Звездная пирамида - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Байкалов, Александр Громов cтр.№ 34

А кораблик летит себе и летит, и Зябь у него позади. На то она и Зябь, что зябко смотреть на нее со стороны. Кутающийся в облака шар, которому очень холодно и одиноко во Вселенной. Но это видно лишь тем, кто забрался много выше облаков. Остальные зябиане не догадываются об этом, как, наверное, не догадывались туземцы потерянной Земли Изначальной, пока не вышли в космос. Жили себе на своем шарике много-много тысяч лет, жили и не тужили, и вот те раз: жили-то, оказывается, на ничтожной пылинке!

Страшно?

Само собой. А ничего, бояться вообще полезно. Не только лень движет прогрессом, но и страх. Побори его, а еще лучше – обмани, и ты, возможно, на пути к выигрышу. Только имей привычку думать, ну хотя бы иногда, и пореже делай глупости.

Совсем-то их не делать ну никак не выйдет. А кто впервые берется за какое-нибудь дело, тот непременно набьет себе шишек, будь то годовалый ребенок, учащийся ходить, или экипаж первого в истории планеты биозвездолета.

И очень хорошо, что он с приставкой «био». Живому кораблю проще понять нужды сидящих внутри него живых существ. Конечно, в теории он мог бы вообразить, что они не более чем паразиты, и поступить с ними соответственно, но любая мысль, могущая привести корабль к подобному умозаключению, немедленно блокируется. Так устроены все квазиживые звездолеты, начиная с примитивных моделей, разработанных тысячу лет назад, и кончая суперсовременными кораблями, по сравнению с которыми «Топинамбур» архаичен и убог. Несть числа историям о звездолетах, убивших свои экипажи, но какова цена байкам, рассказанным в барах при космопортах, догадаться нетрудно. Людям свойственно пугаться, они любят страшилки. Но чего нет, того нет: биозвездолеты послушны и надежны. Если исправны, разумеется. Или здоровы. Обычный техник скажет «исправны», биолог предпочтет термин «здоровы», а биотехник может сказать и так и этак, разницы никакой. Умей только объездить биозвездолет, подчини его своей воле, полюби его как ценного раба и заставь полюбить себя как доброго господина – и ты полный его хозяин.

Цезарь любил «Топинамбур» яркой мальчишечьей любовью, а что до адекватности корабля, то на нее оставалось лишь надеяться. Взаимны ли чувства? Успешно ли прошла объездка молодого звездолета, выполненная наобум, а не по теории?

Но все пока идет как надо. Память «Топинамбура», унаследованная от корабля-прародителя, кажется Цезарю неисчерпаемым кладезем всевозможной премудрости – но только кажется. Если с галактической навигацией нет особых проблем, это еще не значит, что поиск обитаемых планет и вербовка пройдут успешно. Экипажу еще предстоит испытать горькое разочарование, приблизившись к обитаемой планете, объявив о своих намерениях и услышав в ответ издевательски-веселое: «Ого! Вы уже сто тридцать пятые! Опоздали, родимые!» Предстоит ему и убраться восвояси, получив недвусмысленное предупреждение о том, что имперских чужаков в этой системе не терпят и что «Топинамбур» будет немедленно атакован, если не скроется с глаз долой со всей доступной ему скоростью. Что поделаешь, не всем по душе идея, осенившая некогда первого министра императора Леопольда Двести Двадцать Седьмого! Иные сами не понимают своей выгоды.

Будет и это, и многое другое. Много-много обитаемых миров предстоит посетить новоявленным вербовщикам и испытать немало разочарований. Сравниться с ними по силе может разве что разочарование человека с переполненным кишечником, напрасно дергающего двери занятых кабинок. Но ведь рано или поздно какая-нибудь кабинка откроется, не так ли?

Ничего этого пока еще не знают Ипат, Цезарь и Семирамида. Догадывается Ной – ему по роду его профессии положено о многом догадываться. Но он молчит. Это тоже следствие профессии. Пусть другие болтают, а он послушает. О чем и говорить, когда ничего не происходит? А когда происходит – думай, о чем говоришь!

Но пока не происходит. И потому самое время вернуться немного назад.

Ларсен

Он сам себя не узнавал. Впервые в жизни опытный космический волк столкнулся с ситуацией, когда мозг велел делать одно, а чувства сопротивлялись, и притом настолько сильно, что разум никак не мог их подчинить. Разум велел убираться подальше от этой проклятой Зяби, найти другую захолустную планетку, затаиться там, дать кораблю отдых, рискнуть пойти на одиннадцатое почкование, вырастить новый звездолет – и поискать новых клиентов.

Через год Рагабар рассчитается за оказанные ему услуги по вербовке пяти планет. Лишь тогда, не раньше, удастся расплатиться с долгами, включая набежавшие дикие проценты. Кое-что, вероятно, останется, но мало. Хватит лишь на текущие потребности. О том, чтобы купить приличное поместье на Суррахе, где, отойдя от дел, будет приятно встретить старость, нечего было и думать. Тем более – купить новый звездолет!

Сволочи эти рагабарцы! Хоть и не такие жмоты, как зябиане, а все равно скряги. Проклятые туземцы, проклятое время! Где нынче вольному вербовщику найти щедрых клиентов?!

Чувства нагнетали в мозг обиду, жажду мести, немотивированную… нет, пожалуй, все-таки мотивированную злость. С каждым из этих чувств Ларсен мог бороться по отдельности, но когда они накатывали все разом… Тогда темнело в глазах, и Ларсен готов был биться головой о стены, крушить кулаками чужие челюсти и стрелять на поражение. Потом приступ проходил, и Ларсен замирал. Не тело замирало, воля. Он бесцельно слонялся по кораблю, вяло с ним переругиваясь, и думал. Что тоже случалось нечасто.

Вот уже десять стандартных суток он торчал на поверхности ближней к звезде планетки. Планетка была жаркая, почти раскаленная, но голая горячая пустыня за бортом была все же лучше пронизанной солнечной радиацией пустоты. Вид изъеденной кратерами поверхности даже немного успокаивал, именно потому Ларсен приказал кораблю сойти с орбиты и припланетиться на самый жаркий шар системы… Не признаваться же самому себе, что это корабль уговорил его сесть поближе к залежам редких и полезных веществ, содержащихся в почве планетки…

Ох уж этот корабль! Он постоянно доставал Ларсена своим нытьем. О нехватке энергии, о недостатке рабочей массы, о необходимости продолжительного отдыха для регенерации изношенных биосистем… Ларсен отбрехивался, ругался, грозил сдать в утиль, сжечь в звезде – на более изощренных способах уничтожения корабля его фантазия стопорилась. В конце концов Ларсен запретил кораблю читать мысли, приказав общаться голосом. Стандартный голос корабля, впрочем, быстро надоел, и Ларсен велел регулярно менять тональность.

Когда корабль доложил о том, что его «отпрыск» покинул третью планету и вышел в космос, Ларсен аж подскочил. Надо срочно проучить этих выскочек! Ларсен еще не знал – как, но был уверен, что непременно сможет это сделать. Быстро и эффектно. Не успел Ларсен отдать команду на взлет, как корабль проинформировал: первопроходцы вернулись на Зябь.

– А, испугались! – констатировал Ларсен.

Корабль басом предположил, что это был испытательный полет.

– Ах, испытательный… – протянул Ларсен. – Ничего, скоро я вас испытаю. Начинай выращивать орудие. Нет, лучше два! Лазерную пушку и гравитационную.