Охота на ведьму - читать онлайн книгу. Автор: Астрид Фритц cтр.№ 13

– А ты думаешь, меня папа спросил, хочу ли я замуж за Рупрехта? – Эльзбет опустила руку мне на плечо. – Ты женщина, тут уж ничего не поделаешь. Приходится слушаться либо отца, либо мужа. Но я тебе так скажу – ко всему привыкаешь.

Подавив вздох, я сделала большой глоток прохладного виноградного сока, которым меня угостила подруга. Если вдуматься, за Рупрехта я бы тоже замуж не захотела. Пусть он и был моложе Аберлина, да и выглядел весьма привлекательно со своими вьющимися каштановыми волосами и мужественными чертами лица, но каждый в городе знал, что стоит ему выпить, как он впадает в ярость. В прошлом году после экзамена на звание мастера гильдии он даже попал под арест за пьяную драку. Только из-за предстоящей свадьбы над ним сжалились и выпустили после всего одной ночи в страже, заставив его выплатить большой штраф.

– Кроме того, – продолжила Эльзбет, просияв, – после твоей свадьбы мы стали бы соседками, как раньше в Гензегэсхене.

От дома Эльзбет до переулка Шлоссергассе, где находилась мастерская Аберлина, действительно было рукой подать, но я предпочла бы все же каждый раз приходить к подруге с другого конца города, чем жить с этим мужчиной.

– Но Рупрехт хотя бы хорошо с тобой обращается? – тихо спросила я.

– Ох, ну что тут скажешь? Вообще, мы видимся только за едой, да и то в присутствии его подмастерья. А в остальном он проводит все время за работой или в доме своей гильдии. Но мне нравится ходить с ним в воскресенье в церковь: мы не торопимся, наряжаемся, после службы еще некоторое время общаемся там с людьми – вот с тобой, например, всякий раз… – Она со смешком пихнула меня под бок.

– Так значит, вы не ссоритесь?

– Ну, иногда ссоримся, конечно. Но вначале вообще все было чудесно, он даже иногда делал мне всякие маленькие подарки. А сейчас его раздражает, что я такая неуклюжая со своим огромным животом, да и по дому не успеваю. Бывает такое, что он на меня срывается за то, что в доме не убрано или я с обедом опаздываю.

– Он в своем уме? Это ведь и его ребенок тоже, а тебе еще предстоит терпеть боль родов.

– Ой, Сюзанна… Не делай вид, что твой брат Грегор не ворчит время от времени. А еще, когда малыш появится на свет, Рупрехт наймет нам служанку, он мне обещал.

– Обещал?

– Ну да. Он у меня иногда бывает по-настоящему заботливым. Любой женщине стоит научиться вести себя со своим мужем. Тогда все будет хорошо. А ты из тех, кто стремится стену головой пробить. Ну конечно же, так дело не заладится.

– Что за чушь! – фыркнула я. – Я просто хочу тоже иметь право высказать свои мысли время от времени.

Она снова засмеялась, и я заметила, как округлились ее щеки. Эльзбет всегда была низенькой и пухленькой, но сейчас, во время беременности, стала еще пышнее. Ей это шло.

– Слушай, Сюзанна, Аберлин ведь неплохой мужик. Муж и не должен быть красавцем, в браке важно совсем другое.

– Но мне отвратительно то, как он все время на меня пялится. И постоянно пытается ко мне прикоснуться.

– Так это все потому, что ты ему кажешься такой красивой.

И я решилась задать ей вопрос, который беспокоил меня больше всего:

– А как у вас с Рупрехтом… ну, ночью? В смысле, в постели?

Эльзбет поморщилась.

– Ну, я просто жду, когда все закончится. Больно только в первый раз, если ты об этом, а потом быстро привыкаешь. Кроме того, как только живот начинает выпирать, мужчина должен оставить тебя в покое. Да и первые сорок дней после родов муж не имеет права к тебе прикасаться, так священник говорит. Еще в воскресенье нельзя, и в праздники, и в пост, когда всем христианам запрещено…

– Так значит, все плохо? – перебила ее я.

