Любовь на всю жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Хант, Харвилл Хендрикс cтр.№ 58

Из-за этого приобретенного умения Кеннет научился бояться собственного гнева: это чувство приводило к неприятностям с матерью и отталкивало отца. «Я очень рано решил быть милым мальчиком», – признается он. Но под этой маской скрывалась отчаянная тоска «по нежному материнству и твердому, поддерживающему отцовству». А в глубине под этой тоской прятался гнев на то, что эти потребности отрицаются.

Кеннет и Грейс – пример закономерности, о которой мы уже говорили. Мужья и жены часто имеют одинаковые раны, но вырабатывают противоположные системы защиты. И Кеннет, и Грейс чувствовали, что им нужно отстоять свою идентичность перед властным родителем. Это указывает на то, что ключевой сложностью в развитии стал для них этап, который детские психологи называют «стадией индивидуализации и автономности». Кеннет создавал свое психическое пространство благодаря пассивному и «милому» поведению, надеясь избежать гнева матери. Грейс утвердила идентичность, сделавшись бунтующей и сердитой, пытаясь противостоять склонности мамы вмешиваться в ее жизнь. Можно понять, что противоположные подходы к решению проблемы привлекали их друг в друге. Грейс восхищалась мягкостью и добротой Кеннета. Мужчина же восхищался силой и агрессивностью своей подруги. Они видели друг в друге плохо развитые элементы собственной природы, но не понимали, что противоположные черты характера – это попытка исцелить ту же самую рану.

Кеннет и Грейс очень четко формулируют, почему привлекли друг друга. «Я старался устроить жизнь так, чтобы позаботиться о себе, – рассказывает Кеннет. – Жену выбрал, чтобы она стала мне матерью. Она была полна теплоты, жизненной силы, нежности». У Грейс тоже есть краткое объяснение, почему она вышла замуж за него. «Я была “плохой”, “глупой” девочкой и искала “хорошего”, “умного” мальчика. Кеннет был именно тем, что мне нужно». Это, без сомнения, положительные причины, но были и отрицательные. Самая очевидная заключается в том, что они оба выбрали партнера так, чтобы продолжать борьбу с родителем противоположного пола. Грейс была доминирующей и агрессивной, как мать Кеннета, а он – пассивным и мягким, как отец жены. Они выбирали спутников жизни с чертами характера, от которых так страдали в детстве.

Однако прежде чем стали очевидны эти негативные факторы, прошло немало времени. «Первый год был довольно идиллическим», – вспоминает Грейс. Проблемы появились на второй год их брака, вскоре после рождения дочери. Кеннет работал врачом не в самой успешной клинике. Грейс беспокоилась, что он недостаточно активно привлекает новых пациентов. «Я постоянно видела, как он может исправить ситуацию, – рассказывает она, – но он был доволен тем, что есть. Я замечала массу возможностей, а он – нет».

Первая серьезная ссора между ними произошла, когда Грейс осознала, что клиника теряет пациентов. «Муж два года игнорировал все признаки того, что бизнес катится под откос, а теперь уже было слишком поздно что-то делать. Двое его коллег нашли себе более выгодное место работы, и однажды вечером я наконец взорвалась». Кеннет тоже помнит тот день. По его словам, он ценил озабоченность Грейс, но ему было обидно, что она вмешивается. «С одной стороны, мне в каком-то смысле хотелось, чтобы она руководила. Но, с другой стороны, я был в ярости, что она столько требует. Она явно думала, будто знает, что мне делать, и имеет право мне указывать. У меня было ощущение, что жена – это моя требовательная мать».

У Грейс тот эпизод тоже вызывает смешанные эмоции. «Меня озадачило, что я была слишком сильной, чересчур упрямой. Задумывалась, не станет ли муж более доминирующим, если я буду сдерживать характер, но не могла этого так оставить». Те самые ключевые факторы их взаимного притяжения – агрессия и открытость женщины и пассивность, мягкость мужчины – на третий год стали основой для борьбы за власть.

У Кеннета появились и другие опасения по поводу жены. «Я начал подмечать некоторые вещи, которые мне хотелось бы в ней изменить. Например, она не разделяла моих интеллектуальных интересов. Я надеялся, что она будет больше читать и мы сможем беседовать на разные темы». Для Грейс же это стало сигналом, что она недостаточно «умная». Тот самый молодой человек, который когда-то казался таким заинтересованным ее учебой, стал критиковать ее за недостаток интеллектуальности.

Дочь пошла в первый класс, и Грейс в свободное время начала преподавать искусство в местной школе. Зимой того же года в гости приехала мать Кеннета, и между супругами произошел еще один серьезный конфликт. Грейс в то время была очень занята в школе и выпускала церковный бюллетень. Она корректно вела себя со свекровью, но продолжала заниматься своими делами. «Я была слишком загружена, чтобы строить из себя хорошую хозяйку, не могла готовить, убираться и штопать после работы». Матери Кеннета приходилось в основном самой себя развлекать, и это ее так вывело из себя, что она уехала на два дня раньше. По дороге на вокзал она горько жаловалась сыну на невестку. Оказавшись в одной машине с рассерженной матерью, он испытал крайне сильную тревогу. «Я сидел и слушал, как мать нападает на Грейс, и не осмеливался ей перечить. У меня не хватило мужества заступиться за собственную жену».

Для Грейс этот визит был неприятным повторением детства. Она опять доверилась неэффективному, пассивному мужчине, чтобы защититься от критичной, враждебной фигуры матери. «Мне хотелось, чтобы муж встал на мою сторону, объяснил ей, как я занята. А он боялся погладить маму против шерсти, зато потом собрался с духом и начал сердиться на меня за то, что я ей не угодила!»

Вспоминая тот эпизод, Грейс отмечает сходство между мужем и отцом. «Папа был очень добрый, любящий, но при этом слабый человек. Я хотела, чтобы он меня защищал, был лидером – и ждала того же от Кеннета». Что интересно, когда она злилась на мужа, то вела себя так же, как ее мать по отношению к отцу. «Я рвала и метала, плакала, кричала, терроризировала его своим гневом. Кеннет изо всех сил старался меня успокоить, но чем милее он себя вел, тем больше я выходила из себя. Все это становилось довольно токсично». Сама того не осознавая, Грейс позаимствовала негативные черты матери – те самые, которые в детстве преследовали ее.

С виду они, как и многие пары, казались полной противоположностью: открытая и сердитая жена, пассивный и милый муж. Но под слоем «доброты» Кеннет злился не меньше Грейс. Его гнев проявлялся посредством критики. Это началось еще на заре их брака. «Он с самого начала не показывал, что восхищается мной, – говорит Грейс. – Другие ребята, с которыми я ходила на свидания, намного добрее ко мне относились. Кеннет критиковал меня за то, как я веду хозяйство и воспитываю детей, мое настроение, умственные способности. А еще он всегда играл в учителя. Он спрашивал меня: “Ты знаешь то-то и то-то?” Какие-то непонятные, совершенно ненужные мне факты. Когда я признавалась, что не знаю, он читал мне лекцию, словно я какая-то старшеклассница. За несколько лет я это пресекла, но ни разу не возникло чувство, что он мной дорожит. Он не любил меня так, как я хотела бы. Постепенно моя самооценка упала».

Сегодня Кеннет довольно откровенно говорит о том, как критиковал жену. «Я много от нее хотел и много получал. Но, видимо, мне хотелось кусать руку, которая меня кормит. Я постоянно заставлял ее нервничать, хотя знал, как ей больно».