Звездная пирамида - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Байкалов, Александр Громов cтр.№ 36

– Для межзвездных перемещений в областях, лишенных естественных гиперканалов, используется прокол пространства. Раньше он назывался сигма-деритринитацией, позднее созданием индуцированного гиперканала, сокращенно ИГК, сейчас просто – прокол. При проколе на дальние расстояния сворачивается значительная часть пространства вокруг корабля. В межпланетной среде корабль также перемещается прыжками сквозь проколы, но микроскопические, создаваемые с большой частотой. Таким образом, корабль практически непрерывно генерирует перед собой искривление пространства, что требует значительных затрат энергии. Однако для большого прокола необходимо удалиться от крупных гравитационных масс, а также сбросить в пространство излишки гравитации из гравикомпенсаторов.

Что-то в этом было, Ларсен чувствовал, что-то полезное.

– Почему ты говоришь, надо уходить от гравитационных масс для прокола? Я несколько раз стартовал прямо из звездных систем. – Ларсен аж заерзал от нетерпения.

– При проколе из окрестностей планет и звезд возникают сложности с навигацией. При малейшей ошибке корабль может переместиться совсем не в то место, куда собирался. Имеется также серьезный риск вообще не вынырнуть из гиперпространства – что с такими кораблями происходит, не известно никому. Возможно, они попадают в так называемые параллельные миры или навсегда остаются вне пространства и времени.

– Так почему мы с тобой там не остались, когда бежали с третей Альдебарана? – запоздало испугался Ларсен. И возмутился: – Почему ты мне раньше этого не говорил, дубина биотехническая?

– Нам ничего не грозило, – начал оправдываться корабль голосом победителя конкурса детской песни. – Такое возможно только с совсем молодыми кораблями. У них еще недостаточно нейронов для расчета прокола. Неопытный и самонадеянный пилот может дать гибельную команду, которую корабль будет обязан выпол…

– Все! Заткнись! Стоп!

Ларсен хлопнул ладонью по столу. Он понял, что надо делать. Он перестал быть жаждущим мести невротиком, он стал прежним Ларсеном, стальной воли и дикости которого опасались даже в самых бандитских кабаках Третьего спирального рукава. Ларсен прищурился и скомандовал:

– Противометеоритную пушку. Вырастить. Плазменную. Срочно. Максимальный размер и мощность!

– Йес, сэр! – суровым фальцетом бравого вояки ответил корабль. И нерешительно добавил: – Осмелюсь напомнить, что я не могу причинять прямой вред…

– Заткнись! Прямой – не причинишь. Гарантирую. Всего лишь постреляем по булыжникам.

Все-все-все

Ипат тер глаза. Вспышка ослепила его, но скачок тяготения не причинил никакого вреда. Только в ушах звенело, пищало и подвывало. Потом где-то рядом запричитало, и Ипат осознал: Семирамида. Та сидела в кресле и издавала множество разных невнятных высокочастотных звуков. Ипат хотел было успокоить ее, но сразу понял: не до того. Он огляделся. Ной держался за голову, но шевелился. А вот Цезарь в своем кресле не подавал признаков жизни. Корабль, оставшийся без управления, вращался. Вращение не чувствовалось – тяготение в корабле восстановилось, но когда Ипат попытался встать и взглянул на слившиеся в полосы звезды за прозрачными стенами рубки, его замутило.

Он сдержал себя. Он командир. Он за всех отвечает. Все-таки встал и шагнул к креслу пилота.

Цезарь был жив, но без сознания. Лицо бледное, как у мертвеца, однако веки подергивались. Ипат потребовал в пространство:

– Корабль! Воды!

Никакой реакции.

Ипат со всей дури врезал по стене.

– Я сказал – воды! Я – командир!

Теперь корабль среагировал. Из подлокотника кресла пилота вырос, как гриб, стакан с водой.

– Что, что случилось? – простонал Ной. Его голос был еле слышен за подвываниями Семирамиды.

– Погодь, не до тебя!

Ипат набрал воды в рот и брызнул Цезарю в лицо. Это был единственный способ приведения человека в сознание, известный Ипату. Ну, не только человека – на кенгуроликах тоже срабатывало. Кенгуролик, при всей своей неприхотливости, зверь деликатный, и уж если чего испугается, то бывает, что и до обмороков доходит…

Цезарь закашлялся, зашевелился и открыл глаза:

– Ты что, обалдел? – спросил он.

– И здесь работает, – удовлетворенно резюмировал Ипат и продолжил в пространство: – «Топинамбур», что случилось?

Тишина.

– Тебя спрашивает командир! – менее уверенно продолжил Ипат.

Цезарь уже почти пришел в себя. Иначе бы не смог так ехидно хихикать.

– Он тебе отвечает… командир. Но ты не слышишь, только я слышу. – Цезарь опять прыснул. – Скажи ему: «Голосовой контакт».

– Голосовой контакт!

– …выброс энергии в результате дестабилизации молекулярных соединений метеоритного обломка массой тысяча сто семнадцать килограммов, находящегося на курсе… – Механический голос корабля зазвучал громко и отовсюду.

Все вздрогнули, даже Семирамида прекратила подвывать.

– Что это значит? – Ной обращался не к кораблю, к Цезарю. Корабль понял это и замолчал.

– А чо тут непонятного. Летел себе булыжник в космосе сто тысяч лет, а потом нас увидел и взорвался! – У Цезаря сильно болела голова, потому он ерничал сильнее обычного.

– Ну хватит! – Семирамида наконец подала голос. – Говори, мерзкий «Топинамбур», что за хрень такая, почему взрыв?

Цезарь хотел было обидеться за корабль, но ему самому было интересно, и он мысленно транслировал вопрос. Не в таких выражениях, конечно.

– Выброс энергии аналогичен воздействию плазменной противометеоритной пушки, используемой кораблями моего типа.

– Ларсен! – догадался Ной. – Вот подонок. Чего он хочет?

В этот момент полыхнуло снова. На этот раз никто не ослеп – корабль вращался, к тому же светофильтры еще работали.

– Ах ты гад! – выдохнул Цезарь. – Щас я тебе! Корабль, делай такую же пушку… Что?..

Цезарь откинулся в кресле и повернулся к товарищам. Азарт сменился разочарованием.

– Он говорит, что выращивать пушку той же мощности ему придется не менее двух суток. И он не будет стрелять по своему прародителю. Запрет.

Ипат, озабоченно смотревший на панораму вращающихся звезд, Зяби и огненного шара на месте очередного взорванного булыжника, повернулся к Цезарю.

– Цезарь, мне это не нравится…

– Мне, что ли, нравится?! – взвился Цезарь.

– Ты пилот, – гудел Ипат, словно из бочки. – Я не лезу в твои пилотские дела, но… ты уж сделай что-нибудь!

– Перестань мешать, тогда попробую… Ой! – Полыхнуло еще. – Черт! – Корабль перестал вращаться. – Ага-а!.. Отворачивай!

На этот раз маневр корабля участники экспедиции даже не почувствовали – корабль восстановил контроль над гравикомпенсаторами. Но вскоре на курсе возникло еще одно огненное облако. Корабль среагировал уже сам, изменив курс без команды Цезаря. Семирамида взвизгнула.