Магия шипов - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Роджерсон cтр.№ 38

– Покажи мне то, что ты скрываешь, – приказал канцлер. Его грубый и отчужденный голос отдавался эхом со всех сторон.

Яркий солнечный день сменился мрачной сценой с Элизабет, спускающейся по лестнице Великой библиотеки в ночной сорочке с высоко поднятой в руке свечой. Она чувствовала, как магия высасывает из нее воспоминания. Противостоять ему было все равно что противиться подводному течению, относящему тебя от берега во время отлива. Паника сжала ее легкие. Девушка могла прочувствовать эти воспоминания, слышать звуки и ощущать запахи. Смотрела на саму себя, отпирающую дверь и смотрящую в темноту. В любую секунду сейчас она могла почуять запах эфирного горения – доказательство того, что преступление совершил чародей.

Элизабет должна была это остановить, но не могла сопротивляться магии Эшкрофта. Она чувствовала, что, если начнет бороться, ее воспоминания разобьются на миллионы осколков и навеки исчезнут. Он разрушит сознание и всю ее жизнь, если это потребуется. Ей необходимо было показать ему хоть что-то.

Она забралась глубже, внутрь самой себя – туда, где хранились самые ценные ее воспоминания, и нашла то, что готова была показать ему.

– Знаешь, почему я оставила тебя здесь, в этой библиотеке, Элизабет? – спросила Наставница.

Дыхание девушки перехватило. Воспоминание перенеслось на момент, когда она нашла тело Наставницы. Женщина говорила те же слова, что и тогда в склепе, но в этот раз произносила их, умирая. Последние слова, которые она должна была сказать Элизабет. Ей удалось объединить два воспоминания вместе, и это новое событие выглядело правдоподобно, потому что оно было реальным для нее самой. Горе и тоска пронзили ее сердце словно стрелы. Она уже никогда не надеялась вновь услышать голос Наставницы.

– Как сейчас помню, шел сильный ливень… – обрывки слов слетали с потрескавшихся губ Наставницы, – гримуары в ту ночь были необычайно беспокойны…

Уставившись на воспоминания, Эшкрофт нахмурился.

– Ты создана для этой библиотеки.

Эшкрофт в отвращении тряхнул головой и отвернулся. Он взмахнул рукой, и осколки стали распадаться, разбиваясь подобно водяным каплям о поверхность земли.

– Нет! – закричала Элизабет. Слишком поздно она вспомнила о том, что сказала Лорелея два дня назад: «Заберите нужные воспоминания силой, а остальные – уничтожьте».

– Ты создана для этого места…

Реальность ворвалась в сознание бурей цвета и звуков. Кто-то кричал. Горло Элизабет саднило. Все ее тело отзывалось болью, и она чувствовала вкус соли, меди и запах жженого металла.

Прозвучал голос Эшкрофта, перекрывавший ее агонию, словно корабль, плывущий по тихой глади моря:

– Она ничего не знает. Воспоминания, которые девчонка скрывала, – лишь сентиментальная чушь, возможно, важная для нее, но не для нас. Приведи мистера Хоба. Все приготовления уже сделаны. – Его голос постепенно отдалялся, или это она уходила в темноту – туда, откуда не было возврата. – Сегодня вечером мы отправим ее в Ледгейт.

За окнами кареты лохмотьями опускалась ночь. Облака грязного дыма скрывали город, выбеленный полной луной, которая сияла на темном небе, словно серебряная монета, упавшая в канаву. Элизабет не видела эту часть Брассбриджа, когда они с Натаниэлем проезжали мимо на прошлой неделе, если не считать унылого пятна фабричного выхлопа на горизонте. Старые кирпичные здания почернели от сажи. Колеса кареты шлепали по лужам, и липкий холод пронизывал воздух. Где-то рядом в темноте зазвонил колокол.

Она сидела, сгорбившись и дрожа всем телом. Бессвязные мысли заполнили ее голову, словно битое стекло, и острая боль пронзала череп каждый раз, когда карета подпрыгивала на колее дороги.

