Агент Византии - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 66

Аргирос кивнул Ставракису и сообщил, что ему нужно. Гончар, человек набожный, перекрестился.

– Конечно, это так. Еще что-нибудь? Нет? Тогда я пошел. Я принесу строчку, как только она будет готова.

– Отлично, Ставракис, – с благодарностью воскликнул Василий.

Гончар ушел. Аргирос вернулся к набору, по одной добавляя буквы в раму. Иногда он обнаруживал случайную ошибку, или в голову приходила более ценная мысль, и тогда он заменял по нескольку букв, а однажды даже целую строку. Клей становился гуще.

Возня на лестнице вынудила его остановиться. Он вышел из кабинета и почти наткнулся на грузчиков с ящиками.

– Куда это, дружище? – спросил первый рабочий.

– Сюда.

Он работал с папирусами, имея в своем распоряжении по нескольку сотен листов зараз, но не представлял, сколько места потребуется для тысяч листов. Они заполнили весь кабинет. Когда вернулся Анфим, Аргирос поздравил его с хорошей работой и отослал за краской.

Оставалось дождаться Ставракиса. Горшечник пришел ближе к вечеру со свертком в нескольких слоях ткани.

– Только из печи, еще горячая, – сказал он, пробираясь к магистру между баррикадами ящиков с бумагой.

– Давайте, я разверну, – сказал Аргирос.

Хорошо, гончар предупредил, что форма еще горячая. Держа ее сквозь тряпку, Аргирос внимательно осмотрел получившуюся работу.

– Отлично. Люди смогут прочесть это на расстоянии квартала. Думаю, вы заработали номисму, Ставракис.

– За такую мелочь? Вы с ума сошли, – молвил гончар, но убрал монету в карман.

Магистр вставил крупный текст на оставленное для него место в раме. Он взял доску и наложил ее на набор, чтобы выровнять буквы. Довольный результатом, смочил кисть в краске, прошелся ею по буквам и прижал к ним лист папируса. Прочитав отпечаток, вытащил щипцами пару неправильно вставленных букв и заменил их. А потом разжег жаровню. Когда та разогрелась, Василий поставил поднос и раму над ней, чтобы высушить клей и зафиксировать буквы на местах.

С помощью тряпок Ставракиса он снял поднос и раму с жаровни, подложив ткань под горячий металл. Когда тот остыл, он намазал буквы краской и напечатал лист пергамента, отложил его и снова смазал форму.

Краска, печать, лист в сторону; краска, печать, лист в сторону. Сейчас он видел только поднос, раму и ящик с папирусом. Когда ящик опустел, Аргирос заполнил его отпечатанными листами и взял следующий.

После долгой работы он вдруг понял, что становилось слишком темно: он уже не различал букв. К тому же Василий устал и проголодался. Магистр отправился в закусочную возле Претория и купил хлеба, козьего сыра, а также чарку вина. Вздохнув, вернулся в кабинет, зажег лампу и опять принялся за дело.

Половинная луна взошла на юго-востоке над Святой Софией, значит, время близилось к полуночи. Магистр уже выполнил больше половины работы. Он продолжал печатать, двигаясь размеренно, точно водяное колесо, и прерываясь только для того, чтобы зевнуть. Он не выспался накануне ночью, да и сегодня уже не получится поспать. Город еще был объят мраком, когда он закончил, но по звездам в окне было видно, что скоро рассветет. Аргирос заполнил листами папируса последний ящик и отставил его в сторону… Затем он присел передохнуть, всего на минуту.

Его разбудил голос Анфима:

– Господин?

Василий вскочил и вскрикнул:

– Гвозди! Святой Андрей, я забыл о гвоздях!

Секретарь протянул ему звенящий кожаный мешок.

– Есть. Внизу есть еще, там же люди, которых я нанял. Те, что пришли. Вместо молотков они воспользуются камнями и кирпичами.

– Отлично, отлично.

Аргирос встал, но его натруженные плечи затрещали, будто в знак протеста. Вслед за секретарем он вышел на Месу, где дожидалась толпа мужчин. Большинство из них было одето в лохмотья.

– Во-первых, – сказал магистр, подавляя зевок. – Пусть несколько человек поднимутся со мной и спустят ящики.

Десяток человек поднялись с ним по лестнице.

– Я впервые в этой части здания, – сказал один из рабочих. Другие рассмеялись: кроме кабинетов, в Претории располагалась еще и тюрьма.

Когда папирусы оказались внизу, магистр распределил их среди нанятых Анфимом людей и дал свои указания.

– Развесьте их на видных местах – на углах, на дверях таверн, где угодно. Только не заходите в таверны, пока не закончите.

Это вызвало смех, как он и ожидал.

– Сейчас я вам дам по одному милиаресию, а потом еще по два. И не думайте, что вы сможете выбросить пачку бумаг в ближайшую уборную и получить деньги даром. Кое-кто будет все время следить за вами, я ведь магистр.

Конечно, он обманывал, но люди испугались, один или двое выглядели разочарованно. Как тайные агенты, магистры пользовались недоброй репутацией, будто они владели различными нелицеприятными – и сверхъестественными – способностями. Его команда разошлась, и скоро с улицы уже послышался стук. На сей раз магистр не смог сдержать зевок. Он сказал:

– Анфим, заплати им, когда они вернутся. Я больше не могу бодрствовать. Я отправлюсь в кабинет, чтобы поспать. Вряд ли у меня получится поспать дома. Разбуди меня после обеда, ладно?

– Как скажете, – невесело ответил Анфим.

Аргиросу показалось, что он спал в печи, уготованной для Шадраха, Мишаха и Абеднего [65] . Когда его растолкал Анфим, в кабинете было жарко. Таково уж удушливое константинопольское лето. Магистр вытер рукавом пот с лица.

– Как сатана, я пройду по городу, чтобы взглянуть, чем обернулась моя работа, – сказал он секретарю.

Он сделал лишь двадцать шагов и увидел первую листовку. Только заголовок виднелся над толпой собравшихся возле нее людей. Аргирос обрадовался, что издалека хорошо читались слова: «ХРИСТОС УМЕР РАДИ ВАС».

В остальном документ излагал содержание аргументов, прозвучавших на собрании в резиденции патриарха: раз Бог стал человеком, Его человеческий лик может быть описан, и утверждать иное – значит отрицать воплощение. В листовке еще говорилось: «В Константинополь прибыли нечестивые люди, пытающиеся отвергать изображения и навязывать свою волю Вселенскому собору, созванному императором. Не дайте им добиться успеха».

Вокруг листовки слышалось бормотание. Конечно, не все в Константинополе умели читать, но почти половина мужчин и многие женщины умели. Грамотные читали текст неграмотным друзьям и супругам.