Конан Дойль на стороне защиты - читать онлайн книгу. Автор: Маргалит Фокс cтр.№ 44

После того как зимой 1908–1909 годов Тренч поучаствовал в расследовании убийства мисс Гилкрист, он затаил глубокие сомнения в справедливости приговора. Со временем он тайно скопировал из полицейского архива документы, которые были изменены или положены под сукно, включая взрывоопасный рапорт, который в будущем будет известен как «секретный документ». В 1914 году, после пяти лет сомнений, Тренч выступил публично. Это решение повлечет за собой юридический пересмотр дела Слейтера, который обернется горьким фарсом. Оно также будет стоить Тренчу карьеры.

Неизвестно, что заставило Тренча столько лет ждать и что в итоге стало поводом к выступлению. Возможно, расследование в Броти-Ферри, когда многочисленные свидетели один за другим поручились, что невинный человек и есть убийца, усилило его сомнения насчет дела Слейтера. Может быть, он считал, что королевская медаль, врученная ему Георгом V в первый день нового, 1914 года защитит его от официального наказания.

В начале 1914 года Тренч посвятил в свои мысли друга — юриста Дэвида Кука. Он поведал Куку, что 23 декабря 1908 года, через два дня после убийства мисс Гилкрист, начальство послало его в дом ее племянницы Маргарет Биррел. Та рассказала, что Хелен Ламби не только узнала убийцу, но даже и назвала его — он был известной личностью и членом многочисленной семьи мисс Гилкрист. Позже, 3 января, Ламби повторила Тренчу то же самое.

Кук написал Томасу Маккиннону Вуду, британскому министру по делам Шотландии, и потребовал официального расследования по приговору Слейтера. Он осторожно упомянул готовность Тренча дать показания. «Если упомянутый в вашем письме констебль пришлет мне письменное изложение имеющихся у него свидетельств, — ответил Маккиннон Вуд, — я со всем возможным вниманием рассмотрю этот вопрос». Тренч, по-видимому, расценил это как гарантию неприкосновенности и выслал Маккиннону Вуду свои показания.

В марте 1914 года Кук связался с Конан Дойлем. «Прошу вас пока считать это письмо конфиденциальным», — отметил он и продолжил:

Из Виндлсхэма — своего изящного дома в Суссексе — Конан Дойль вторично взялся за дело Слейтера, вместе с Куком пытаясь воздействовать на высокое начальство ради пересмотра приговора. В марте 1914 года министр Маккиннон Вуд отметил, что формальное расследование обстоятельств вынесения приговора состоится той же весной. Расследование будет проводиться по следующим пяти пунктам.

Ободренный Тренч приготовился рассказать правду: он знал, что если хотя бы один пункт окажется в пользу Слейтера, то приговор могут отменить. И хотя показания Тренча будут прямыми и честными, на него и Кука обрушатся неприятности.

Слейтер, судя по всему, ничего не знал о попытках пересмотреть дело. Его стойкая решимость покориться судьбе, так трогательно обрисованная в письмах 1912–1913 годов, давно уже исчезла — об этом говорит возобновленный в 1914 году поток писем к тюремному начальству, явственно отдающих паранойей. Устрашающий меморандум, составленный питерхедским врачом в феврале 1914 года, предполагает, что в течение некоторого времени умственное состояние Слейтера уже было очевидным:

Расследование по вопросу приговора Слейтеру должно было состояться в Глазго под руководством Джеймса Гарднера Миллара — юриста, занимающего в Ланаркшире пост шерифа графства. У сторонников Слейтера назначение вызвало обеспокоенность. «Шериф Гарднер Миллар — превосходный юрист, и в вопросах гражданского права я не знаю специалиста с более весомым мнением, — сообщал Кук в апреле 1914 года в письме к Конан Дойлю. — Однако у него нет никакого опыта в уголовных делах. Он в этом совершенный младенец, и главный его принцип — полиция не может ошибаться».

Беспокойство Кука мгновенно себя оправдало. Миллар объявил, что слушания будут проходить за закрытыми дверями, без доступа прессы и публики. Рассматриваться будут лишь факты, а не процесс ведения суда. Свидетелей не будут приводить к присяге, лишь попросят их говорить правду. Эти условия, как с горечью Кук писал Конан Дойлю, «говорят мне, что слушания в большей или меньшей степени будут фарсом».