И здрасте вам через окно! - читать онлайн книгу. Автор: Елена Роговая cтр.№ 34

– Я уже это поняла. Скажите, а чем вы занимаетесь днем? Есть ли у вас какой-нибудь интерес, захватывающий всю вашу внутреннюю сущность в свободное от работы время?

От неожиданного вопроса Захар прекратил мести.

– Мадам, ви спросили и загнали меня в тупик, как одинокий порожняк на рельсах заброшенного депо.

– Прелестно! Я и не предполагала, что вы в душе романтик. Не каждый способен так красноречиво высказаться. Вам дано.

– Спасибочки, Галина Борисовна! Еще немного, и вы оцените меня по достоинству.

– Захар, вы лучший из всех дворников, которых я когда-либо знала. Прошу прощения, но мне нужно привести себя в порядок.

– Да ви и так, как майская роза! Может быть, согласитесь вечерком со мной прогуляться в проходку?

– Может быть. Обещаю подумать. Хорошего вам дня!

После утренних бесед у Галы всегда было прекрасное настроение. Ее привлекало и веселило незамысловатое общение с Захаром. Зайдя в дом, она не спеша приводила себя в порядок, завтракала и уходила гулять. Возвращалась Галина Борисовна уставшая, голодная и всегда с какой-нибудь интересной историей. Вечером Мендель с удовольствием слушал теткины рассказы и смеялся от души всякий раз, когда она в лицах рассказывала очередной забавный случай, подсмотренный на городских улицах. В доме Ватманов у тетки была и обязанность, которую она с удовольствием выполняла. Раз в два дня Гала покупала молоко у разносчиков, которые то и дело ходили по дворам. Она его кипятила, охлаждала и ставила в лёдник – толстостенный деревянный ящик, оббитый оцинкованным железом. На все про все уходило часа два-три. По мнению Галы, это было посильным и достойным вкладом.

В один из вечеров Мирав вернулась домой грустная и, ссылаясь на усталость, легла на диван, отвернувшись к стене. Гала, почувствовав неладное, ничего не стала расспрашивать и ушла на кухню готовить ужин. Самое быстрое и легкое, что можно было сделать из имеющихся продуктов, – это пожарить или отварить картошку. Учитывая, что жареную едят с большим удовольствием, она не стала себя утруждать чисткой, а помыла молодые клубни тряпочкой, разрезала каждый на четыре части и забросила брусочки в раскаленное сало. Пока картошка обжаривалась до золотистой корочки, Гала нарезала крупными шайбами помидоры, огурцы и репчатый лук. Все это она положила в глубокую тарелку, посыпала солью, полила пахучим подсолнечным маслом и, прикрыв миску кастрюльной крышкой, встряхнула содержимое несколько раз. Через полчаса картошка с салатом стояли на столе и благоухали ароматом свеженарезанной зелени.

– Тетя Гала, мне кажется, я никогда не ел такой вкусной картошки, – похвалил Мендель тетку. – Что, папа, скажете?

– Поддерживаю и объявляю благодарность, – довольно произнес Сава, выковыривая вилкой остатки укропа из зубов. – Приятная на вкус растительность, но гадостливая по своей природе произрастания. Хоть с огороду, хоть из зубов, хрен от нее избавишься, ежели она там поселилась. Посадишь укроп на грядке, а он и не собирается там всходить, но тот, что ветром принесет, – вырастет зеленый, жирный, лучше культурного. Вольная и своенравная трава, скажу я вам. Такая же, как вы, тетенька.

– Не плюй в колодец, Сава, – заступилась Мирав за родственницу, – а то приготовит она тебе в следующий раз.

– Не захочет, так ты на это есть.

– Была.

– Что значит «была»? – с раздражением спросил Савелий. – Жена отказывается готовить для семьи?

– Нет, просто меня скоро не будет, и вам ничего не останется, как уважительно относиться к моей родственнице.

– И куда это ты денешься, позволь спросить?

– Для начала в больницу, а потом, как Бог даст.

– В какую еще больницу? Ты вроде не болеешь, чтобы лечиться.

