Жила-была старушка в зеленых башмаках… - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Вознесенская cтр.№ 52

— И все без толку — так нам и не удалось спихнуть ее замуж. Ей всегда хватало одной романтики. А расхлебывали, между прочим, мы с тобой!

— Ой, девочки! Правильно! Это выход! Спасибо тебе, Агуня, ты настоящая подруга!

— Ты чего это «взыграла радостьми», Ангелина? — подозрительно спросила Агния Львовна.

— А ты что, не понимаешь? — усмехнулась Варвара Симеоновна. — Она хочет по старой памяти отправить на свое свиданье одну из нас — посмотреть на ее поклонника и дать ему мягкий, но решительный от ворот поворот.

— Да, Варежка, да! — прижимая руки к груди, сказала трепетная Орхидея. — Это же выход, правда, девочки?

— Ну нет! — сказала, покачав головой, Агния Львовна. — Это вы, пожалуйста, без меня! У меня уже правнук родился, а я стану на свиданья бегать, посмешище из себя строить? Да ни за что на свете.

— Варежка, ну ты-то меня выручишь? — заканючила струсившая Орхидея. — Ты только объясни человеку, что я уже старушка, что мне кроме стихов ничего не надо, что я просто увлеклась, ну, заигралась…

— Да уж нашла бы что сказать, если бы пошла. Только я ведь не пойду ни за какие коврижки.

— Ну Ва-а-аренька!

— Не пойду.

— Варенька, солнышко, сходи, а?

— Я сказала — нет, и точка! Ты только представь себе, а если это какой-нибудь молодой красавец-романтик — как я буду перед ним выглядеть? Явилась бабка на свиданку!

— Ну Варюшечка-ватрушечка!

— Я могу только сходить на место встречи, взглянуть издали на твоего поклонника, а потом рассказать тебе, как он выглядит.

— Варенька, ты ангел! — Орхидея, ликуя, кинулась обнимать подругу. — А уж в зависимости от того, что это за человек, я сумею потом объяснить ему, почему нам не надо встречаться «в реале»!

— Старая ты дурочка! — покачала головой Варвара. — Зачем же ты тогда затевала всю эту романтическую волынку?

— А она без этого не может стихи писать, — сказала Агния. — Лика, конечно же, романтик, но романтик она бумажный: у нее все чувства еще в юности ушли в рифму. Потому-то нам и не Удалось ее замуж выдать. Послушай, Варя, а вдруг это и впрямь судьба? А что, если это окажется приличный одинокий человек нашего возраста? Вот бы нам нашу дурочку замуж устроить, хоть на старости лет, а?

— Ой, девочки! Я замуж не хочу!

— «Красавицы Кадикса замуж не хотят!» — пропела Варвара. — Успокойся, тебя пока никто и не сватает.

— Знаешь, Варенька, а ты сходи-ка, в самом деле, на это свиданье, взгляни хоть, что за человек, — попросила ее Агния.

— Ладно, уговорили! — согласилась Варвара Симеоновна, сдаваясь. — Только близко я к нему не подойду, так и знайте!

На том и порешили. И место свидания подобрали романтичное и для наблюдения удобное: мостик через Лебяжью канавку возле Летнего сада.

* * *

В это же самое время в освещенной солнцем, просторной и очень светлой (окно выходило на Неву), довольно чистой и только самую чуточку захламленной комнате между молодым человеком. и представительным стариком с белоснежными головой и усами происходил следующий диалог.

— Дед, а дед! Ну сходи ты на это свиданье, ну что тебе стоит? Ты только взгляни на нее и, если она тебе понравится, пригласи в кафе. А не понравится — можешь и не подходить к ней. Сходи, погляди хоть издали, а?

— И не подумаю. Вот еще, глупости какие! И ты тоже хорош: это же надо додуматься — внук деда сватает! Ты не учел, что это может быть совсем молодая девушка?

— Да не молодая она, я все вычислил — она примерно твоя ровесница.

— Ну, значит, дура старая, которая ищет приключений на свою седую голову.

— Да не ищет она никаких приключений, я ее почти месяц уламывал и уговаривал!

— Или она вдова с кучей взрослых детей и внуков, — неумолимо продолжал дед.

— Она совершенно одинока!

— Она тебе это сказала?

— И говорить не надо — это из ее стихов ясней ясного.

— Ну, тогда она злющая старая дева, на которой никто в молодости не хотел жениться, а теперь ты своего собственного деда в ее беззубую пасть толкаешь!

— У тебя у самого протезы!

— Беззубая пасть, юноша бледный со взором горящим, — это фигура речи! Я хотел сказать, что если твоя Орхидея в свое время замуж не вышла, так это наверняка не от хорошего характера.

— Да нет, дед, она очень добрая! К ней все форумчане за советами обращаются, ведь она всем сочувствует и советы дает такие разумные, просто мудрые советы!

— Сочувствовать и советовать — это мы все горазды. Да толку-то от ее советов, если она свою собственную жизнь устроить не сумела!

— Лед!

— Ну что «дед»?

— Дед, ну ты только один раз сходи уж на свиданье, а там посмотрим.

— Да зачем нам вся эта кутерьма, Пашка? Разве нам вдвоем плохо?

— Мне-то хорошо. А вот тебе…

— И мне хорошо. Мы с тобой живем душа в душу, друг друга понимаем, а появится в доме женщина — и все наше хозяйство перевернет-переиначит по-своему. Ты вспомни, как нам обоим доставалось, когда твоя мать с нами жила! Хорошо, что ее только на полгода и хватило…

— Она, между прочим, не только моя мать, но и твоя дочь.

— Вот тут ты прав: это я ее неправильно воспитал. Что ж теперь поделаешь…

— И потом, скажи, когда бабушка была жива, разве нам жилось хуже, чем сейчас?

— Нам жилось тогда замечательно. Но твоя бабушка вообще была не женщина.

— А кто ж она была? — опешил внук.

— Ангел небесный и эталон земной красоты, вот кто!

— В Орхидее тоже есть что-то неземное.

— Ох, ну тебя, Пашка! И зачем это все тебе?..

— Затем, что если я помру раньше тебя, то я буду спокоен, что ты не один останешься.

— Павел! — осердясь, воскликнул дед. — С чего ты это взял, что можешь раньше меня помереть? Ты мне эти штучки оставь! Сколько тебе лет и сколько мне?

— А здоровьем ты крепче.

— А годы? Конечно, если бы твоя бабушка была жива, я бы тоже о тебе не беспокоился, я бы спокойно думал о смерти…

— А вдруг она точно такая, как была моя бабушка?

— Таких, девочек, давным-давно всех разобрали.

— А вдовы?

— А вдов — тем более.

— Но одна-то могла случайно остаться?

— Ну, разве что одна…

В комнату вошел грандиозный черно-белый сибирский кот. Он тяжело и мягко запрыгнул на кровать, на которой лежал Павел, аккуратно обошел его неподвижное тело и подсунулся под руку — руками Павел мог двигать, и он стал поглаживать Василия, а тот громко замурлыкал.