Короли и верховные правители Ирландии - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнсис Джон Бирн cтр.№ 89

Ирландское общество изменилось в XI и XII веках под подспудным и незаметным воздействием последствий долгого присутствия викингов и экономического эффекта норвежских городов, проложивших дорогу новой породе королей. Неудача, которую потерпели Уи Нейлы, пытаясь подобрать бразды правления, выпавшие из рук Бриана в битве при Клонтарфе, явилась итогом их отдаления от благотворного влияния норвежских городов. Норвежские короли больше не несли угрозы чужеземного завоевания, заняв в ирландском государственном устройстве положение, равнозначное положению племенных королей (rig tuaithe), хотя их торговые связи и постоянный спрос на их военный флот, несший наемническую службу в Ирландии и за ее пределами, сделали их несравненно богаче. Ирландский король провинции, сумевший обложить данью Дублин, Уотерфорд или Лимерик, обладал гораздо большим могуществом, чем равные ему по положению короли, принимавшие изъявления верности от двадцати племенных королей.

Хотя, по-видимому, вокруг портов Антрима и Дауна существовали крупные норвежские поселения, к северу от Дублина не было городов. Как это ни парадоксально, именно вследствие успешного противодействия викингам и устранения викингских опорных пунктов на севере род Кенел Эогайн, оставаясь могучими воителями, загнал себя в тупик, лишившись экономических перспектив. Их безразличное отношение к возвышению Бриана Боромы явилось признаком их возрастающего равнодушия к судьбам страны. Они сохраняли достаточно силы, чтобы составлять «оппозицию», характерную для истории верховной королевской власти в XII веке, но не внесли в эту историю ничего положительного. Они враждебно отнеслись к реформам св. Малахии в Бангоре и Арме и не проявляли особого интереса к важнейшим событиям англо-норманнского нашествия.

Наступивший в XI веке упадок Южных Уи Нейллов породил вакуум власти в срединных областях страны, который оказался роковым для развития общенациональной монархии. Хотя Маэлсехнайлл, сын Домналла, трижды совершал успешные набеги на Дублин до своего смещения с престола верховного короля в 1002 году, наложив (что характерно) налог в унцию золота на каждый двор в Дублине, а не изгнав чужеземцев, его преемникам не удалось достойно продолжить его дело. Таким образом Миде, естественный тыл Дублина и очевидное средоточие централизованной монархии, лишилось былой силы. Достижения Маэлсехнайлла, сокрушившего род своих соперников Сил Аэдо Слане из Бреги (тем самым распространив название Миде на территорию современного графства Мит), должно быть, вызвали возмущение его династией в восточной части страны, которая стала жертвой нападений со стороны Дублина, Лейнстера, Брефне и Айргиаллы. Более того, хотя Кланн Холмайн в ходе своего возвышения в VIII веке извлекли существенную выгоду из поддержки со стороны Клонмакнойса, Клонарда и Дурроу, цена этой поддержки оказалась слишком высокой. В Миде и Бреге находилось больше монастырей, чем в любом другом ирландском королевстве, а крупные обители владели обширными земельными угодьями, на которые распространялись всевозможные льготы, столь же ревностно охраняемые наследственными аббатами, как и новыми приверженцами реформ. Таким образом, поскольку им не удалось установить контроль над Дублином, короли из рода Уа Маэлсехнайлл были обречены на постоянное и непрестанное ослабление. Соперники со всех сторон отхватывали куски от их королевства, и возникший в итоге водоворот разнонаправленных интересов в богатых срединных равнинах Ирландии привел к тому, что XII век стал в глазах историков воплощением хаоса.

К сожалению, в незаслуженном пренебрежении у ирландских историков остался период с 1014 по 1169 год. Эта эпоха не была ни эпохой упадка, наступившего после золотого века святых и ученых, ни анархической прелюдией к англо-норманнскому нашествию. История церковной реформы привлекала к себе внимание специалистов, но ее нельзя правильно понять в отрыве от политических и социальных аспектов. Теперь мы видим, что сам хаос той эпохи вовсе не отражал первобытного состояния племенной анархии, а являлся характерным признаком перемен на пути к установлению нового порядка. Войны продолжались и распространялись, так как у людей возникали обширные замыслы, разрывавшие узы племенной и династической иерархии; и эти войны могли вестись лишь потому, что ведшие их короли черпали свои ресурсы из экономических и военных источников, неизвестных их предкам. Родовые схватки всегда мучительны, и уж тем более тяжело должна была их переживать консервативная и укорененная в традиции страна, где столь многие классы общества, как церковные, так и светские, обладали древними привилегиями и где общественное мнение получало отчетливое выражение лишь в устах представителей сословия, чьи знания и ученость были замкнуты в себе и обращены в прошлое. Эти годы стали свидетелями возникновения местного феодального общества из общества, трибализм которого подвергался постепенным изменениям под влиянием постоянного усиления династической власти. Этому процессу положило конец англо-норманнское нашествие, хотя при иных обстоятельствах подобное событие могло бы подтолкнуть его к окончательной кристаллизации.

