Звездная пирамида - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Байкалов, Александр Громов cтр.№ 85

– Невозможно.

Я аж подпрыгнул от неожиданности. Разговаривает!..

– Почему?!

– Полетели все цепи в блоках Распознавания и Целеполагания, – жеманным тоном сообщил «Блохастик». – Очень неприятно, когда по тебе летают цепи. Хотя иногда они делают это изящно, но мне не нравится их звон.

Он замолчал и больше ни разу не ответил мне. Наверное, был слишком занят: любовался изяществом полета цепей и мучился от их звона, которого я не слышал.

Но вернее всего – нашел себе новую манию в довесок к старой. Псих, он и есть псих.

А я уж размечтался о том, что корабль вообразил себя обыкновенным альгамбрийским неживым звездолетом! Будь так, я бы попытался освоиться с управлением этой дурындой раньше, чем околею от бескормицы.

К тому времени, когда мы прибыли на место, я уже понемногу помирал. Воду-то мне еще удавалось выклянчить у корабля, да разве водой будешь сыт? Рези в животе давно прошли, и адский голод меня уже не мучил. Лежал я внутри «Блохастика», как фасолина в стручке, чувствовал, что с каждым днем становлюсь все тоньше, и даже понемногу начинал думать, что так и надо. Ну, не повезло мне, так что же теперь – беситься? Не поможет.

А что может мне помочь, я так и не выдумал.

Уж чего-чего я только ни перепробовал, чтобы корабль покормил меня! И все без толку. Лежал и думал, что вот помру – тогда он найдет мне применение: поглотит мертвое тело и наштампует из него блох и тараканов. Уж конечно, ему не придет на ум сесть на какую-нибудь планету и похоронить меня по-человечески!

Корабль как был прозрачным, так и остался таким. Наверное, подзаряжаясь возле звезды, он лопал только то ее излучение, которое не видно человеческому глазу, а то, которое видно, здорово ослабил, не то я просто обуглился бы. Звезда была голубая аж до синевы и жарила так, что куда там желтой звездочке нашей Зяби! Рядом с этой бешеной звездой наша – все равно что козявка перед буйволом или шелест одной былинки на слабом ветерке по сравнению с воплями Семирамиды, если ее разозлить как следует.

Вспомнил я Семирамиду, вспомнил всех наших, повязанных полицией Альгамбры, и до того мне стало жалко их, да и себя тоже, что я чуть не разревелся. Не в моих правилах слезу пускать, да только я еще не встречал человека, который ни разу в жизни не нарушил бы какого-нибудь правила, а встречу – стану держаться от него подальше, потому что он наверняка какой-нибудь маньяк.

Тут я вспомнил, что никого уже никогда не встречу, и слеза – кап! Вторую-то я придержал и не дал ей воли, а первая все-таки капнула. Стало быть, я не маньяк, а просто человек, только мне с того не легче. Что человеки, что маньяки – все одинаково мрут, если их не кормить.

Ничего нового на ум уже не шло – в пути я перепробовал все, что можно, чтобы привести «Блохастика» хотя бы к видимости повиновения. Помирать я в общем-то не был настроен, просто не мог уже выдумать ничего нового и трезво оценивал свои шансы. В итоге решил просто ждать: помру так помру, а если вдруг увижу малейший шансик – вцеплюсь в него так, как никто и ни во что никогда не вцеплялся.

Не знаю, сколько прошло времени, но я его увидел – шансик мой! Сначала явилось неизвестно откуда нечто темное и затмило сумасшедшую голубую звезду. «Блохастик» дернулся было вбок, чтобы и дальше жариться в ее лучах, да куда там – звезда едва успела выглянуть из непроглядной черноты, как тут же вновь исчезла. Рывок в другую сторону – та же история. Что-то большое и настырное мешало кораблю подзаряжаться. Я сразу понял, что это никакая не планета и не безмозглое темное облако неживой материи. Мертвое вещество никогда не вредничает столь прицельно.

Значит – что? Видение? Галлюцинация на голодной почве?

