Сломанные вещи - читать онлайн книгу. Автор: Лорен Оливер cтр.№ 20

Но к тому времени, как мы открыли для себя Лавлорн, Джорджия Уэллс уже умерла и обещание написать продолжение было забыто. Но это не мешало нам обшаривать Интернет в поисках хоть каких-то зацепок и попытках собрать по кусочкам сведения о ее жизни.

– Пусть ее сожрал лев, или она упала в канализационный люк, или ее задавил автобус, или из ее мозга высосали кровь пиявки – это не имеет ровно никакого значения. Вы же и сами это знаете – что, разве нет? – И Саммер посмотрела на нас так, словно мы были пятнами менструальной крови на ее белье. Я почувствовала, как к моему лицу приливает кровь. Щелк, щелк, щелк. Стук клавиш компьютера отдавался в моей голове, как сердитые удары кулаком.

Я увидела на лице Миа боль и рассердилась еще больше.

– Не имеет ровно никакого значения? – повторила Миа. – Но это же Лавлорн.

Саммер нахмурилась.

– Не можем же мы играть вечно, – пробормотала она, – снова поворачиваясь к компьютеру.

У Миа отвисла челюсть.

– Мы… что?

Саммер вновь развернулась на стуле. Она вдруг впала в ярость.

– Я сказала, что мы не можем играть вечно, – повторила она, и я увидела, что ее лежащие на коленях руки свирепо сжаты. Костяшки пальцев побелели. – Люди взрослеют. Это же нормально – что, разве нет? Люди когда-нибудь взрослеют. Или ты против этого возражаешь?

– Не кричи на нее, – быстро сказала я, и Саммер на секунду вперила в меня взгляд.

Затем она снова повернулась к компьютеру. Но я услышала, как она повторила это еще раз.

– Все вырастают и взрослеют.

БРИНН

Наши дни

Двадцать минут спустя мы уже сидим в машине с включенным кондиционером. Миа крепко сжимает руль, как будто пытается провести машину вниз по скользкой ото льда дороге, хотя мы все еще стоим на месте. Эбби откинулась на спинку переднего пассажирского сиденья. С заднего сиденья я могу различить вздернутый кончик ее носа.

– Итак, давайте подведем итог, – говорю я. – О Лавлорне знал кто-то еще, и теперь этот кто-то решает – что? Поиздеваться над нами? Заставить нас думать, будто мы сходим с ума?

– Может быть, – строит догадки Миа. – Может быть, тот, кто это сделал…

– Фантом, – перебиваю ее я.

На сей раз она все-таки оборачивается и с тихим вздохом отпускает руль.

– Что?

– Я не собираюсь и дальше продолжать говорить «кто-то еще» или «тот, кто это сделал», – злюсь я. – Мы можем с таким же успехом дать ему имя. И с таким же успехом назвать его Фантомом.

– Это так предсказуемо, – заявляет Эбби. Ее глаза закрыты. – Откуда мы вообще знаем, что Саммер убил парень или мужчина? А почему не девушка?

– Это определенно был мужчина, – говорю я. – Тебе никогда не доводилось общаться с Саммер. Она была та еще свирепая штучка. Она могла бы выколоть человеку глаза перочинным ножом. А кто-то ведь сумел вырубить ее и протащить по половине поля.

Эбби открывает глаза и еще больше откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня сквозь бахрому ресниц.

– Мужчина или очень сильная девушка, – поправляет она и опять застывает в своей прежней позе.

– Значит, Фантом, – повторяет Миа, делая акцент на этом слове, глядя на меня в зеркало заднего вида с выражением, говорящим: ну что, теперь ты довольна? – Может быть, он хотел, чтобы мы не только чувствовали себя спятившими, но и выглядели так, будто у нас снесло крышу? Может быть, он рассчитывал, что если копы не поверят нам, когда мы расскажем им про Лавлорн – они и впрямь не поверили, – то они уж точно не поверят нам и тогда, когда мы расскажем, что не имеем отношения к убийству.

– Хм-м. – Эбби опять закрыла глаза и сидит, сцепив руки на животе. – Возможно. Но тогда убийце пришлось бы строить сложные планы. Есть и другой вариант.

– Какой? – говорю я.

Она наконец выпрямляется на своем сиденье, садясь так, чтобы видеть одновременно нас обеих.

– Может быть, он просто хотел поиграть. Но уже не понарошку.

Воцаряется долгое молчание.

Я прочищаю горло.

– Оуэн знал про Лавлорн, – замечаю я. – Он единственный, кто…

Миа перебивает меня до того, как мне удается договорить.

– Оуэн не имел возможности прочитать то, что насочиняли мы, – говорит она.

– Насколько нам вообще это может быть известно, – поправляю я ее. Я все еще не сказала ей, что виделась с Оуэном вчера и что он о ней спрашивал. И я по-прежнему не собираюсь этого говорить. Миа точно не из самых верных подруг, так что она не заслуживает одолжений с моей стороны. К тому же это ради ее собственного блага. Она всегда была так уверена, что Оуэн не мог этого сделать, что он никогда бы этого не сделал. Но в отличие от меня она не видела, как он ударил в лицо Элайджу Тэннера, а потом просто стоял и смотрел, пока Элайджа кричал и между его пальцами струилась кровь.

Я никогда не понимала, как она может защищать его даже после того, как он разбил ей сердце. Но ведь я и сама покрывала Саммер после того, как она разбила сердце мне.

– Пожалуйста. – Куда-то подевалась Миа – невинная жертва с ее огромными глазами, дрожащей нижней губой и вечным видом испуганного котенка, забравшегося на дерево и словно говорящего:

«Я же жертва. Я только подыгрывала, это была не моя идея, я ни в чем не виновата». Теперь она изрыгает огонь. – Копам жутко хотелось повесить это убийство на Оуэна. И прокурору, поддерживавшему обвинение, – тоже. Если бы это сделал он, он до сих пор гнил бы в Вудсайде. Но его оправдали, вы этого не забыли?

– Может быть, только потому, что копы облажались, – говорю я, хотя и не могу не признать, что в чем-то она права.

* * *

Хэнк и Барбара Болл живут в одном из коттеджей – просторном сборном тюнингованном с пластмассовым сайдингом и застекленной верандой строении, похожем на все остальные коттеджи, изготовленные для захолустных районов и установленные на участках площадью в два акра в 1970-х годах. Готова поспорить на что угодно, что в набор новоселов входила даже встроенная кормушка для колибри. Это нарочито пейзанское барахло рассчитано на вкусы тех, кто приезжает сюда летом. Хотя я никогда в жизни не видела здесь ни одной колибри.