Меня зовут Элизабет Скривнер. Я из Саммерсхолла. Канцлер Эшкрофт – мой враг. Я должна разоблачить его…

Девушка повторяла эти слова снова и снова, пока они не стали казаться реальными. Одно за другим, она собирала воедино свои воспоминания. Заклинание, которое Эшкрофт использовал против нее, должно было разрушить ее разум, оставив лишь пустую оболочку, однако ему это не удалось. Элизабет все еще была собой. Даже боль напоминала ей, что она жива и у нее есть цель.

За окном мелькнула высокая металлическая ограда с шипами поверху, и карета начала замедлять ход. Они остановились перед коваными железными воротами, за которыми виднелось здание госпиталя Ледгейт. Больница представляла собой длинное прямоугольное строение с колоннадой и часовней с куполом, однако эти штрихи только подчеркивали официозную унылость постройки. Госпиталь возвышался над окружающим его убожеством и бедностью, как что-то восставшее из кошмарного сна. Элизабет интуитивно понимала, что это – место страданий, а вовсе не исцеления. Здесь неугодные кому-то люди вроде нее исчезали бесследно.

Стражники открыли ворота, чтобы впустить их, и карета поползла по подъездной дорожке. Элизабет прижалась лицом к окну. У дверей больницы их ждала группа людей: полная женщина с суровым лицом в накрахмаленном переднике, по бокам от нее – двое санитаров в белой униформе. Когда экипаж снова остановился, один из слуг открыл дверь. Туман прокрался внутрь, подобно пролитой каше.

– Выходи, дорогая, – принялась уговаривать ее сестра-хозяйка. Она говорила с Элизабет, словно та была маленьким ребенком. – Пойдем, я накормлю тебя горячим ужином у камина. Тебе бы этого хотелось, не так ли? Тушеное мясо, хлеб, пудинг с изюмом – ешь, сколько захочешь. Меня зовут Матрона Лич, и мы с тобой станем очень хорошими друзьями.

Элизабет вышла, не поднимая глаз. Она наблюдала сквозь завесу волос, как один из мужчин обошел вокруг нее, приближаясь сзади с целым ворохом кожаных ремней с пряжками. Ее желудок сжался, когда она поняла, что это. То были кандалы, и не только для запястий, но и для лодыжек Элизабет. Усилием воли девушка заставила себя не паниковать. Она ждала, пока мужчина приблизится к ней, затем внезапно развернулась, оскалив зубы, и ударила его коленом в пах. Элизабет испытала легкое чувство вины, когда он, застонав, рухнул на землю, однако это длилось недолго. Она тем временем уже уносилась далеко, слыша, как Матрона Лич что-то кричит ей вслед.

Она неслась по территории больницы словно олень, выскочивший из чащи. Длинные ноги несли ее быстрее, чем бежали преследующие санитары. Аккуратный газон сменился плохо ухоженной садовой землей, окаймленной разросшимися живыми изгородями и полумертвыми деревьями. Элизабет резко остановилась, наступив в кучу опавших листьев. Если она продолжит бежать, то просто сделает круг вокруг больницы. А забор, окружавший территорию, был слишком высок, чтобы через него перелезть.

Но крики преследователей приближались, и она должна была принять решение.

Сердце бешено колотилось, когда Элизабет стала прокладывать себе путь под ближайшей изгородью. Корни и ветви царапали ей руки, а ноздри наполнял тошнотворный запах гниющих цветов. Она сгребла листья позади, чтобы обеспечить себе дополнительное укрытие, и едва успела отдернуть руки, когда мимо нее протопали мужские ботинки, разбрызгивая грязь и листья прямо ей в лицо. Вдохновленная своим успехом, беглянка зачерпнула пригоршню земли и стала намазывать себя, пока едва смогла отличить собственные конечности от толстых корней, которые извивались по земле.