Небо без звезд - читать онлайн книгу. Автор: Джессика Броуди, Джоан Рэнделл cтр.№ 23

Марцелл изумленно уставился на нее. Кто она? Кто может так рассуждать? Медик? Но она не похожа на киборга. Лицевых имплантов нет, – во всяком случае, он их не видел. К тому же она не выглядела профессионально отстраненной, как все знакомые ему врачи. Совсем наоборот – она казалась доброй и чуткой.

– У тебя может быть сотрясение мозга, – продолжала девушка. – В ушах не звенит? Не тошнит? Голова не кружится?

– Да нет, по-моему, все в порядке.

С ее помощью он приподнялся и сел. Незнакомка убрала руку с его лба и присела рядом на корточки, снова улыбнувшись Марцеллу. У него сердце зашлось от одной ее улыбки. В ней было что-то эфемерное.

Может быть, удар по голове все же не прошел даром. Что с ним происходит? Ни одна девушка еще так на него не смотрела. Впрочем, со многими ли девушками был знаком Марцелл? Девушки из первого и второго сословия всегда напоминали ему цветы. Розы, орхидеи, благоуханная лаванда из дворцового сада. Кожа блестит, губы алеют от дорогих омолаживающих инъекций и кремов. Они были яркими и привлекательными, но Марцелл предпочитал обходить их стороной.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила незнакомка. – Сможешь встать? Тебе надо добраться до места, где тебе смогут оказать помощь. Чтобы рана не воспалилась и зажила, ее необходимо продезинфицировать и, может быть, зашить бионитью. Наверное, тебе нужно в… – Она задумалась, подбирая слово. – В Медцентр?

Но Марцелл лишь отмахнулся. Не хотел он ни в какой Медцентр. Не хотел уходить отсюда.

От нее.

– Кто ты? Откуда? Как ты меня нашла? – Вопросы били из него часто и яростно, как импульсы лучинета.

Девушка отвела взгляд, оглядела грязные стены коридора. И округлила глаза, словно только теперь поняла, где они.

– Как ты меня нашла? – повторил Марцелл.

Незнакомка протянула руку, коснулась ближайшей стены, будто проверяла, настоящая ли та.

– Я увидела кровь, – как во сне пробормотала она. – Пошла по следу капель и… обнаружила тебя здесь.

Наконец оторвав взгляд от стены, девушка перевела его на свои колени, на которых что-то лежало.

– Прости, ничего другого не нашла. Это было у тебя под плащом. Нужно было чем-то остановить кровь.

Марцелл непонимающе уставился на какую-то тряпку – драную, грязную, а теперь еще и окровавленную – и резко втянул в себя воздух.

Отцовская рубашка!

Сознание пронзило воспоминание о морге. Стежки-буквы. Забытая Речь. Вышитое на ткани послание.

– Я уверена, ее можно отстирать, – продолжала девушка, как видно, неверно истолковав мелькнувшую у него в глазах панику. – Немножко соды с водой – и пятна отойдут.

Но Марцелл уже почти не слышал ее. Он смотрел только на ткань в ее руках. Кривые, шаткие буквы, вышитые на тюремной робе, словно маяками оповещали всю Латерру: «Смотрите! Смотрите, что прячет Марцелл!» Если кто-то увидит эту рубаху – если заподозрят, что он получил послание от каторжника из «Авангарда», – его жизнь кончена. Дед, несомненно…

– Сестра Мьюриэль говорит, сода и вода почти с чем угодно справятся, – не умолкала девушка. – Она говорит… – Незнакомка вдруг осеклась и прикусила губу.

Марцелл уже готов был протянуть руку, отобрать рубаху, но тут девушка расправила ткань, как расправляли дворцовые служанки выстиранное белье. Она держала ее за краешки двумя пальцами, на миг заслонив от Марцелла свое лицо. Старая, рваная, а теперь еще и окровавленная рубаха повисла между ними.

– Это тебя так зовут? – спросила девушка из-за занавеса. – Марселло?

Сердце его громко ухнуло и остановилось. Он уже не думал о рубахе. Не думал о таинственной запретной записи, наверняка с таким трудом вышитой на ней. Он забыл даже об отце-изменнике. Он слышал, видел, воспринимал одно лишь это слово.

Это имя.

Он не слышал его целых семь лет. Марселло!

«Помоги! Пожалуйста, останови их!»

Марцелл с силой сжал веки, загоняя воспоминание в самые темные уголки памяти, откуда оно выбралось. Он не станет об этом думать. Не будет вспоминать события той ночи.

– Подожди! – Он распахнул глаза и увидел, что девушка теперь смотрела не на него, а на ткань. – Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Здесь так сказано. – Она опустила рубашку, указала на загадочные стежки. – «Мой дорогой Марселло».

Сердце у него вновь бешено заколотилось. Он в изумлении переводил взгляд с девушки на измаранную рубаху и обратно.

– Ты что, умеешь читать?

Впервые за последние двенадцать лет Алуэтт Торо очутилась над, а не под землей.

Она уже не бросала украдкой взгляд на зернистое изображение старой камеры наблюдения.

Она сама попала в это изображение.

И даже оказалась за его пределами.

Она была в Трюмах. Дышала настоящим воздухом. Трогала настоящие стены. И глаз не могла оторвать от всего, что ее окружало. От пола. От потолка. От сложного переплетения труб, тянувшихся вдоль коридора. Все это было так…

Ново.

Код, позволявший войти в убежище и выйти из него, Алуэтт знала давно. Принципаль Франсин заставила воспитанницу выучить его на всякий случай. Но Алуэтт ни разу им не пользовалась. Не было нужды – до сих пор.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Вопрос вырвал девушку из задумчивости и напомнил о незнакомце, которого она обнаружила в коридоре. Первый мужчина, которого она видела своими глазами, если не считать отца.

Правда, сидевший перед ней человек не был, строго говоря, взрослым мужчиной. Лицо совсем не похоже на отцовское, оттененное густой седой щетиной, исчерченное глубокими морщинами и складками, таившими истории, которых папа никогда не рассказывал.

А этот человек – совсем еще мальчик – выглядел совсем иначе. Лицо его казалось таким свежим, словно было только что вылеплено. Не тронутое бедами, не изрезанное временем.

Алуэтт, отвечая на его вопрос, приподняла рубашку:

– Здесь так сказано: «Мой дорогой Марселло».

– Ты что, умеешь читать? – поразился он.

Алуэтт под его взглядом вдруг лишилась языка. Такой острый это был взгляд. Такой ищущий. И его глаза – карие, с легчайшей прозеленью – внимательно уставились на Алуэтт, пытаясь понять, рассмотреть, оценить ее. Кажется, она была для него такой же диковинкой, как и он для нее.

– Да, я умею читать. – Дар речи наконец вернулся к Алуэтт, и она, смущенная его явным любопытством, опустила глаза на окровавленную рубашку, на послание, неумело, но старательно вышитое на ткани. Алуэтт вспомнилось рукоделье сестры Мьюриэль, расшивавшей рясы для сестер Обители.