Почему им можно, а нам нельзя? Откуда берутся социальные нормы - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Гельфанд cтр.№ 14

Строгие общества бесспорно доминируют во всем, что касается общественного порядка, синхронности и саморегулирования населения. Более свободные общества берут свое толерантностью, креативностью и открытостью переменам. Свои достоинства и недостатки, безусловно, есть и у одних, и у других, как показано на рис. 3.6.

Разумеется, изучая различные аспекты дилеммы жесткости и свободы, мы не исходим из того, что всем культурам свойственны именно такие наборы характеристик. Возьмем в качестве примера рост и вес. В огромном большинстве случаев более высокие люди и весят больше. И при этом у каждого из нас есть тощий знакомый высокого роста и низкорослый толстяк. То же происходит и с соотношением «жесткость – свобода». Взаимоисключающие черты свойственны не всем культурам, но многим из них.

Но давайте прежде всего разберемся: а почему вообще существуют такие глубокие отличия? У жестких и свободных стран нет каких-то очевидных признаков, общих для тех и других. Жесткие Япония, Германия, Норвегия, Сингапур и Пакистан так же разбросаны по всей планете, как и свободные Нидерланды, Бразилия, Греция и Новая Зеландия. Отнести страну к группе жестких или свободных по языковому принципу невозможно, равно как и по существующим в ней религиям или традициям. Исторический возраст жестких государств неодинаков, и то же относится и к более свободным. Некоторые из них разделены парой тысячелетий – например, Спарта и Сингапур или Новая Зеландия и Афины. Но что же тогда их объединяет?

Могущество культурных норм и суровость наказаний за их несоблюдение далеко не случайны. Объясняющая их тайна прячется у всех на виду.

Разделенные временами и расстояниями жесткие культуры Спарты, науа и Сингапура противостояли одной и той же судьбе. Каждой приходилось (или приходится) иметь дело с серьезными угрозами, будь то мать-природа со своими постоянными напастями в виде стихийных бедствий, болезней и неурожаев либо люди, порождающие хаос в виде внешних агрессий или внутренних конфликтов. А взглянув на расслабленные культуры Новой Зеландии, Афин и медных эскимосов, мы увидим обратную картину: эти сообщества имели (или имеют) счастье противостоять значительно меньшему числу угроз. В целом спокойная обстановка позволяла им исследовать новые идеи, благосклонно относиться к новоприбывшим и проявлять терпимость к разнообразию нравов.

В этом и кроется объяснение существования жестких и более свободных культур. И в глубокой древности, и в наше время сообществам людей, которые встречаются с многочисленными природными и рукотворными угрозами, приходится делать все возможное, чтобы противопоставить хаосу порядок. Возьмем, к примеру, науа, сильно зависящих от сельского хозяйства. В урожайные годы жизнь прекрасна. А когда случается продолжительная засуха, жизнь становится непредсказуемой и трудной, люди страдают и гибнут. Понятно, что более дисциплинированные группы, наказывающие нарушителей правил, могут лучше организовать сельскохозяйственные работы и повышают свои шансы на выживание. Напротив, семьи охотников-собирателей вроде эскимосов в большой степени самодостаточны: каждая из них обязана обеспечивать себе пропитание, и нужды в координации усилий нет. Следовательно, нет особой необходимости и в строгих правилах и наказаниях. Та же логика прослеживается и во многих других культурах. Например, живущий в Сьерра-Леоне народ тем не полностью зависит от урожая и поэтому требует строгого соблюдения своих законов, тогда как эскимосы Баффиновой Земли живут охотой и предоставляют членам своего сообщества значительно более широкую свободу действий.

Разумеется, пища – только один из многих видов ресурсов, от наличия которых зависит выживание человеческих сообществ. Помимо голодной смерти они должны защищать себя от многих других угроз, в том числе стихийных бедствий, неблагоприятных условий местности, перенаселения, оскудения природных ресурсов и патогенов. На самом деле даже удивительно, что человеческий род сумел выжить в условиях бесчисленных войн, природных катаклизмов и огромного количества инфекционных болезней. Как ему это удалось?

Ключом к решению этой эволюционной загадки является появление чисто человеческого изобретения – социальных норм. Поддержание общественного порядка, необходимого для выживания в самых трудных обстоятельствах, требует строгих правил. В менее угрожающей среде потребность в координации не столь велика, и поэтому жесткие нормы не появляются.

Помните, как вам случалось вести себя в переполненном лифте? Наверное, вы следили за собой, стараясь не делать лишних движений или подавляя смешок при воспоминании о чем-то забавном. Возможно, раздражались по поводу своих попутчиков – один подпевает музыке в своих наушниках, другой занял слишком много места, а вот эта делится подробностями личной жизни, болтая с подругой.

Некоторые страны сильно напоминают такой переполненный лифт. Люди живут на небольших пространствах бок о бок с соседями, расталкивая друг друга на людных улицах и набиваясь битком в автобусы и поезда. Сравните Сингапур с его невероятной плотностью населения в 8 тысяч человек на квадратный километр и Исландию, где на каждый квадратный километр приходится всего три человека. Или представьте себя в Японии с 300 жителями на квадратный километр и сравните это с Новой Зеландией, где на такой же площади живут всего 17 человек и вообще больше овец, чем людей (если точнее – примерно по шесть овец на каждого жителя страны).

Плотность населения планеты резко различается. Во многих странах ее определяют ландшафт местности или другие географические особенности. Показательный пример Индия. Это страна с впечатляюще высокой средней плотностью населения – более 350 человек на квадратный километр. В Гималаях, занимающих около 16 % площади Индии, слишком холодно, и большая часть жителей сосредоточена на равнинной части, где доступность воды создает идеальные условия для заселения. Схожим образом и японцам приходится жить на очень небольшом пространстве, поскольку 70 % площади страны занимают непригодные для обитания человека горы, а для ведения сельского хозяйства подходят лишь 15 % земель. Высокой плотностью населения – более 190 человек на квадратный километр – отличается и Швейцария, три пятых территории которой занимают Альпы.

Высокая плотность населения – одно из основных бедствий человечества. В обществах, где людям трудно обзавестись личным пространством, огромен потенциал возникновения нестабильности и конфликтов. Вынужденное пребывание в тесноте нервирует даже лабораторных мышей: самки испытывают больше проблем с вынашиванием потомства, а самцы демонстрируют симптомы в диапазоне от половых извращений до каннибализма.