Я сама пару раз целовалась с парнями, и иногда это было приятно, более-менее, а однажды на Предтечи ^[57] на темной опушке леса позволила Витусу, самому красивому парню в нашем квартале, потрогать меня за грудь. Но все остальное меня пугало.

– Не смотри на меня с таким ужасом. Без этого никаких детей не получится.

Эльзбет говорила как моя мать! Несколько лет назад я поделилась с мамой своими тревогами и, смущаясь, спросила ее, каково это – возлечь с мужчиной. «Все зависит от мужчины, – уклончиво ответила она, улыбнувшись. – Если у тебя хороший муж, как у меня твой папа, то все происходит, как полагается. Да и в конце концов, ты ведь хочешь детей». Но эти ее слова ничего мне не объяснили.

– И как часто мужчине этого хочется?

Эльзбет сглотнула, улыбка исчезла с ее лица.

– Первые полгода Рупрехт хотел каждую ночь. Но теперь, когда скоро появится ребенок…

– Каждую ночь? – Я потрясенно уставилась на нее. – А если тебе не хочется?

– Я как-то не решилась говорить такое Рупрехту. Но… – Она понизила голос. – Есть некие травы, их можно подмешать мужчине в пиво. От них он чувствует усталость, и ему ничего не хочется. Кроме того, нужно положить под матрас свиток с заклинанием. Я спрашивала у своей повитухи, та мне все это дала, и правда немного помогло.

– Немного, значит… – пробормотала я, качая головой.

Нет, я вообще не хотела ни разу отдаваться Аберлину, не хотела, чтобы он трогал меня, залезал на меня… Нужно предотвратить эту свадьбу во что бы то ни стало.

В доминиканском монастыре несколько дней спустя

Генрих тщетно пытался забыться полуденным сном. Вот уже несколько дней его терзала смутная тревога, по ночам не дававшая погрузиться в короткий и без того сон, а днем отвлекавшая от работы. И вызвана она была не только тем, что его постигли все эти неприятности. Региональный собор в Кольмаре, на который собрались представители всех доминиканских монастырей в церковной провинции Тевтония, закончился в этом году скандалом. Как и ожидалось, все снова свелось к старому спору: имеет ли орден право обладать имуществом или нет. Имелась в виду не только личная собственность каждого монаха, которая отходила монастырю после принятия монахом пострига, но и доходы от налогов и сборов, а также пожертвований. К сожалению, сторонники кельнского приора Якоба Шпренгера и главы церковной провинции – оба этих господина были рьяными приверженцами церковной реформы в духе Августина – добились большинства голосов на соборе и угрожали обратиться к самому папе с жалобой на всех противников реформы. И Крамер не сдержался. Он выступил с дерзким заявлением о том, что ни он, ни его собратья никогда не уступят под давлением обсервантов ^[58], ведь еще Папа Римский Иоанн осуждал сторонников бедности в ордене францисканцев и выдвигал аргумент о том, что собственность – необходимая предпосылка монастырской жизни, а тезис, согласно которому Иисус и апостолы ничем не владели, искажает текст Евангелий и потому является еретическим. «Собственность угодна самому Господу, и с этим согласен и наш великий понтифик!» – выкрикнул Генрих на собрании, когда в зале зашумели. Собравшиеся вокруг него монахи поддержали его бурными аплодисментами, но остальные члены собора разразились неодобрительными возгласами. После этого Крамер со своими немногочисленными сторонниками – приорами монастырей в Аугсбурге, Шпайере и Фризахского представительства от Зальцбурга, а также настоятелями некоторых более мелких монастырей – покинул зал собрания, решив продолжить заседание уже в Селесте. Шпренгер еще и крикнул ему вслед, мол, он, Генрих Крамер, всего лишь обезумевший проповедник, и его упрямство и ярость делают его недостойным должности приора. Последствия этого заявления не заставят себя долго ждать.