Без своего мнения - читать онлайн книгу. Автор: Франклин Фоер cтр.№ 15

Заклятыми врагами хакеров были бюрократы, управлявшие университетами, корпорациями и государствами. Бюрократы говорили о том, чтобы сделать мир более эффективным, в точности как хакеры. Но на деле они были ограниченными перекладывателями бумажек, яростно защищавшими информацию, которой обладали, даже если эта информация буквально сама просила о распространении. Всякий раз, когда хакеры изобретали способ улучшить жизнь – например, изготавливали коробочку, позволявшую совершать междугородние и международные звонки, или находили команду процессора, способную улучшить работу операционной системы, – бюрократы становились у них на пути, грозя пальчиком. Хакеры устраивали себе развлечение и получали эстетическое удовольствие всякий раз, когда им удавалось перехитрить людей в строгих костюмах.

Когда Цукерберг поступил в Гарвард осенью 2002 года, лучшие дни хакерства давно были в прошлом. Их герои стали старше, о них рассказывали истории, а некоторые так и застыли в своей полуподпольной борьбе с государством. Но Цукерберг хотел делать то же, что делали когда-то они, с тем же безразличием к общепринятым нормам. В средней школе, взяв себе ник Zuck Fader ^[32], он взломал защиту, не позволявшую пользователям изменять программное обеспечение AOL ^[33], и усовершенствовал на свое усмотрение программу мгновенного обмена сообщениями. На втором курсе колледжа он сделал сайт Facemash, решавший весьма важную задачу – выбрать самую сексуальную девушку в кампусе. Цукерберг просил пользователей сравнить фото двух студенток и выбрать ту, которая выглядит привлекательней. Победительница в каждой паре переходила на следующий раунд этого гормонального турнира. Для сайта Цукербергу нужны были фотографии, и он позаимствовал их на серверах факультетов Гарварда, где они накапливались. «Одно совершенно точно, – писал он в блоге, нанося последние штрихи в свое создание, – ну и сволочь же я, что сделал этот сайт. Да и ладно».

Его краткий опыт бунтаря закончился принесением извинений дисциплинарному комитету Гарварда и студенческим женским организациям, а потом – обдумыванием способов восстановить подмоченную репутацию. Последующие годы показали, что вызывающее поведение не в его природе. Он попросил Дона Грэма, уважаемого председателя компании Washington Post, быть его ментором – вот каким было его недоверие к авторитету. Основав Facebook, он буквально ходил за крупными фигурами корпоративной Америки по пятам, чтобы наблюдать их стиль руководства вблизи. Хоть и не преодолев стеснительность до конца, он все же справился с ней достаточно, чтобы появляться на шикарных вечеринках, на интервью у Чарли Роуза ^[34], или на обложке Vanity Fair.

И все-таки его юношеское восхищение хакерами не умерло окончательно, или, лучше сказать, он перенес его в свое следующее, более взрослое воплощение. Когда у него наконец появился свой собственный корпоративный кампус, он сумел организовать для него приятный своему слуху адрес: “One Hacker Way”, «улица Хакеров, 1» ^[35]. Он спроектировал площадь с вмурованными в бетон буквами “h-a-c-k”. В центре кампуса он создал открытое пространство для встреч, назвав его Хакерской площадью, Hacker Square. Разумеется, именно там проводятся хакатоны ^[36] для сотрудников, длящиеся всю ночь. Как выразился сам Цукерберг, выступая перед группой начинающих предпринимателей: «Наш идеал состоит в том, чтобы построить хакерскую культуру».

Многие компании подобным образом пытались присвоить хакерскую культуру – хакеры были первыми новаторами, но ни одна не пошла так далеко, как Facebook. Разумеется, этот подход не лишен опасностей. «Хакерство» – это нагруженный смыслами термин, который потенциально способен отпугнуть многих, и в первую очередь – акционеров, предпочитающих разумное и следующее общепринятым правилам руководство. Но к тому времени, как Цукерберг стал превозносить достоинства хакерства, он почти целиком лишил этот термин первоначального смысла и свел его к управленческой философии, окрашенной еле заметной примесью бунтарства и непокорности. Можно даже сказать, она противоположна бунтарству. В одном из своих интервью он заявил: хакеры – «это всего лишь группа программистов, старавшаяся быстро изготавливать прототипы, чтобы таким образом определять границы возможного. Именно такой подход я стараюсь стимулировать». Быть хакером означает быть хорошим работником, ответственным гражданином страны по имени Facebook – вот яркий пример того, как компания поставила язык радикального индивидуализма на службу конформизму.

Цукерберг утверждает, что свел этот хакерский дух к девизу: «Двигайтесь быстро и ломайте вещи». Что ж, Facebook в этом преуспел. Правда состоит в том, что Facebook двигался быстрее, чем Цукерберг мог себе представить. Он даже не намеревался создавать что-либо подобное. По тому, что нам известно, его компания появилась в университетском общежитии как сервис, который он собрал в вызванном Red Bull приступе бессонницы. По мере того, как его создание росло, Цукербергу нужно было оправдать его новые масштабы перед инвесторами, пользователями и всем миром. Ему нужно было расти быстро. Как говорит Дастин Московитц, основавший Facebook вместе с Цукербергом в Гарварде: «Для нашего бренда всегда было очень важно избавиться от фривольного имиджа, который он имел в Кремниевой долине». На протяжении своей короткой жизни компания постоянно перескакивала от одного описания собственной задачи к другому. Она называла себя инструментом, услугой, платформой. Она говорила об открытости и связности. Предпринимая одну за другой все эти попытки определить саму себя, она в результате прояснила свои намерения для других.

Хотя руководители Facebook время от времени говорят о «прозрачности» правительств и корпораций, их действительная цель состоит в том, чтобы добиться большей прозрачности совсем другого – нашей с вами частной жизни, достичь того, что иногда называют «радикальной прозрачностью» или «окончательной прозрачностью». Теоретически это обосновывается так: если вынести на свет все подробности наших жизней, даже самые тайные, сегодняшнему моральному хаосу придет конец. Нам не хочется, чтобы наши секреты становились всеобщим достоянием, но невозможность что-либо скрыть улучшила бы нравы. Постоянно находясь под угрозой того, что постыдные для нас вещи станут известны всему миру, мы будем вести себя лучше. Не исключено, что обилие компрометирующих фотографий и постыдных разоблачений сделает нас более терпимыми к чужим грехам. Кроме того, жить в чистоте благоразумно и добродетельно. «Времена, когда у вас было два образа себя: один для коллег, а второй для всех остальных, подходят к концу, и довольно быстро, – сказал как-то Цукерберг. – Две личины для одного человека – пример недостатка целостности».