Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Хутарев-Гарнишевский cтр.№ 17

Макаров выстроил следующую схему работы жандармского ведомства: политическое руководство розыском ведут Белецкий, Виссарионов и начальник особого отдела Еремин. Военная и строевая подготовка жандармерии осуществляется близким к ним генералом Толмачевым, который по факту наличия неформальных связей и протекции при его назначении не мешает департаменту в деле руководства жандармскими управлениями по части розыска. Генерал Гершельман – правая рука Толмачева, как лицо, больше своего командира осведомленное в жандармской специфике. Однако эта налаженная конструкция держалась на личности одного человека – министра Макарова.

16 декабря 1912 г. Макаров, не имевший покровителей ни в правительстве, ни при царском дворе, был отправлен в отставку. Ему на смену пришел молодой черниговский губернатор действительный статский советник Николай Алексеевич Маклаков, пригласивший Джунковского занять кресло товарища министра. Назначение Маклакова не было неожиданностью, как писал об этом сам Джунковский ^[162]. По свидетельству Курлова, почти сразу после гибели Столыпина дворцовый комендант генерал В. А. Дедюлин рассказывал, что Николай II рассматривал на пост главы МВД две кандидатуры – Николая Маклакова и Алексея Хвостова ^[163]. Генерал Глобачев так описывает нового министра: «Маклаков был человек весьма поверхностный, недостаточно вдумчивый, решавший большие государственные вопросы, как говорится, с плеча» ^[164]. По свидетельству Джунковского, впервые Маклакова заметил еще Столыпин и выдвинул на пост губернатора, а в 1911 г. при посещении Чернигова его отметил с положительной стороны уже сам император.

Джунковский в своих мемуарах характеризует деятельность Маклакова и его человеческие качества следующим образом: «Он все время своего управления губернией был в постоянных разъездах, успел за 2 года лично обревизовать до 180 волостных правлений, дела коих, как бывший управляющий казенной палатой, он отлично знал. Он вел упорную борьбу со взяточничеством и мордобойством, и не без успеха. Одно только у него не ладилось в Чернигове: он никак не мог столковаться с земством, в отношении которого сразу занял непримиримую позицию. Произошло это от его прямолинейного, нетерпимого характера и горячности, свойственной молодому возрасту. Таким образом, напряженные отношения Маклакова с земством продолжались вплоть до назначения его министром внутренних дел, что, конечно, проникло и в другие земские круги, и земская Россия была настроена против Маклакова. Несмотря на это, назначение Маклакова было встречено скорее сочувственно. Ему лично, конечно, было очень трудно, так как он совершенно не был знаком с придворным и чиновничьим Петербургом» ^[165].

Сам Маклаков в показаниях Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) Временного правительства связывал свое выдвижение с черниговским визитом Николая II. При этом Маклаков признает: «Никаких связей с теми, кто пользовался известным авторитетом в Петрограде, у меня тогда не было. В кругах служебных можно было бы назвать одного человека, с которым я до моего назначения познакомился и только раз видел его по поводу одной корреспонденции. Это был Мещерский, издатель „Гражданина“… Я виделся с ним только раз, и о назначении никакой речи не было… В некоторых случаях я шел гораздо левее его, а в других – правее» ^[166]. Как отмечает в своей монографии исследователь петербургских политических салонов Д. И. Стогов, не существует никаких прямых доказательств распространившимся в Петербурге слухов, что назначение Маклакова было инспирировано Мещерским ^[167]. Князь скорее использовал нового министра для борьбы против своего противника – премьера В. Н. Коковцова. Однако нельзя не признать крайне негативное отношение Мещерского к жандармам как таковым: князь выражался на страницах «Гражданина» весьма уничижительно о жандармах и охранниках, осуждая «безответственный террор» ^[168]. Именно эту позицию впоследствии занял и командир корпуса жандармов Владимир Джунковский.

Плохо зная столичные политические круги и будучи почти полностью неосведомленным в вопросах полиции, министр искал советников. Он с самого начала думал назначить своим заместителем Джунковского, которому совершенно доверял и на которого мог положиться. Они познакомились и сблизились еще во время совместной работы в Совете по делам местного хозяйства при МВД ^[169]. «Я давно знал его лично, у нас были добрые отношения», – говорил о Джунковском Маклаков ^[170]. Владимир Федорович был привлекателен Маклакову минимум по трем причинам: во‐первых, он был его личным другом; во‐вторых, Джунковский, бывший адъютант великого князя Сергея Александровича, любимого дяди Николая II, гость большинства великосветских мероприятий, мог помочь молодому министру разобраться в тонкостях придворной борьбы, стать гидом в высших сферах; в‐третьих, Джунковский казался гораздо лучше осведомленным в вопросах организации полиции по службе в Москве.

Назначение Джунковского подробно описывает генерал Курлов. «На второй день после своего вступления в должность министра внутренних дел Н. А. Маклаков просил меня, жившего на даче вне Петербурга, приехать к нему вечером для разговора. Он желал узнать от меня некоторые подробности о службе в министерстве, а в особенности о положении полицейского дела, прибавив, что имеет в виду заместить должность товарища министра внутренних дел и командира корпуса жандармов московским губернатором генералом В. Ф. Джунковским, его личным другом. Я счел своим долгом предупредить министра, что я хоть и уважаю генерала Джунковского, но нахожу его совершенно незнакомым с этим делом и опасаюсь, что это обстоятельство, ввиду полного незнакомства с ним и самого Маклакова, может вызвать серьезные осложнения, тем более что генерал Джунковский склонен искать популярности, а потому всегда проявлял презрительное отношение к полиции и к чинам Отдельного корпуса жандармов. Между тем жандармские офицеры очень ценят сердечное отношение к ним своего командира» ^[171].