– В раковую больницу. Я тоже думала, что не болею, пока к хирургам не сходила. Шишка у меня в груди. Врач сказал, наверное, отнимать придется.

Сава мгновенно изменился в лице. Насмешка сменилась задумчивостью, а за ней и растерянностью.

– Это ж как, без груди жить?

– Ну и что. Детей уже не рожать, – взяла инициативу в свои руки Гала. – Без ног живут, без рук живут, а без груди и подавно. – Ты, Мирочка, не переживай раньше времени. Врачи часто ошибаются. Когда тебе в больницу?

– Через два дня.

– Иди себе спокойно и ни о чем не думай. За домом я прослежу, мужчин накормлю, а трусы с рубахами сами постирают. Да, уважаемый зять?

– А что, я все делать умею. На фронте без женщин обходились и ничего, от грязи не померли. Ты, мать, не раскисай. С болезнью надо, как на войне. Главное – настрой и воля к победе. Правда, сынок?

Мендель, глядя на мать, растерянно кивнул, потом сказал что-то невнятное и быстро ушел в свою комнату. В эту ночь в квартире Ватманов никто не спал. Савелий впервые лежал и думал о жизни с Мирав: «Столько лет вместе, и остаться одному… Конечно, после войны много вдов, но тож пойди, найди ту, которая бы с чистой душой, а не с корыстью на нажитое. К тому же наверняка приведет за собой детей, и тяни потом их до взросления. А Мирав, хоть и малограмотная, но в быту покладистая, готовит вкусно и необидчивая. После ссоры всегда первая мириться идет, знает свое место пред мужем».

Мендель в этот вечер даже книгу в руки не взял. Укрылся с головой простыней и словом ни с кем не перемолвился. Его плечи вздрагивали при каждом вздохе, а по подушке медленно расползалось мокрое пятно. «Как жить, если с матерью что-то случится? – думал он. – Отец с горя запьет, и тогда точно придется из дома уходить. Если бы он мать не бил, была бы она здорова. Наверняка из-за него болезнь появилась. Да, точно, из-за него. Он ее в грудь незадолго до поездки в Киев ударил. Сволочь, ненавижу его! Ему же дела до нас нет, лишь бы деньги копились. Один только раз и были с ним счастливы, когда все вместе в Киев ездили. Сходили в цирк. После представления в кондитерскую зашли. Отец разрешил «шоколадную бомбу» купить. Пирожное круглое, как чашка перевернутая. Сверху облито шоколадной глазурью, а под ним слой из марципана. А самое вкусное в нем – начинка из ликерного крема. Отец тогда с собой купил два пряничных журавлика, посыпанных сахарной пудрой». Отвлекшись от мрачных мыслей, Мендель не заметил, как уснул.

Гала тоже не спала и переживала за племянницу: «Молодая, и вдруг такая напасть. Хорошо, я приехала. Кто ее поддержит, кроме меня? Мендель умница, но такой уж неприспособленный. За ним самим ухаживать нужно. Рассеянный и вечно что-нибудь да перепутает. Савелий не любит жену, грубиян. Даже в такую минуту не смог ее толком поддержать. А если она умрет? Ну уж нет! Все сделаю, чтобы помочь Мирке. Лишь бы ничего серьезного. С Божьей помощью, справимся. Вот, и Бога вспомнила. Редко о нем вспоминала и уже забыла, когда в последний раз к нему обращалась. Наверное, с той поры, как пришла работать в театр. Закружила жизнь в вихре чужих судеб, проживаемых каждый вечер на сцене, завертела в круговороте встреч и знакомств. До жизни близких и дела не было. Все ради искусства. Разве жила бы сейчас в таких условиях, если бы свои дети были? Ошибки молодости. Главное – не дать Саве думать, что я нахлебница. Хочешь не хочешь, а часть забот по дому придется взять на себя. Нелегкое время наступает, но выбора нет. Теперь и моя жизнь в доме будет зависеть от здоровья Мирав». Гала еще немного погрустила и решила на всякий случай помолиться. В памяти всплыли несколько простеньких молитв, заученных еще в детстве. Проговаривая одну за другой, она незаметно заснула.