Уж не знаю, что накопала на нее падчерица, но мне показалось, жена Дмитрия Васильевича считала в уме, в какую сумму я им обойдусь, включая харчи. Более того, у меня закралось подозрение, что Тамара сама же аккуратно искромсала свою уже далеко не новую шубу на полоски, чтобы усилить Светину вину и вытребовать у мужа новое меховое манто. А старую «шкурку» можно подлатать и кому-нибудь продать. Предприимчивости этой дамочке было не занимать, о чем свидетельствовала больничная история, рассказанная Ольгой Петровной. Речкалова очень профессионально развела ее на бабки, беспроигрышно и с минимальными усилиями. Если что-то и заставляло меня продолжать расследование, то это антипатия к Тамаре. А вот ощущение того, что я иду на поводу у восемнадцатилетней девчонки, несколько охлаждало мой пыл.
Увидев вывеску знакомого мне сетевого кафе, я зарулила на парковку и пошла пообедать.
Глава 4
К Речкаловым я вернулась в районе трех часов дня. Дверь мне открыл сам Дмитрий Васильевич. На его лице было неприкрытое разочарование. Неужели он рассчитывал, что я вернусь, держа за руку его дочь? Уж кому-кому, а родителю следовало знать, что Света слишком умна для того, чтобы попасться в руки так быстро!
— Как ваши успехи? — спросил клиент. — Есть какие-то новости о моей дочери?
— Пока мне неизвестно, где находится Света, но я над этим работаю, — ответила я, направляясь к лестнице.
Речкалов понуро уставился в пол. Когда я поднялась на второй этаж, дверь спальни неожиданно отворилась.
— Татьяна, когда в следующий раз вы решите так надолго уехать, предупреждайте, чтобы я не сидела дома и не ждала вас, — не скрывая своего недовольства, произнесла Тамара. — Между прочим, из-за вас мне пришлось поменять все планы на этот день.
Поднявшись на мансарду, я перегнулась через перила и ответила ей ровным спокойным тоном:
— Хорошо, в следующий раз я так и сделаю.
— Уж будьте добры! — фыркнула Речкалова, после чего скрылась за дверью спальни.
Стоило зайти в комнату для гостей, как мне сразу же бросилась в глаза плотно закрытая дверца шкафа. Уходя отсюда, я специально оставила ее приоткрытой. Распахнув дверцу, я заметила, что вешалки висят на одинаковом расстоянии друг от друга, а я их оставляла прижатыми вправо. В моей дорожной сумке тоже копались, но в ней не было ровном счетом ничего интересного. Все документы, гаджеты и шпионские прибамбасы я ношу с собой или вожу в машине. Деньги тоже не имею привычки оставлять в номерах отелей и на съемных квартирах. Всегда найдется кто-нибудь такой же любопытный, как Тамара. У меня не было сомнений, что это именно она устроила здесь обыск, а не ее супруг. Он выглядел еще более удрученным, чем вчера. Возможно, это было результатом неприятностей на работе. Но я не исключала, что Тамара все же подкинула мужу сырую версию о том, что его дочь могла попасть под влияние радикальных исламистов. Теперь, когда я пообщалась с соседкой, учительницей и подружками Светы, это предположение стало казаться мне гораздо менее вероятным, чем до того, как я вышла из этого дома.
Сейчас я отдавала приоритет версии о том, что дочка моего клиента искусно манипулирует нами, прежде всего мной, дабы претворить в жизнь свой план по выдворению Тамары из этого дома. И если я была права, то она должна оставить где-то подсказку, что, по ее мнению, следовало делать дальше. Как бы мне ни претило действовать по чужому плану, я собиралась искать весточку от нее. Переодевшись, я села в кресло с планшетом в руках. Проверив Светины аккаунты в социальных сетях, я поняла, что она ни в один из них так и не заходила. Каких-то необычных сообщений, адресованных лично мне, ни по электронной почте, ни через мессенджеры не поступало. То ли я не могла найти оставленную для меня наживку, то ли версия о том, что Света намерена незримо вести мое расследование в нужном ей русле, была в корне ошибочной.
