Проводив взглядом капитана, на секунду Эва испугалась, но тотчас приструнила себя: бояться нельзя. Иначе опозоришься.
Вид майора не выражал оптимизма. Аллентон явно не разделял вкусов капитана, предпочитавшего новобранцев женского пола.
— Первая по коридору комната на третьем этаже — ваша. Через пятнадцать минут быть здесь.
Вот так вот просто открылся тайный мир.
Учебный курс был рассчитан на две недели. Занятия проходили в душных классах с низкими потолками и задраенными окнами, не впускавшими майское тепло. Курсанты, ничуть не похожие на шпионов, перенимали удивительные зловещие знания от наставников, ничуть не похожих на военных.
Вопреки вербовочным предпочтениям капитана Кэмерона, Эва оказалась единственной женщиной на курсе. Инструкторы относились к ней свысока и всегда вызывали отвечать последней, но она не роптала, ибо получала возможность оценить своих однокашников. Их было четверо, абсолютно разных. Именно это больше всего удивляло. На агитационных плакатах, призывавших в действующую армию, красовались крепкие, ладные пехотинцы, одинаково безликие. Это был идеал солдата: строй, батальон или полк крепких, абсолютно идентичных мужчин. А вот плакаты, приглашающие в разведку, поняла Эва, изображали бы совершенно разных людей, ничуть не похожих на шпионов.
Однокурсниками ее были дюжий бельгиец в седоватой бороде, два француза (один с лионским выговором, другой хромой) и худенький англичанин, пылавший нескрываемой ненавистью к гансам. Толку из него не выйдет, — рассудила Эва, — никакого самоконтроля. Не обнадеживал и хромой француз, при малейшей неудаче бешено сжимавший кулаки. А наука в том и состояла, чтоб с безграничным терпением освоить канительную работу с отмычками и шифрами. И еще обучиться тому, как изготовить невидимые чернила и прочесть ими написанное сообщение. Как рисовать карты, как прятать донесения — список был бесконечен. Бельгиец шепотом матерился, пытаясь пальцами-сардельками записать шифровку на клочке рисовой бумаги. А вот Эва быстро справилась с крохотными буковками, каждая не больше запятой, оттиснутой пишущей машинкой. Инструктор, сухопарый кокни, до этого ее почти не замечавший, усмехнулся и стал к ней внимательнее.
Можно ли всего за две недели стать другим человеком? — думала Эва. — Или вовсе не другим, а просто самим собой? Ее как будто опаляли на огне, слой за слоем отшелушивая все наносное, весь ненужный балласт, тянувший к земле. По утрам она, отбросив одеяло, вскакивала с постели, полная неуемной жажды к тому, что готовил новый день. И потом старательно выводила буковки на бумажных клочках, сноровисто ковыряла отмычкой в замке; когда впервые тот открылся, она испытала наслаждение несравнимо сильнее, чем от поцелуя с мужчиной.
Я создана для этой работы, — думала Эва. — Это мое.
Капитан Кэмерон навестил ее в конце первой недели.
— Как тут наша курсантка? — спросил он, без стука войдя в душную комнату, приспособленную под учебный класс.
— Очень хорошо, дядя Эдвард, — с наигранной скромностью сказала Эва.
Глаза капитана смеялись.
— Что отрабатываете?
— Сокрытие посланий. (Как вспороть манжетный шов, спрятать в нем скатанное в трубочку донесение, а потом мгновенно его достать. Тут требовались быстрота и ловкость рук, но Эве их было не занимать.)
Капитан присел на край стола. Эва впервые видела его в военной форме, которая ему очень шла.
— Где еще можно спрятать послание?
— Манжеты, подол, пальцы перчаток, — отчеканила Эва. — Разумеется, в прическе. Под обручальным кольцом, в каблуке ботинка…
— О последнем варианте лучше забыть. Говорят, фрицы разгадали трюк с каблуком.
Эва кивнула — мол, каблук отправляем в архив — и ловко сунула бумажную скатку под рубчик носового платка.
— Ваши однокурсники на стрельбище, — сказал капитан. — А почему вы здесь?
— Майор Аллентон счел это излишним для меня.
Не представляю женщину с пистолетом, — сказал он. Посему Эва осталась в классе, а однокашники ее, вооруженные револьверами «уэбли», побрели на стрельбище. Теперь их было трое — худенького англичанина отчислили, и он уехал, утирая слезы и сыпля проклятиями. Хочешь воевать — запишись в пехотинцы, — мысленно посочувствовала ему Эва.
— Я полагаю, вы должны научиться стрелять, мисс Гардинер.
— Вопреки распоряжению майора? — С первого дня Эва поняла, что Кэмерон и Аллентон друг друга недолюбливают.
— Идемте, — коротко ответил капитан.
Он повел ее не на стрельбище, а к песчаной косе вдали от суетного порта. При каждом шаге в вещмешке его что-то звякало. Ноги Эвы вязли в песке, ветер трепал ее тщательно уложенные волосы, но она не отставала. День выдался жаркий, хотелось скинуть жакет, однако уединенность с мужчиной, который вовсе не был ей дядей, уже выходила за рамки приличий. Мисс Грегсон и все конторские девушки единодушно меня осудили бы, — подумала Эва, но потом отогнала эту мысль, сняла жакет и осталась в блузке, решив, что если слишком уж заботиться о пристойности, мало чего добьешься на шпионском поприще.
На прибитой к берегу коряге капитан выстроил пустые бутылки, которые достал из вещмешка.
— Сгодится. Отсчитайте десять шагов.
— Может, больше? — Эва бросила жакет на поросший осокой пятачок.
— В реальной обстановке живая мишень вряд ли будет дальше. — Кэмерон сам отмерил дистанцию и достал пистолет из кобуры. — Это девятимиллиметровый «люгер P08»…
— Немецкое оружие? — скривилась Эва.
— Не воротите нос, мисс Гардинер, у этого пистолета отменная точность боя, он гораздо надежнее английских аналогов. У нас на вооружении «уэбли Mk IV», из него сейчас палят ваши одноклассники. Но это абсолютно без толку — чтобы освоить револьвер «уэбли», у которого при стрельбе уводит ствол, нужны недели тренировок. А вот из «люгера» вы научитесь поражать мишень уже через пару часов.
Капитан проворно разобрал пистолет и, ознакомив с названиями его частей, приказал Эве разбирать и собирать оружие, пока движения ее не приобретут автоматизм. Через некоторое время Эва, разобравшись что к чему, быстро и ловко справилась с заданием, и тогда ее переполнил тот всеохватный восторг, всегда затоплявший при удаче в чтении карты или дешифровке сообщения. Хочу уметь больше, — думала она. — Научите меня.
Затем Кэмерон приказал раз за разом снаряжать и разряжать обойму. Он как будто ждал, что ученица попросит закончить с упражнениями и приступить к стрельбе. Проверяет мое терпение. Заправив выбившуюся прядь за ухо, Эва беспрекословно выполнила задание. Да хоть целый день так, капитан.
— Вот цель. — Кэмерон показал на крайнюю в ряду бутылку. — У вас семь патронов. Мушка под обрез мишени. Этот пистолет не прыгает, как «уэбли», но отдача все же есть.