Мистер Капоне - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Дж. Шёнберг cтр.№ 10

Брак между итальянцем и ирландкой был довольно редким явлением. Итальянцы женились рано, в то время как ирландцы ждали нужного момента очень долго. Поэтому в глазах ирландок итальянские мужчины выглядели интереснее. Аль Капоне не имел никаких предрассудков в отношении Мэй.

Ее родители вполне могли возражать против брака как из-за рода деятельности, так и из-за происхождения жениха. Однако 4 декабря 1918 года Мэй родила сына. Через восемнадцать дней сестра Мэй, Кэтлин, и Джеймс Де Вико, друг Аль Капоне, стали крестными Альберта Фрэнсиса Капоне. Если Аль Капоне вскоре собирался, по обоюдному согласию, вступить в брак с Мэй (трудно представить, что честный строитель может заставить дочь выйти замуж за убийцу), почему не сделал это до рождения Сонни (всю жизнь сына звали так)?

Ответ на этот вопрос остался тайной. Аль Капоне стремился как можно скорее получить разрешение и избежать формального объявления о помолвке.

30 декабря 1918 года, через восемь дней после крещения Сонни, преподобный отец Джеймс Дилейни провел обряд венчания Аль Капоне и Мэй Кофлин в церкви Святой Марии Звезды Моря.

Подружкой невесты была сестра Мэй, Анна, шафером жениха его друг Де Вико.

Супружеская жизнь не успела смягчить Аль Капоне, когда его темперамент вновь проявился и перевернул все с ног на голову. Однажды, во время очередного обхода, в портовый бар вошел незнакомец из банды Динни Михана, White Hand. Ни Артур Финнеган, ни Капоне еще не достигли выдающегося положения в бандах (более того, Финнеган не мог рассчитывать на это) и не были знакомы.

Одним из хобби Финнегана, непосредственно связанным с основным родом деятельности, было унижение итальянцев. В тот день он ошибся. Капоне умудрился избить Финнегана почти до смерти. Финнеган провел в больнице несколько недель.

Проблем с полицией не было – как обычно, никто ничего не видел, не слышал и никого не знал. Другое дело – члены банды White Hand, особенно главный лейтенант Михана, Уильям Ловетт. Несмотря на ангельскую внешность, он внушал ужас любому человеку. Во время Первой мировой войны, после Мез-Аргоннского ^[25] наступления, Ловетта наградили крестом за храбрость. Члены банды в его присутствии совершенно менялись. Одного из них Ловетт пристрелил за то, что тот потянул кошку за хвост. Он испытывал боль при виде страданий маленьких животных. Для главарей банд наличие свиты телохранителей было само собой разумеющимся. Ловетт стал преемником Михана в 1920 году, после убийства главаря, и продолжал передвигаться без сопровождения, всегда имея при себе пистолет калибра 45. Бандиты понимали: если Ловетт посмотрел в твою сторону – сейчас застрелит.

Арти Финнеган занимал низкую ступень в банде. Но в любом случае кто-то избил члена банды White Hand до полусмерти. Билл Ловетт не собирался терпеть дело рук какого-то грязного гинзо ^[26], прихвостня Йеля. Вопрос был, кто этот заносчивый парень.

Вскоре Йель узнал, что Ловетт поставил задачу опознать и выследить человека, посмевшего искалечить Финнегана. Шрамы значительно облегчали идентификацию Капоне, и, кто знает, сколько это могло бы продолжаться? Было ясно, рано или поздно его вычислят – Капоне преследовал враг с большими возможностями.

Вскоре до Йеля докатились сведения, что Ловетт поклялся найти обидчика Финнегана. Сколько времени требовалось, чтобы шрамы выдали Аль Капоне? Все знали, что произойдет в таком случае. Теперь за Аль Капоне шла настоящая охота.

Будь Аль Капоне холост и бездетен, стал бы ждать Ловетта? Каким бы ни был ответ, Йель решил проблему, позвонив Джонни Торрио. Разумеется, Торрио мог пристроить к себе ребенка, да и самого Аль Капоне тоже. Пары лет должно было хватить, чтобы Ловетт успокоился и оставил поиски…

– Аль, ты всегда можешь вернуться в Бруклин. Мы будем рады.

В конце 1919 года Йель отправил Аль Капоне в Чикаго.

Чикаго и Аль Капоне оказались крайне удачной парой. Стороны охотно приняли то, что могли предложить друг другу. На протяжении долгих лет совместной жизни они учились, совершенствовались, накапливали опыт, усваивали различные новые техники. При этом ни один не мог упрекнуть другого в каком-либо тлетворном влиянии. В отношениях важна готовность идти бок о бок, развиваясь совместно. В этом смысле отношения Аль Капоне и Чикаго были удачными. Они были созданы друг для друга.

Чиккагу и Чекагу. Индейцы потаватоми называли так и реку, которая впадает в одно из великих озер, и симплокарпус ^[27] вонючий, произраставший в близлежащих болотах.

Это слово также означает «дурной запах». В конце семидесятых годов XVII века французский торговец Пьер Моро построил землянку и заодно заложил две чикагских традиции. Он продавал индейцам огненную воду. В Новой Франции такая деятельность была запрещена. Моро делал это под покровительством своего друга, губернатора. Так он стал первым бутлегером Чикаго, а граф Фронтенак – первым продажным чиновником.

Растение распространяет зловоние, которое можно сравнить лишь с тошнотворным запахом жидкости (секрета) скунса.

В 1779 году мулат из Эспаньолы ^[28], Жан Баптист Поинт де Сейбл, построил дом на месте слияния северной и южной частей реки. Он стал первым постоянным жителем здешних мест. В 1804 году появился первый местный бизнесмен и общественный деятель. Серебряных дел мастер и торговец Джон Кинзи приобрел имущество Сейбла и занялся энергичной предпринимательской деятельностью, вскоре привлекшей других поселенцев. Эту чикагскую традицию можно отнести к числу положительных.

В 1825 году местные жители выбрали констебля. При этом в Чикаго не было произведено ни одного ареста, вплоть до 1833 года, когда приняли первый городской устав и во временную, наспех организованную тюрьму посадили одного бродягу и одного вора. В следующем году в Чикаго прошло первое дело об убийстве. Уголовное преследование провалилось, ирландец, несомненно, убивший жену, остался на свободе из-за просчетов судьи. 4 марта 1837 года Чикаго получил статус города.

Три года спустя впервые состоялась казнь преступника, насильника и убийцы, так и не признавшего вины.

Низкий уровень преступности, конечно, относителен. Все зависит от того, что мы понимаем под преступностью. В тридцатых годах XIX века процветали азартные игры, технически противозаконные, но тем не менее допустимые, за исключением редких случаев, когда нужно было посадить пару-тройку человек, чтобы успокоить духовенство. В скором времени игорный бизнес процветал в Чикаго больше, чем где-либо в Новом Орлеане или на западе Питсбурга.