Именно в период междуцарствия (1022–1072 гг.) ученые люди, принадлежавшие как к светским, так и церковным кругам, разработали доктрину о существовавшей с незапамятных времен верховной королевской власти над всей Ирландией, которая была сосредоточена в Таре и которой с эпохи пришествия христианства до узурпации Брианом Боромой были облечены потомки Ниалла Девяти Заложников. Вымысел ученых послу-жил толчком к возникновению новых амбиций. Добиваясь этой химерической верховной власти, могущественные короли провинций Уа Бриайн, Уа Конхобайр, Мак Лохлайнн и Мак Мурхада наступали и наносили ответные удары, пока Ирландия не стала, по знаменитому выражению летописца, «дрожащей землей». Ученые мужи с учтивостью называли этих королей-соперников «королями Ирландии с протестом» (rig Erenn co fressaba), и некоторые педанты усердно объясняли, что если претендент на престол верховного короля происходит из Половины Конна и владеет всей Половиной Конна с одной провинцией Половины Муга, он имеет право именоваться королем Тары и Ирландии «с протестом», но если он происходит из Половины Муга, он не может именоваться королем Ирландии, если только он не владеет всей Половиной Муга и Тарой с соседними туатами и еще одной провинцией Половины Конна. В действительности очень немногие верховные короли XII века пользовались повсеместным признанием более одного или двух лет подряд. И все же прежние верховные короли вряд ли обладали большей фактической властью, и правители, подобные Муйрхетраху Уа Бриайну или Тойррделбаху Уа Конхобайру, были «королями с протестом» только по сравнению со своими легендарными псевдоисторическими предшественниками.

Верховная королевская власть ни на одном этапе ирландской истории не подразумевала под собой монархическое правление. Ни Бриан Борома, ни любой другой король никогда не управляли всем островом. Они царствовали, но не правили. Ни одному верховному королю не пришла в голову мысль упразднить провинциальные королевства или даже мелкие королевства, хотя последние претерпели серьезнейший упадок и утратили былую политическую значимость. К XII веку туат был низведен до положения небольшого района, находящегося под управлением местного вождя (toisech); король (ri) все еще правил над первоначальной племенной областью, отныне известной под территориальным названием «тридцать сотен» (tricha set, единица, отождествленная Геральдом Камбрийским с валлийским кантредом (саntref)). Более важную роль играли занимавшие промежуточное место в королевской иерархии высшие короли, чьи «большие племена» (mor-thuatha) обычно составляли основу новых диоцезов, однако достаточно часто они служили своим господам скорее в качестве начальников полуфеодального воинства, чем независимых вождей племенных контингентов. Когда предоставлялась благоприятная возможность, провинциальные короли действовали в более деспотической манере по отношению к ним и даже к королям, равным себе по статусу. Они могли пытаться навязать вассальным королевствам своих родственников в качестве ставленников, как часто случалось с Дублином; они расчленяли соперничающие провинции, подобно тому как Тойррделбах Уа Конхобайр разделил Мунстер между Уа Бриайнами из Томонда и Мак Карртайгами из Десмонда или как Мак Лохлайнны безуспешно пытались раздробить Ульстер между четырьмя «владыками» уладов; на всем протяжении ирландской истории сходным расчленениям постоянно подвергалась область Миде. Однако сама иерархия королей воспринималась как нечто само собой разумеющееся, а не считаться с племенным чувством значило подвергать себя серьезной опасности, как выяснил Тойррделбах Уа Конхобайр, когда люди Миде убили его сына Конхобайра, которого он навязал им в короли. Цель претендентов на престол верховного короля составляло первенствующее положение в Ирландии, и их успехи следует оценивать по критериям, установленным их собственным честолюбием, а не понятиями национальной монархии, которые были им чужды. И наоборот, восстания против их власти редко понимались как вероломство по отношению к естественному господину и никогда не рассматривались как измена родной стране.