Сначала я так и подумал и только удивлялся тому, что глюк никак не кончается. «Блохастик» дергался туда-сюда, но, куда бы он ни метнулся, всюду что-то большое заслоняло ему свет звезды. И оно росло! Наплывало. Вот уже россыпь мелких звездочек справа от меня канула в черноту, а вскоре пропала яркая звезда слева и начали гаснуть звезды сверху… Некое черное космическое чудовище стремилось обтечь корабль со всех сторон и заключить в плен. Зачем? Переварить его – и меня – медленно и со смаком?

Я только и подумал, что с моего тела чудовищу будет мало пользы – очень уж я отощал. А потом «Блохастик» запаниковал, да так, что я сам едва не заорал, ощутив его животный ужас. Корабль рванул вверх, туда, где над самой моей головой еще виднелся кружок звездного неба, да только поздно. Тьма мгновенно распространилась и на зенит. Корабль уперся во что-то вязкое, попытался продавить его, не смог и затрепетал, как пойманная пташка.

Потом и трепетать перестал. То ли смирился, то ли, как и я, выжидал удобного случая.

Одного я в тот момент не понял: что мой-то случай уже настал. И никакой не шансик, а просто спасение. Даром.

Какое-то время ничего не происходило. По моему лицу пробежал таракан, я смахнул его, и тотчас меня укусила блоха. Потом еще одна. Корабль не знал, чем ему заняться в такой ситуации, и делал то, что умел лучше всего.

А я гадал, не отнялись ли у него те части, которые должны отвечать за оружие. За целый век прозябания в альгамбрийском подвале они запросто могли усохнуть в ноль. А если не усохли, то «Блохастик» мог и позабыть о них – с него станется, даром, что ли, он сумасшедший?

Тут как шваркнет! «Блохастик», оказывается, ничего не забыл, а просто растерялся. Понять его можно: он, верховный правитель Альгамбры, притом намеревающийся облагодетельствовать по-своему всю Вселенную, попал хорошо еще если в плен, а то, может, и в чей-то желудок! Это даже не обида – это вообще неверие в то, что такое возможно. Но очухался корабль и как даст по черноте плазменным шнуром!

Хороший был шнур, мощный. Видать, «Блохастик» вложил в него всю энергию, что успел накопить. А только черноте хоть бы хны, она даже не поежилась. Пропал заряд даром.

Думал я, сейчас корабль опять затрясется мелкой дрожью. Но я ошибся и был бы рад всегда так ошибаться. «Блохастик» замер, будто отключился, прямо в нем открылся вдруг этакий световой коридор, и гляжу – идет по нему ко мне человек. Коридор весь светом наполнен, но человек еще светлее, прямо ангел. Я даже зажмурился. Думаю: попы талдычат, что ангелы только и делают, что опекают нашу Зябь, а они, оказывается, вон где! А он знай идет ко мне, весь светоносный, и крыльев у него вроде как и нет совсем, а есть облегающая одежда, удобная, должно быть, и такая красивая, что хоть молись на нее, а не на ангела. Тут надо либо падать ниц, либо неметь от чего-то такого, чему и названия нет. От восторга, что ли? Ну, наверное, а только обозвать это чувство восторгом все равно что сказать о голоде: легкий аппетит.

Стены моей тюрьмы расступились, и подошел ко мне ангел, а я попытался встать, но смог только подняться на четвереньки. Улыбнулся он мне ласково и руку мне на голову положил… или лучше сказать «возложил» – как там это называется? Это я уже потом подумал, как правильнее назвать то, что он сделал, ну а в тот момент мне, конечно, было не до грамматики. И вот чудо какое: в голове моей сразу прояснилось, и сил прибавилось, и забыл я о том, что вот-вот околею. Мне бы пасть перед ангелом ниц, а я стою голый на четвереньках, дурак дураком, и только моргаю на светоносного пришельца, будто он не ангел, а диковинный зверь, доставленный в столичный зверинец из Дурных земель.