Мне требовался допинг в виде крепкого кофе, но тот, что готовила Тамара, явно для этого не годился. Никакого кафетерия я поблизости не заметила, только мини-маркет. Там наверняка продавалась моя любимая «Арабика», но вот вряд ли нынешняя хозяйка этого дома позволит мне заниматься кофейным священнодействием на кухне, которая блестела так, будто ей никогда никто не пользуется по назначению. Жаль, я бы могла дать Тамаре мастер-класс по приготовлению своего любимого напитка. Я встала, походила, слегка пригнув голову, по мансарде с невысоким потолком, выглянула в коридор — снизу доносился звук работающего телевизора. Закрыв дверь, я вернулась обратно в кресло, пробежалась по интернет-пространству, никаких подсказок по-прежнему нигде не было. А с чего я взяла, что они должны появиться? Надо продолжать расследование, полагаясь исключительно на себя. Я пыталась строить какие-то логические цепочки, но не слишком преуспела в этом занятии. Мой мозг настойчиво требовал кофеина. И почему я не остановилась в гостинице, а загнала себя на эту мансарду? Да потому что я решила, что смогу найти здесь какие-то улики. Так надо их искать, а не сидеть в этом жутко неудобном кресле!
Я направилась в Светину комнату, в которой царил порядок, слишком неестественный для побега. Подойдя к кровати, я подняла пушистый плед, затем матрас — ничего. Когда я нагнулась, чтобы заглянуть под кровать, открылась дверь. Не дав Речкаловой открыть рот, я спросила:
— Вы убирались здесь после того, как кто-то вынес отсюда все вещи?
— Света и вынесла. Кто же еще? Разумеется, я здесь убралась. Ненавижу бардак! — Тамара еще немного постояла в дверном проеме, затем прикрыла за собой дверь и сделала несколько шагов в моем направлении. — Татьяна, я пришла перед вами извиниться. Я была с вами слишком резка. Наверняка вы ездили куда-то в связи с расследованием и не могли точно знать, когда вернетесь. Позвонить у вас тоже, вероятно, не было возможности. Для нас с Димой очень важно, чтобы вы поскорее нашли Свету, пока она не совершила что-то совсем непоправимое. Или уже что-то случилось, но вы не решаетесь нам сказать?
— Я пока не располагаю такими сведениями, — возразила я.
— Мы с Димой собираемся чаевничать. Если хотите, то можете присоединиться к нам, заодно расскажете, каковы ваши дальнейшие планы. Вы сказали Диме, что шанс найти Свету есть, значит, вам все-таки что-то удалось узнать, я правильно понимаю?
Вопрос я проигнорировала, а в предложении, которое ему предшествовало, я выделила ключевые для себя слова — «если хотите». Я не хотела ни чаевничать, ни делиться своими пока не очень существенными наработками. Тамара ждала от меня подтверждения своих слов, я лишь таинственно ей улыбнулась. Пусть сама решит, что скрывается за моей улыбкой. Она развернулась и вышла из комнаты. Я же продолжила осмотр. За оконной занавеской на узеньком подоконнике лежал окурок. Интересно, чей? Я принесла из своей комнаты полиэтиленовый пакет и убрала в него свою находку. Возможно, это как раз и была та подсказка, которую Света оставила для меня. Когда я вернулась к себе и взяла в руки смартфон, то обнаружила входящий звонок и сразу же перезвонила.
— Алло! — ответил женский голос, и я догадалась, что это соседка Речкаловых, Ирина Валентиновна. — Я увидела в окно ваш красный «Ситроен» и поняла, что вы, Татьяна, вернулись. Мне неловко вам об этом говорить, но моя внучка все-таки подслушала наш с вами разговор, не весь, частично. Она сообразила, что вас наняли наши соседи и причина как-то связана со Светой. Саша мне кое-что рассказала. Я думаю, вам это следует знать. Вы можете к нам зайти?