А утром пришел Фо…  - читать онлайн книгу. Автор: Олег Горос cтр.№ 10

– Пост сдал, – бросил я по пути.

– Принял! – крикнул нам вдогонку оставшийся у вышки Леха Волков.

Всю дорогу до третьего поста я поглядывал за ограждение, надеясь снова увидеть ту девушку. «Кто она? Откуда? – вертелось в голове. – И что это было за предупреждение?» В полумраке я не смог хорошо разглядеть ее лицо, но фантазия тут же дополнила недостающие прелести, и в мыслях я уже видел богиню. И теперь мне все больше казалось, что она похожа… на Ладу.

– Мужики, я понимаю, караул халявный, но хоть какие-то приличия соблюдать надо, – сказал Витя Агеев, когда мы подошли к вышке третьего поста. – Вот где Рыбалкин, например? По-любому спит где-нибудь в кустах, зараза!

– Он в том окопе, – сказал я, вспомнив, где не так давно видел приятеля.

Рыбалкин действительно оказался там. Он не спал. Он сидел, обхватив колени руками, сжавшись, словно от холода. Бронежилет, автомат, каска и гитара валялись неподалеку.

– Ты, я смотрю, вообще обнаглел, – воскликнул Агеев. – Да еще и броник снял!

Рыбалкин посмотрел на него так, словно увидел впервые. Теперь стало заметно, что часового бьет крупная дрожь, а взгляд его бегает, словно у сумасшедшего.

– Рыбалкин, с тобой все в порядке? Это я – младший сержант Агеев! Ладин! Помнишь такого?

Взгляд Рыбалкина прояснился, он ошарашенно посмотрел по сторонам и, казалось, с трудом понимал происходящее. Наконец он встал, поднял броник и каску. Забросил автомат на плечо.

– Да он обкурился, наверное, – усмехнулся Бабин. Он подошел к Рыбалкину и помахал ладонью у него перед глазами. – Э-э-э, мулик! Очнись!

– И штык не забудь, – сказал я.

Рыбалкин как-то странно взглянул на валяющийся в траве штык-нож, будто что-то припоминая.

– А что, комбат приехал? – растерянно спросил он.

– С чего ты взял? – удивился Агеев.

Рыбалкин пожал плечами и, промямлив: «Пост сдал», поплелся к воротам, даже не вспомнив о том, что в кустах осталась его любимая гитара.

Желтый луч фонарика скользил по тропинке, выхватывая из ночного мрака дрожащую на ветру траву. Погода начала портиться. Всю дорогу до караулки мы шли молча, каждый думал о своем. Складывалось впечатление, будто каждый на посту увидел нечто такое, о чем не хотел говорить. Я же не переставал думать о той незнакомке. Кто она? Интересно, увижу ли ее еще раз?

Сквозь заросли кустарника замелькал огонек фонаря караульного помещения. Часовой собачки распахнул перед нами калитку.

– Признаться, я на посту глюковал по-черному, – наконец сказал Вовка Роганин. – Все казалось, будто следит за мной кто-то из леса. Там овражек на первом посту есть. В курсе? Такое ощущение было, словно стоял там кто-то…

– А это был парень или девушка? – осторожно спросил я.

– Да фиг его знает. Далеко было, – ответил Роганин. – Сначала мне вообще показалось, что это наш комбат.

При слове «комбат» Рыбалкин вздрогнул, но не проронил ни слова.

– Слушай, а звуков ты никаких не слышал? – допытывался я. – Ну, вроде как из баллонов воздух выходит или шум воды?

– Нет, не слышал. Что, Зверек, тоже глюки? Вообще, правы были пацаны – глюковый какой-то караул.

– Ага, – тихо подтвердил Рыбалкин. – Глюковый.

Мы разрядились у пулеулавливателя.

– Оружие в пирамиды, – повелел Агеев и пошел к караулке.

В дверях он столкнулся с Провиным. Тот вышел вразвалку, но, увидев нас, выпрямился, одернул форму, как на параде.

– Как служба, товарищ сержант? – спросил он Агеева. И тут же с усмешкой добавил: – Ах, извини, оговорился. Младший сержант. Тебя же разжаловали!..

– Нормально, Жека, – ответил Агеев. И, наклонившись к уху Провина, прошептал: – Разжаловали… Смотри, как бы с тобой чего похуже не случилось. – И разводящий, оттолкнув плечом помначкара, прошел в караулку.

Лицо Провина исказила бессильная злоба. Его взгляд метнулся по сторонам – на ком бы отыграться?

– Почему лямки на бронежилете расстегнуты? – с ходу накинулся он на Рыб ал кина.

Тот промолчал.

– Я вас спрашиваю, товарищ рядовой!

– Так удобнее, – тихо ответил Рыбалкин.

– Удобнее так, как по уставу! – завопил Провин.

– Да пошел ты на хрен, товарищ старший сержант, – процедил сквозь зубы Рыбалкин и прошел мимо.

– Товарищ рядовой, стоять! Рыбалкин, пока «Устав гарнизонной и караульной службы» наизусть знать не будете, про сон забудьте! Вы меня поняли? – прокричал ему вслед побагровевший от злости помначкар.

Рыбалкин захлопнул дверь. Провин с самодовольной улыбкой направился к калитке.

– Вот чертило! Пока мы по сопкам грязь месили, он в отдыхаловке храпака давал, – сказал Роганин, проводив помначкара злобным взглядом. – За территорию караулки только поссать и выходит. Чтоб его там волки съели!

Мы сели в курилке. Роганин достал папиросу, прикурил, глубоко затянулся и передал мне. Я впустил в легкие горячий терпкий дым и выпустил в черное небо сизое облачко. Молчали. Я сидел, облокотившись о холодную стену курилки, но мыслями я был далеко. Я снова думал о Ладе… Лада! Ее ведь на самом деле не существует! Это вымысел! Не могу же я всю жизнь гоняться за призраком…

Мысли мои прервал треск веток. Я посмотрел в том направлении, и мне показалось, что за ограждением между листвой мелькнула какая-то тень. Я вспомнил, что туда по нужде ушел Провин. Спустя минуту треск повторился – словно кто-то продирался сквозь бурелом. Может, этот подонок заблудился?

– Чего тебе? – раздался из темноты удивленный голос Провина.

А потом вдруг затрещали ветки, будто кто-то рухнул в кусты. Я подбежал к калитке, прислушался. Из чащи донесся тихий стон. Меньше всего мне хотелось помогать поскользнувшемуся на каком-нибудь дерьме помначкару.

– Чего там? – спросил Роганин.

– Так, показалось, – ответил я и, бросив сквозь решетку окурок, пошел в караулку.

Снова очутившись в кресле бодрячки, я вспомнил про книгу. Она все еще была в сапоге. Я сначала раскрыл ее на закладке, но передумал – вернулся почти в самое начало и принялся просматривать абзац за абзацем. Вот, нашел! «…Лада макушкой едва достигала плеча своего отца, за что тот называл ее „крохой“. Необычайно длинные светлые волосы она не сковывала заколками и резинками, и те всегда свободно рассыпались по плечам. Голубые глаза Лады постоянно сияли таким задором и жизнерадостностью, что тем, кто смотрел на нее, казалось – эта девочка не знает, что такое слезы…» Кстати, какого цвета были ее глаза?

Я перечитывал описание внешности Лады множество раз и сам не заметил, как задремал. Телефонный звонок раздался настолько внезапно, что я аж подскочил, выронив книгу.