Режим бога - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Токавчук cтр.№ 34

– А кто? – наседал мужик в куртке.

– Я бросил беременную женщину. Я любил ее, но мама была против нашей свадьбы. И я расстался с ней. Она сделала подпольный аборт на пятом месяце, во время которого умерла. А я начал пить. А мне было нельзя. И умер от алкогольной интоксикации. Я не понимаю, почему я здесь! Я ничего не сделал! Я не заставлял ее делать аборт. Она могла родить. Но пошла сама! Это все из-за нее! Из-за нее я стал пить! Из-за нее я умер и еду в этом автобусе уже целую вечность! – с этими словами интеллигент заплакал, он старался сдерживать себя, но получалось у него плохо.

– Я же говорил, чмо, – довольно констатировал мужик в куртке. – Слава, – с этими словами он повернулся к Фролову и протянул руку.

Тот скептически посмотрел на ладонь незнакомца. Может быть, он и не был «чмо», но его история могла оказаться еще отвратительней. Но искать здесь агнцев божьих было бессмысленно. Фролов вспомнил про жену и Ломидзе, и тут же ощутил прилив ненависти. Нужно уже выбираться, чтобы отомстить им. И этот мужик вполне походил на местного старожила, который мог обладать полезной информацией.

– Андрей, – знакомство состоялось.

– Высадите его! – совершенно неожиданно активизировался интеллигент в шляпе. – Он причиняет мне страдания! Никто не может причинять страдания в автобусе, кроме самого автобуса.

– Успокойся, чмо, мы и так выходим, – ответил Слава и нажал кнопку. – Пойдешь со мной? Я тут живу недалеко, – обратился уже к Фролову.

«Ни ездить же здесь двадцать восемь лет, как эта жертва алкогольной интоксикации?» – подумал Андрей, пожал плечами и присоединился к мужчине в кожаной куртке. Автобус закрыл двери, продолжая свой бесконечный путь. Слава кивнул новому знакомому, и они свернули в заросли черных голых деревьев. Как в этой тьме он ориентировался, Фролов представлял с трудом, но, судя по всему, шли в какое-то определенное место. Вспомнилась история про Фриду. Но бывший хирург не боялся. Ярости внутри скопилось столько, что любой повод просто бы вызвал ее детонацию. Фролову казалось, что теперь чтобы покрошить пяток человек не понадобится даже кухонная лопатка.

– Куда мы идем? – спросил Андрей своего нового знакомого.

– Ты хочешь согреться? – ответил тот.

– Очень!

– С этим здесь проблемы, но у меня есть средство.

Тем временем попутчики подошли к домам, если эти пустые обшарпанные бетонные коробки вообще уместно так называть. В жизни нечто подобное можно увидеть либо после бомбежки, либо за забором с табличкой «опасно для жизни», где ждали своей участи аварийные многоэтажки.

Фролов же опять отметил, что ад не предложил нечего необычного. Такое впечатление, что его проектировал обычный работяга-архитектор. Хотя, постоянно закрадывалось мысль, что это был не один человек, со специально поставленной задачей, а множество людей, попавшими сюда со своими страхами, и невольно сами сотворившие все это. Собственно, там, в физической жизни, люди занимались тем же самым – собственноручно создавали свой личный ад. Поэтому удивляли даже не наработанные при жизни схемы страданий и жути, удивляло полная несостоятельность людей к переосмыслению и переменам внутри себя даже после того, как они узнавали, что могилой и поминками их жизнь не кончается. И если даже ад не мог исправить его обитателей, то о какой жалости или сострадании к ним могла идти речь?

Замызганная, едва покосившаяся дверь в подъезд со скрипом отворилась и казалось, что Слава нырнул в абсолютную тьму, но странный эффект внутреннего, еле заметного свечения «декораций» позволял, хоть и с трудом, различать ступеньки и стены. Андрей, следуя за своим новым знакомым, хотел начать разговор о путях выхода наверх, но обещания согреться были слишком томительными, чтобы переключится на что-то другое. Согреться хотелось даже больше, чем отомстить любовникам.

Наконец-то Слава прошмыгнул в какую-то одну из тысячи одинаковых дверей, но никакой мало-мальски обустроенной квартиры перед Фроловым не предстало. Голые стены и холодные каменные полы. Пустые окна открывали вид на темные заросли, дорогу с подсветкой из эльфов и такие же черные пустые коробки далеких домов. Как тут можно греться, было совершенно непонятно, и Андрей уже был готов к повторению сценария, произошедшего в лаборатории, пока его попутчик не появился со едва светящейся банкой в руках. Там, как и на фонарях, сидело непонятное существо, похожее на насекомое, и человека одновременно.

– Если его хорошо потрясти, то оно выделяет тепло, – довольно констатировал хозяин банки. – И мы сможем вскипятить чай.

– Кто это такие? – Андрей показал на странное существо за стеклом.

– Не знаю, – равнодушно ответил Слава. – Их приносят с верха. На что-то меняют. Этого я снял с фонаря, – с этими словами он хорошенько тряханул стекляшку, чей пленник напугано забил крыльями, распространяя, словно камин, долгожданное тепло.

Банку тряханули еще пару раз, поставили на пол, а сверху, действительно, взгромоздили железный чайник. Фролов размышлял над тем, зачем здесь нужен чай, если пить не было нужды, но, предвкушая попадающее с ним тепло, снял вопрос с повестки.

– Как отсюда выбраться? – спросил наконец-то случайного знакомого из адского автобуса.

– Если бы кто-нибудь знал, давно бы выбрался.

– А ты пытался?

– Тебе когда-нибудь снился сон, что ты поднимаешься по лестнице, но подняться не можешь. То ступенек не хватает, то перила отсутствуют, то проем пропал. В результате все, тупик, хода нет. Нечто подобное испытывал я. Десятки раз. Это конец! Не знаю, зачем я продолжаю сопротивляться. Убегать, спасаться, прятаться… – с этими словами Слава протянул Андрею, сидящему на полу, кружку с горячим чаем. – Ведь все эти демагоги-священники говорили, что человек навсегда попадает либо в рай, либо в ад. Я ходил в церковь, давал денег, они отпускали мне грехи, но ничего не помогло. Они накалоли. Они всех накалывают.

– Может быть все-таки не навсегда? – поддержал Фролов беседу, отхлебывая чай, который имел довольно странный вкус. – Не навсегда человек в раю или аду. Может быть, это процесс динамический и зависит от самого человека? От того, что у него внутри? Нужно просто осознать свои ошибки, изменить свое отношение к вещам, к людям, к поступкам…

Слава, кем бы он ни был при жизни, оказался просто чудом. Чай действительно согревал, по телу начала расползаться приятная слабость.

– Ты хочешь сказать, что если я изменюсь, то выберусь отсюда? И что мне надо поменять? Я и так при жизни все делал, как мне говорили: ходил в церковь, молился, причащался, денег давал… И все равно я здесь! И опять я что-то делаю неправильно. А что правильно-то? И где гарантии, что это поможет?

Это было странным, но Фролову захотелось спать.

– Вспомни того мужика в шляпе в автобусе, – из последних сил ответил Андрей. – Он не может преодолеть страх и даже допустить мысли, что можно выйти из автобуса. А как он поднимется, если он в автобусе? И, главное, он до сих пор не понимает, что это он виновен, пусть даже косвенно, в смерти собственного ребенка и его матери. Вместо того, чтобы признать себя козлом, он продолжает во всем обвинять эту женщ…