Теория всего. Интегральный подход к бизнесу, политике, науке и духовности - читать онлайн книгу. Автор: Кен Уилбер cтр.№ 36

Здесь я предлагаю свою собственную теоретическую концептуальную систему, разработанную в большинстве своем независимо от других исследователей. Впоследствии она стала системой координат, которая использовалась в обсуждениях с вышеупомянутыми политологами. В свою очередь, в процессе плодотворного сотрудничества ими был внесен свой оригинальный вклад. Сначала я опишу свои идеи, а затем коснусь тех областей, в которых мне оказали неоценимую помощь другие теоретики.

В последней главе книги «Восхождение из Эдема» («Республиканцы, демократы и мистики») я поделился с читателями своим наблюдением, что, когда дело доходит до причин человеческого страдания, либералы, как правило, верят во внешние причины, тогда как консерваторы склонны верить во внутренние причины. Другими словами, в страданиях людей типичный либерал, как правило, обвиняет внешние социальные институты (вы бедны по причине того, что вас притесняет общество), тогда как типичные консерваторы, как правило, обвиняют внутренние факторы (вы бедны по причине собственной лени). Таким образом, либерал рекомендует осуществить внешнее социальное вмешательство: перераспределить блага; изменить социальные институты с тем, чтобы они приводили к большей социальной справедливости; честнее разрезать экономический пирог; стремиться к всеобщему равенству. Типичный консерватор рекомендует, чтобы мы прививали семейные ценности; требовали от людей, чтобы они были более ответственны за свою жизнь; поднимали бы упавшие моральные стандарты (зачастую через принятие традиционных религиозных ценностей); поддерживали бы рабочую этику, стимулировали и поощряли достижения и т. д.

Другими словами, типичный либерал верит главным образом в причинность из правосторонних квадрантов, а типичный консерватор верит в причинность из левосторонних квадрантов. (Не позволяйте терминологии всеквадрантной модели вводить вас в замешательство: политические «левые» верят в правостороннюю причинность, политические «правые» верят в левостороннюю причинность; если бы я учитывал политическую теорию в тот момент, когда произвольным образом располагал сектора, я бы, вероятно, расположил их в соответствии с нею.)

Важная идея состоит в том, что первый шаг в направлении интегральной политики, которая интегрирует лучшее из либерализма и консерватизма, заключается в признании того, что обе стороны всеквадрантной модели – и внутренняя, и внешняя – равнозначно реальны и важны. Следовательно, мы должны работать и с внутренними факторами (ценности, смысл, мораль, развитие сознания), и с внешними факторами (экономические условия, материальное благополучие, технологическое развитие, сеть общественной безопасности, экология), – если кратко, подлинно интегральная политика придавала бы значение и внутреннему, и внешнему развитию.

Предлагаю, стало быть, на минуту сосредоточиться на сфере развития сознания. В конце концов, это труднейший для понимания либералами момент, поскольку обсуждение «стадий» и «уровней» чего бы то ни было (в том числе и сознания) глубоко претит большинству либералов, считающих, что все подобные «суждения» являются расистскими, сексистскими, маргинализирующими и т. д. Типичный либерал, как вы помните, не верит во внутреннюю причинность и вообще во внутренний мир, коли уж на то пошло. Типичная либеральная эпистемология (например, Джон Локк) считает, что психика является tabula rasa, или чистой доской, на которую наносятся картины внешнего мира. Если что-то неладное творится с внутренним миром (если вы страдаете), это в первую очередь происходит по той причине, что нечто неладно во внешнем мире (социальных институтах), ведь ваш внутренний мир есть продукт внешнего.

Но что, если внутренний мир имеет свои собственные стадии роста и развития, а не просто отражает то, что происходит во внешнем мире? Если подлинная интегральная политика зависит от включения и внутреннего, и внешнего развития, тогда она будет настаивать на том, чтобы мы со всей тщательностью рассматривали внутренние стадии развития сознания. В таких трудах, как «Интегральная психология», мною были сопоставлены больше сотни восточных и западных, древних и современных моделей развития сознания, что помогает нам получить весьма достоверное представление о стадиях развития субъективного измерения – не как жесткой последовательности неизменяемых уровней, а как общего путеводителя для вероятностных волн развертывания сознания.

Если первый шаг к подлинно интегральной политике состоит в сочетании внутреннего и внешнего (левостороннего и правостороннего, субъективного и объективного), то вторым шагом будет приход к пониманию, что существуют стадии развития субъективного измерения – то есть стадии эволюции сознания. Чтобы лучше раскрыть эти стадии, мы можем использовать любые из наиболее авторитетных картографий внутреннего развития, как, например, в работах Джейн Левинджер, Роберта Кигана, Клэра Грейвза, Уильяма Торберта, Сюзанны Кук-Гройтер или же спиральной динамики Бека и Кована. В данном упрощенном обзоре я использую только три обширные стадии: доконвенциональную (или эгоцентрическую), конвенциональную (или социоцентрическую) и постконвенциональную (или мироцентрическую).

Традиционная консервативная идеология зиждется на конвенциональной, мифико-членской, социоцентрической волнах развития. Ее ценности, как правило, основываются на мифической религиозной ориентации (такой, как Библия); она обычно акцентирует внимание на семейных ценностях и патриотизме; она крайне социоцентрична (и тем самым часто этноцентрична) и восходит также к аристократическим и иерархическим общественным ценностям (синий мем) и склонности к патриархату и милитаризму. Данный тип мифического членства и гражданской нравственности доминировал в культурном сознании, начиная примерно с 1000 года до н. э. и заканчивая эпохой Просвещения на Западе, вместе с которой в значительных масштабах возник фундаментально новый средний модус сознания – рационально эгоический (постконвенциональный, мироцентрический, оранжевый мем), принесший новый вид политической идеологии, а именно – либерализм.

Либеральное Просвещение считало, что оно во многом представляет собой реакцию против мифико-членской структуры и ее фундаментализма, особенно в двух аспектах: социально-репрессивной власти мифов с их этноцентрическими предубеждениями (например, все христиане обретут спасение, все безбожники отправятся в ад) и ненаучной природы знания, утверждаемого мифами (например, вселенная была создана за шесть дней). И активное притеснение, устанавливаемое мифической/этноцентрической религией, и ее ненаучный характер были ответственны за невиданные страдания, и одной из целей Просвещения было облегчение этих страданий. Боевой клич Вольтера, задавший тон эпохе Просвещения, был: «Помните о жестокостях!» – о страдании, принесенном Церковью миллионам людей во имя мифического бога.

Вместо этноцентрического мифического членства, основанного на ролевой идентичности, располагаемой в иерархии других ролевых идентичностей, Просвещение стремилось к эго-идентичности, свободной от всех этноцентрических предубеждений (всеобщие права человека) и основанной на рациональном и научном знании. Всеобщие права покончат с рабством, демократия свергнет монархию, автономное эго вытеснит стадную ментальность, и наука разрушит мифы: именно так понимало себя Просвещение (и во многих случаях вполне обоснованно). Другими словами, в своей лучшей форме либеральное Просвещение олицетворяло эволюцию сознания, перешедшую от конвенционального/ социоцентрического к постконвенционально/мироцентрическому (и бывшую ее продуктом).