Десант Тайсё - читать онлайн книгу. Автор: Николай Попов cтр.№ 72

Однако они так переполошили торгашей, что Биржевой комитет предъявил Исполкому грозный ультиматум, в котором, похоже, впервые честно признался, что не признает Совнарком и его права издавать законы, а посему требует (от кого же?) отменить рабочий контроль, удалить комиссаров и красногвардейскую охрану из банков и фирм, немедленно освободить арестованных представителей таможенной артели. В противном случае он закроет все торгово-промышленные предприятия до полной победы над самозванной властью. Но Исполком не дрогнул, сочтя это преждевременной первоапрельской шуткой. Сие возмутило биржевиков, привыкших крепко держать слово. И на следующее утро даже булочные оставили всё Приморье без хлеба.

— Вы сами заставляете применять крайние меры, сами! — повторил Пётр лысого строптивца.

— Вообще-то пусть прёт на рожон — возмущённый народ сам окончательно разделается с вампирами! — торжествующе секанул Ман рукой.

— Пленительная мысль... Да едва ли стоит затевать войну из-за нескольких пузанов. Лучше не допустить её и для надёжности арестовать биржевиков.

— Правильно, Костя. Нынче ж возьмём их в пуховиках с колпачками, — мечтательно пошевелил Пётр усами, будто щекоча засонь.

— Да вы что... Разве так можно? Ведь одно дело, если буржуев ликвидирует сам народ, и совсем другое, когда их арестуем мы... Не ерундите. Неужто вы, бдительные стражи революции, не понимаете разницу? В крайнем случае можно ограничиться одним Циммерманом. Остальные со страху тут же накладут в штаны и забудут про забастовку. А то и совсем исчезнут с горизонта.

Пётр с Костей многозначительно усмехнулись. Мана взорвало преступное безразличие к благоразумию:

— Вы что, свихнулись? Тогда сразу поднимут вой все консулы, газеты, кадеты и наверняка используют против нас эскадру! Чем вы отразите её смертоносный удар? Кучкой доблестных комиссаров? А чего в таком аховом положении добьётесь глупым арестом биржевиков? Только полнейшего поражения революции на всём Дальнем Востоке! Только!

Трудно оспорить правоту волосатого Мана, похожего на Маркса, оказывается, не одной внешностью. Но в пылу он всё-таки упустил из виду главное — нельзя отдавать инициативу противнику и применять к нему полумеры. Ведь ещё Сен-Жюст утверждал: «Смелость — вот в чём успех революции!» Её может укрепить лишь наступление. Только полный разгром саботажников принесёт долгожданную победу. И Костя твёрдо сказал:

— Мы действительно будем трижды прокляты грядущими поколениями земляков, если безмятежно проспим сию ночь.

— Молокосос!.. Пётр, чем ты думаешь, поддерживая роковую глупость? Где твоя политическая прозорливость? Неужели не сознаешь, почему воскресли атаманы Калмыков, Гамов, Семёнов? Они тут же вместе с эскадрой ударят нас с тыла! Чтоб сохранить революцию, Ленин пошёл на все жертвы Брестского мира! Или вам блестящий пример политического здравомыслия не указ? И вы из-за каких-то поганых биржевиков жертвуете судьбой нашей революции! Образумьтесь, пока не поздно!

Страстные заклинания трусоватого пророка вновь остались гласом вопиющего в пустыне. Комиссары не сдали свои позиции, а президиум Биржевого комитета переселился в персональные камеры, извергая всю ярость на Голубева, который осквернил, уничтожил себя как эсер самым мерзким прислужничеством большевикам. Арест Циммермана, Свидерского, Сенкевича, Рабиновича и Грушко их сторонники единогласно признали безумием. Все оппозиционные газеты во главе с консульским корпусом завалили Исполком гневными протестами, требуя немедленно освободить неповинных, разогнать комиссаров и ликвидировать Красную гвардию! В ажиотаже Медведев с Агаревым даже объявили себя единственной властью в Приморье.

Однако многие из обычных торговцев призадумались: хватит ли у самих духу продержаться до тех пор, покуда не останется духа от большевиков? Уж сколько раз хоронили их за минувшую зиму, а все здравствуют, наступая на самые чувствительные мозоли. В результате некоторые магазины и лавки открылись. Вероятно, впервые в торговой жизни благоразумие тут же принесло небывалый прежде доход.

Не успели Костя с Петром порадоваться разброду в рядах торговцев, как обнаружили его в собственном стане. Вражеское давление на Исполком было равнозначно мощи эскадры, орудия которой угрожающе зашевелились. Губернаторский особняк с красным флагом над зелёной крышей белел прямо на берегу бухты, являясь лучшей в городе мишенью. Даже не залпа — одного выстрела прямой наводкой было достаточно, чтобы превратить его в прах. Но союзники почему-то медлили. Очевидно, из-за того, что на заседании Исполкома находились новые властители.

Ещё не сумев разделить в городе власть, Медведев с Агаревым уже приказывали: «Освободить! Разогнать! Распустить! Ликвидировать! Затихнуть и больше не возникать! В противном случае неизбежны самые суровые кары!» Других всегда легко поносить за то, что взялись перестраивать основы государственной жизни. Эсеры с меньшевиками ничего не собирались менять в буржуазной республике и потому были избавлены от неизбежных ошибок созидания. Их белы ручки ничем не запачканы, а совесть — чиста.

Но как же были убоги в своём целомудрии сии реалисты, неспособные понять, что презираемый ими тёмный народ может создать ещё невиданное общество. Премудрые реалисты в подобное не верили и потому изо всех сил старались удержать хотя бы синицу личного благополучия. А наивные романтики-большевики были убеждены, что заветный журавль за один перелёт не минует Россию и всё равно опустится на её просторы. Поэтому Костя с Петром не стали каяться, что выполняют не собственную блажь, а указания Совнаркома, и на конкретных примерах доказали правоту своих действий.

Неожиданно в странном амплуа адвоката выступил Ман. Без привычных криков, даже флегматично он бубнил, что, к сожалению, сила солому ломит. Ведь революционную борьбу пролетариата отнюдь не венчали сплошные победы. Как до первой революции, так во время неё и после были только поражения. Что поделаешь: сила солому ломит... Не достигнув путём забастовок справедливости, повышения оплаты труда или его облегчения, благоразумные люди отступали. Им приходилось поневоле смиряться. Но разве они умирали от этого? Отнюдь. Горький опыт учит лучше всего. Рабочие накапливали силы, сплачивали свои ряды, чтобы победить в решающий момент Октября. Революционная борьба равнозначна любой войне, в которой неизбежны проигранные бои, отступления. Главное — умело сочетать мудрую тактику с намеченной стратегией, выдержать до благоприятного момента, когда сторицей окупятся все жертвы и муки.

Новоявленный Плевако был вознаграждён оппозицией такими аплодисментами, от которых многие покраснели-побелели, недоумевая, как столь пламенный большевик успел превратиться в забубённого эсера-меньшевика?.. Битва длилась до рассвета, постепенно сведясь к милосердному стремлению вызволить из тюрьмы хотя бы абсолютно безгрешных биржевиков. Взмокший от усердия Агарев неистовствовал:

— Беспомощные старики, вишь ты, покушались на власть!.. Сгребли их, будто вонючих хунхузов, и упекли в каталажку, набитую всяким отребьем! Срам, какого не видывал свет! И всем даже невдомёк, что тем самым опозорили провозглашённые революцией священные принципы!