Чтоб никогда не наступала полночь - читать онлайн книгу. Автор: Мари Бреннан cтр.№ 45

Тонко выщипанная бровь посланницы выгнулась дугой.

– Не понимаю.

– Морской народ оставляет без внимания не все, что происходит на суше. Не знаю, кто распустил этот слух – возможно, кто-то из драк или иных речных духов подслушал чью-то неосторожную беседу, поведал о ней другому, и так далее, и так далее, пока новости, устремившись вниз по течению, не добрались и до моря. Инвидиана намеревалась пойти на морской народ войной. Уступкой, предложенной мною, было обещание отказаться от этих замыслов.

Мадам Маллин сузила глаза, задумчиво поджала полные губы.

– Я вам не верю, – сказала она после продолжительной паузы.

Но Луна выдержала ее пристальный взгляд, даже не дрогнув.

– Однако же это правда.

– Ваша королева просто-таки одержима обычаями смертных и их властителей. Даже ее войны с Дворами Севера уходят корнями в дрязги между людьми, к состряпанному ею обвинению, которое привело королеву скоттов на эшафот. Но на воде человеческих дворов нет. Зачем бы Инвидиане стремиться к власти над морским народом? Какая ей забота, чем они заняты у себя, в глубине?

– Никакой, – подтвердила Луна. – Но ей отнюдь не все равно, что могут сделать морские жители со смертными на поверхности моря. Не требуй планы Ее величества столь долгого времени, нам не пришлось бы выторговывать у них помощь против Армады, однако утвердиться во власти над подводным миром она еще не готова. Если бы ей это удалось… вообразите, чего она сможет достичь, имея в подчинении таких подданных.

Луна сделала паузу, позволяя мадам Маллин поразмыслить над этим. Имея в своем подчинении морской народ, можно сломать хребет испанской морской торговле. Посылать английским судам хорошую погоду, а вражеским – скверную. Обрушивать на прибрежные области сокрушительные шторма.

Однако посланнице мигом пришла на ум следующая неувязка.

– Но вы же сами говорили, что они далеки от единства, что у них нет Grand Roi ^[34], что вам, дабы достичь соглашения, пришлось вести переговоры с дюжиной ноблей того или иного сорта. Даже Дворы Севера куда более едины. Власти над океанами вашей королеве не достичь ни за что.

– Ей этого и не нужно. Вполне довольно небольшой силы. Морской народ весьма подвижен и быстро приноровляется к новому. Пара-другая небольших, но верных и послушных отрядов сумеет учинить разорение, вполне достаточное для ее целей.

Воспользовавшись паузой, Луна потянулась к бокалу с вином и спрятала лицо за его кромкой. Мадам Маллин, не отрываясь, смотрела в огонь и, очевидно, обдумывала возможные перспективы. И, разумеется, искала способ обратить новые сведения к выгоде Двора Лилии. В конце концов, французам тоже хватало конфликтов с Испанией и Италией, не говоря уж о языческих дивных, живущих за Средиземным морем.

Несомненно, мадам Маллин без труда догадается, отчего Луна опасается мести Инвидианы.

Наконец французская эльфийка вновь перевела взгляд на Луну.

– Понимаю, – с легким придыханием сказала посланница. – Благодарю вас, леди Луна. Разумеется, королева приставила к вашим покоям шпионов, но их я подкупила. В награду за вашу откровенность я не только добьюсь для вас свободы, но и уберегу вас от ее мести. Шпионы королевы донесут ей, будто вы поведали мне убедительную ложь. Не могу обещать, что этого будет довольно, но большее не в моих силах.

Разгладив тревожные морщинки на лице, Луна поднялась на ноги и склонилась перед посланницей в реверансе.

– Нижайше благодарю вас, madame ambassadrice.

Стрэнд, за пределами Лондона,

13 апреля 1590 г.

Список, составленный Билом для Девена, оказался прискорбно коротким.

В награду за передачу писем королевы Шотландской в нужные руки Гилберту Гиффорду был пожалован неплохой пенсион, сто фунтов в год, однако два с лишком года назад Томас Феллипс докладывал, что Гиффорд арестован французскими властями и брошен в тюрьму. И, по сведениям Била, оставался там по сей день. Все источники сведений сходились на том, что он был самым сомнительным и продажным из тех, кого Уолсингем когда-либо нанимал в службу: по слухам, позднее он заодно с Мендосой, бывшим испанским послом в Англии, пытался устроить покушение на Елизавету. С этакого субъекта вполне сталось бы служить двум господам, но расспросить его хорошенько, пока он сидит во французской тюрьме, Девен, разумеется, не мог, а от его кузена, служившего в Благородных пенсионерах, тоже особы крайне сомнительной, никакого проку добиться не удалось.

Другим осведомителем, подозрительно легко и кстати подвернувшимся Уолсингему под руку, оказался некий Генри Фагот, однако добраться до него было еще затруднительнее, чем до Гиффорда: никто не знал, кто он таков. Лет шесть или семь тому назад он исправно поставлял Уолсингему сведения, добытые во французском посольстве, но скрывался под вымышленным именем, а к этому времени все возможные подозреваемые давным-давно покинули Англию.

И эти два пункта являли собою самый верный, самый отчетливый след! Далее список вовсе утрачивал определенность. Одни мертвы, другие неведомо где, третьи и вовсе не имеют имен, значась в Биловом перечне как «некто на службе лорда и леди Херефорд», а то и еще более расплывчато.

Всех этих сведений Уолсингем Девену не представил, опасаясь создать у помощника предвзятое мнение и направить его мысли на путь, уже исследованный другими. По зрелом размышлении, с этим следовало согласиться: в прошлом ответа не найти. Нужно искать в настоящем. Если Уолсингем был прав, если неизвестный игрок до сих пор в игре и сует нос в ирландские дела… Великое множество «если», как верно заметил Бил, однако других следов не имеется.

Кроме разве что подозрений касательно смерти Уолсингема, да и те Бил опроверг весьма убедительно.

В эту минуту, следуя с письмом от совета из Сомерсет-хаус в Сент-Джеймсский дворец да поплотнее запахнув плащ, чтобы хоть как-то уберечься от проливного дождя, Девен вновь вспомнил слова Била.

«Я понимаю: считать, будто некто отравил или проклял сэра Фрэнсиса, что повлекло за собою его безвременную смерть, много легче…»

Яд? Нет, дело, конечно, было не в яде. Однако по крайней мере одну особу, способную погубить человека при помощи черной магии, Девен знал.

Доктор Джон Ди…

Не обращая внимания на струи воды, заливавшие щеки и лоб, Девен поднял голову и устремил невидящий взгляд в серую завесу дождя. Ди. По слухам, некромант, якшающийся с демонами и подчиняющий своей воле духов. Но в то же время и друг Уолсингема… пошел бы он на столь подлое предательство?

Имелись тут и иные трудности. Шесть лет – шесть ключевых в повести о королеве Шотландской лет – Ди прожил на континенте. Но и работа Фагота во французском посольстве началась примерно во время отъезда Ди, и Гиффорд весьма кстати подвернулся Уолсингему под руку почти тогда же.