почему солгал, зачем воспользовался и сломал жизнь, если у него кто-то был — та, на которой он женился. Противно было, что поверила, дурёха, а он, оказывается, всё время только смеялся с неё? Взял, что плохо лежало, и уехал в новую счастливую жизнь. а она осталась одна, разрушенная до основания, опозоренная, уничтоженная.

Мать рыдала, ночами напролёт сидя у её койки, умоляла сказать, кто отец ребёнка, но Яна упорно вглядывалась в личную бездну не реагируя. Нет, несмотря на ненависть к этому предателю, не хотела ему зла. Пусть будет счастлив, пусть. Это уже не её проблемы. Об одном только нашла силы попросить: чтобы Игорь ни о чём не узнал. Было слишком стыдно и больно, чтобы ещё впутывать в это брата.

Щёлкнул дверной замок, и руки, пять минут назад сжимавшие её в объятиях до гематом, терзающие, подхватили в воздух, оправили платье. В сознании ворочалась ленивая мысль, что она только что занималась сексом с мужчиной, из-за которого потеряла однажды себя, в подъезде, как малолетняя профурсетка и ей, наверное, должно быть стыдно и противно от самой себя, но ничего подобного.

Андрей затащил её в квартиру, подгоняя поцелуями и умелыми ласками, а Яна таяла в его руках, всхлипывала и дрожала, цепляясь за литые плечи, впиваясь ногтями в их твердь. Понимала, что это дикость, животные инстинкты, но ничего не могла поделать с притяжением, которое никак не хотело ослабевать.

— Ведьма, — выдохнул в шею, а она нашла силы оттолкнуть его от себя, потому что всего этого было уже слишком. Всего, что произошло с ними за последние сутки, было слишком, невыносимо много и непостижимо мало.

Но Андрей вдруг сделал шаг назад, отвернулся и пошёл куда-то, скрывшись в полумраке гулкого коридора. Яна огляделась, машинально отмечая выполненный со вкусом ремонт: высокие потолки, кремовый оттенок стен и насыщенного шоколадного оттенка мебель с серебристыми стальными декоративными вставками. Здесь вихрями кружила энергетика хозяина, пусть и временного — буйная, непостижимая, разрушительная.

Яна подошла к зеркалу и, взглянув на себя, отшатнулась: глаза казались дикими, шальными, не её вовсе. Такими яркими они были когда-то давно, а после потухли.

Придвинулась ближе, всматриваясь в своё отражение, будто заново с собой знакомилась. Пригладила спутанные страстью волосы, улыбнулась, от чего глаза загорелись ещё сильнее

“Может и правда ведьма?" — подумала, а потом одёрнула саму себя: была бы таковой, всё бы в жизни точно пошло по-другому, и Андрей не уехал бы тогда, не женился бы на другой. Ведьмы же умеют привязывать к себе мужчин, ноу Яны не получилось.

Андрей стоял в просторной кухне, сложив мощные руки на груди, а взгляд скользил по крышам соседних многоэтажек. Вид на город за окном открывался потрясающий — бесспорное преимущество последних этажей. В квартире звенела тишина, и Андрею даже показалось, что Яна приснилась ему, и не стонала в его объятиях, яростно и дико отвечая на поцелуи, не царапала спину, не выкрикивала его имя во время оргазма. Но нет, всё это случилось, и теперь нужно было что-то делать с тем вихрем эмоций, бушующим внутри.