Когда статуя оживает - читать онлайн книгу. Автор: Елена Усачева cтр.№ 8

– Барабанщица! – выкрикнула Гусева.

И вслед за ней десять голосов подхватило:

– Барабанщица!

– Барабанщица!

В ответ на их слова вдалеке раздалась барабанная дробь.

Замершие девчонки с ужасом прислушивались к ней, пока дробь не перешла в тарахтение проезжающего вдалеке трактора.

– А ну кыш отсюда, – строго посмотрел на девочек Максим.

– Мы туда не пойдем, – подала голос Гусева. – Там барабанщица ходит и Наташку Селюкову зовет.

– Говорит, выходи, Наташа Селюкова, погуляем? – ехидно осведомился Максим. – А привидение с моторчиком к вам не залетало? Дикое, но симпатичное? – Он резко посерьезнел. – Марш по кроватям, а то заставлю всю ночь с подушками стоять.

Самые храбрые побрели обратно в палату.

– А как это – с подушками? – поинтересовалась Павлова.

– Поставлю – узнаешь. Топай.

Все нехотя опять улеглись по кроватям. Сон не шел. Разговаривать уже никому не хотелось. Каждая, уткнувшись в подушку, вспоминала пережитый страх.

Мимо двери по коридору, как маятник, расхаживал Макс. Старые рассохшиеся доски пола скрипели под его ногами. Его мерные шаги в конце концов убаюкали девчонок.

За собственным топотом Максим не услышал, как что-то простучало от одной палаты мальчиков до другой. Скрипнула рама.

Боясь собственных движений, на улицу выскочили две невысокие тени. Как только они оказались на дорожке, над их головами что-то чмокнуло, и все фонари погасли. Корпуса погрузились в темноту.

– Может, обратно? – осторожно спросил Глебов, на всякий случай пятясь поближе к светлой стене корпуса.

– Да ладно, – лениво сплюнул сквозь зубы Щукин. – Пройдемся немного. Главное, опять нашу палату не потерять. Куда пойдем? К клубу?

У Васьки тут же заболели все синяки и шишки, что он получил, летя из радиорубки.

– Не, – протянул он, – пошли к старшим. Может, они еще не спят.

Друзья перемахнули через кусты, благополучно миновали влюбленную парочку, целующуюся в темноте.

– Хватит, – капризно отстранилась девушка, и приятели узнали голос вожатой Наташи.

Чтобы остаться незамеченными, они сделали большой крюк и вышли к шестому корпусу, где жил первый отряд. В отрядной беседке раздавалось неясное бормотание и горел неяркий свет.

Щукин кивнул Ваське и первым подкрался к беседке.

Казалось, что деревянный пол прогибается под тяжестью каменной статуи. Голова барабанщицы была наклонена. Она внимательно смотрела на склоненные у ее ног человеческие фигуры. Их было двое – высокие крупные парни. Один большой, рыжий, из-под ничего не прикрывающей майки хорошо были видны широкие плечи и накачанные мускулы рук. Второй поменьше, короткие белобрысые волосы открывали оттопыренные уши. Наглухо застегнутый синий спортивный костюм был мокрым на спине и под мышками. Оба они копошились у постамента, как будто бы что-то искали на заплеванном деревянном полу.

Барабанщица повела железным остатком рук, и оба парня задвигались быстрее. Но вот они отступили, и стало заметно, что около них лежат белые предметы. Перед одним – палочки, а перед другим – большой белый глаз с частью лица.

Статуя согласно кивнула. Парни вскинули вверх руки с кусками гипса. Палочки тут же прикрепились к арматуре, оставшейся от барабана. Встал в зияющую дырку глаз. С хлюпающим звуком все это приросло к телу. И тут же к статуе со всех сторон огромного лагерного парка стали слетаться мелкие белые крошки и гипсовые кусочки.

– Собирается… – в ужасе прошептал Васька.

Движение кусочков прекратилось. Статуя повернула голову к друзьям. Красный рот расплылся в довольной усмешке, черные глаза буравили мальчиков от макушки до пяток.

Глебов уже готов был провалиться сквозь землю, как вдруг статуя легко наклонилась вперед, подхватила ползающих у ее ног парней и прыгнула через барьер беседки в сад, прямо на приятелей.

Мальчишки бросились в разные стороны.

«Задавит, задавит», – стучало в голове у Глебова, пока он, не разбирая дороги, мчался по лагерю. Он таранил кусты, чудом избегая столкновения с деревьями. Споткнувшись о корень, Васька кубарем вылетел к обрыву.

На него надвинулся черный крест – ему все-таки удалось оторваться от своего основания и перелететь через болото. Васька открыл рот в немом крике и кинулся головой в речку. Над его пятками что-то прошуршало.

Как назло, в том месте, куда прыгнул Глебов, речка была совсем мелкой. Васька проехался пузом по колючему песку, носом пропахав бороздку. В рот попал песок. Ужас, накатывающий сзади, поднял его на ноги и толкнул вперед. Отмахиваясь, как от комаров, от налетающего на него сзади чего-то страшного, Глебов мгновенно пересек речку и залез в густые кусты.

Здесь Васька вспомнил о притаившихся на этом берегу безглазых недостроенных зданиях. Он вжался в землю, стараясь быть невидным и неслышным.

По земле гулко раздавались удары. Кто-то шел медленной, тяжелой поступью.

Глебов затаил дыхание, и тут до него дошло, что слышит он не топот, а биение своего собственного сердца. От этого ему сразу стало легко и весело.

«Вот дурак», – мысленно выругался он, приподнимаясь. Страх отступил. Васька стал различать ночные звуки и шорохи. Рядом пищала птичка, плескалась о берег река, гудели провода электропередачи. Среди этих негромких звуков раздался смех, что-то звякнуло.

Глебов осторожно выглянул за угол одного из зданий. В слабом свете почти погасшего костра сидели люди. Они негромко переговаривались, что-то передавая друг другу.

При виде этих мирно сидящих в кружок фигур Ваське стало весело. Сидят же люди одни, в темноте. И ночь им нипочем, и шорохов они не боятся, и крест их не пугает, и покойница никакая их не мучает.

Потихоньку отступив назад, Глебов вышел к реке. Высоко над водой стояла луна, была она немного скособоченной.

«Еще чуть-чуть – и полнолуние», – про себя отметил Васька.

Отсюда крест был почти незаметен, он сливался с темной зеленью. Зато на самом обрыве четко вырисовывался силуэт сидящего человека. Невысокая худенькая фигурка болтала ножками, подставляя лицо холодному свету луны.

Васька мигнул несколько раз. Ветер зашуршал листвой.

На обрыве никого не было.

Обратно Глебов пробирался кружным путем. Хоть на душе у него было и спокойно, но он решил не рисковать и еще раз мимо креста не пошел. А то мало ли кто там сидит. Сцапает и утащит в болото. Квакай потом на илистом дне.

Бр-р-р…

Он пересек Киржач в самом глубоком месте. Одежду снимать не стал – она все равно была уже мокрая. Заложил большой крюк по полю, выбрался на проселочную дорогу и легкой рысцой побежал к центральным воротам. Выходить на освещенный пятачок перед воротами Васька побоялся, поэтому полез через низкую поросль, ловко вскарабкался на забор. Что там было внизу, он не видел. То ли кусты, то ли крапива.