И грянул шторм - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Дж. Туджиас cтр.№ 19

Пробиваясь через волны обратно в направлении Чатема, Бэнгс узнал по рации, что объекты на радаре были не «Мерсером», а «Пендлтоном», и что одна половина «Пендлтона» была довольно близко от Бэнгса, рядом с плавучим маяком. Уже был вечер, и капитан замедлил спасательную лодку, опасаясь, что в сумерках может врезаться прямо в темную махину «Пендлтона» и погибнуть.

Не позже, чем через десять минут, он увидел нос «Пендлтона», как призрак, плывущий по волнам, с носовой оконечностью, смотрящей прямо в темную ночь. Надстройка и балкон в задней части сломанного судна были смыты бьющими волнами, а покрытый льдом уклон палубы от этого конца до оконечности носа шел под углом в 45 градусов и казался слишком крутым, чтобы по нему можно было вскарабкаться.

Бэнгс заметил тросы, свисавшие с судна, и обеспокоился, что его винты запутаются. Нос кренился на левый борт, и Бэнгс медленно обошел вокруг корпуса, высматривая любые признаки движения или проблеск света фонаря. Подавая сигналы с короткими промежутками сигнальным горном, он надеялся увидеть, как кто-нибудь появится на палубе. Он пытался держать спасательную лодку на одном месте, с подветренной стороны корпуса – капитан и экипаж внимательно прислушивались, не раздадутся ли голоса находившихся в ловушке моряков. Но слышен был только ветер, нос казался безлюдным.

«Где экипаж? – гадал Бэнгс. — Их смыло с судна? Они сели в спасательные лодки?» Не было абсолютно никаких зацепок. Отломанный нос казался кораблем-призраком, барахтавшимся в высоких волнах, готовым в любой момент опуститься в глубины.

Так что замерзший экипаж из Бэнгса, Баллерини, Хейнеса и Чикконе повернул свое судно в сторону Чатема, думая, что мог бы помочь определить местонахождение кормы «Пендлтона». Они уже прошли больше чем полпути к корме, как затрещала их рация. Капитан катера «МакКаллох» прокричал, что он находится у носа «Пендлтона» и только что видел вспышку света – на борту все-таки есть выжившие!

В третий раз Бэнгс изменил курс, изо всех сил спеша в двенадцатиметровых волнах обратно к носу. На этот раз он подошел еще ближе к корпусу, и когда гребни волн подняли его маленькое судно вверх, он с экипажем оказались почти на одном уровне с палубой сломанного корабля. И тогда они увидели одинокого человека на правом крыле мостика.

«Мы видели стоявшего на мостике человека, – вспоминал Бэнгс. – Он что-то кричал нам, но мы не слышали ни слова. Мы подошли ближе и увидели, что он стоит на крыле мостика. Ветер и волны раскачивали корабль под опасными углами. Мы пытались бросить ему конец каната, но пришлось отказаться от этого. Потом этот человек прыгнул или упал в море. Он вынырнул на поверхность примерно в полутора лодочных корпусах от нас. Когда мы уже почти вытащили его из воды, на нашу палубу обрушилась крупнейшая за всю ночь волна».

Оправившись от удара, капитан при помощи прожектора попытался найти человека в бурных волнах. В луче света Бэнгс увидел его в нескольких ярдах от лодки, без движения лежащим на поверхности на спине. Потом человек исчез. Море просто поглотило его, и его борьба за жизнь была закончена. Бэнгс и его экипаж всю ночь ходили кругами в поисках, но так и не увидели человека снова. Невероятно, но четыре замерзших военнослужащих Береговой охраны еще несколько часов оставались там и искали выживших, в целом проведя в штормовых волнах двадцать два часа.

Ни один из семи других моряков, которые, как известно, должны были быть на носу «Пендлтона», в том числе капитан Фицджеральд, так и не появился у ограждения, не пустил сигнальную ракету и не зажег фонарь. Было решено, что их смыло с судна задолго до того, как Бэнгс совершил свою героическую попытку спасти прыгнувшего человека.

На носу «Мерсера» капитан Патзель и экипаж начали терять надежду. Передняя часть носа полностью торчала из воды, но задняя секция корпуса, где он вместе с экипажем находился в ловушке в неотапливаемой штурманской рубке, все ниже погружалась в море. У них не было ни фонарей, ни любых других приспособлений, чтобы ответить на сигнал «Якутата», а рубка медленно наполнялась водой.

Незадолго до полуночи они решили попробовать переместиться из штурманской рубки в носовой кубрик, где надеялись укрыться от поднимавшейся воды и найти какое-нибудь сигнальное оборудование. Но чтобы сделать это, сначала надо было как-то выбраться из штурманской рубки на открытую палубу, которую окатывало брызгами, снегом, а иногда и волнами. Дверь из штурманской рубки на палубу находилась слишком близко к погруженной в воду части корпуса, а прыгать из иллюминатора на палубу было слишком высоко и рискованно. Так что экипаж импровизировал, взяв разнообразные сигнальные флажки и связав их, чтобы сделать веревку, которую они выбросили из иллюминатора в передней стене штурманской рубки. Мужчины начали по одному выбираться, сначала спускаясь по веревке из сигнальных флажков, потом делая самые мучительные шаги в своей жизни, отправляясь вперед вверх по наклонному обледеневшему переходному мостику.

Корабль качало, мужчины бежали к носовому кубрику, а вокруг их ног бурлила вода. Радист Джон О’Рейли (который в то утро передавал сообщения Лену Уитмору) поскользнулся, не удержался на ногах, его смыло за борт и он исчез в бурлящей бездне. Остальные восемь членов экипажа, в том числе капитан Патзель, которого крушение танкера застало в тапочках и он бежал босиком, благополучно добрались до носового кубрика.

Капитан Нааб на «Якутате» видел, как люди бегут по мостику, он понял, что экипаж танкера слишком отчаялся, чтобы что-либо предпринимать, и решил, что лучше сделает еще одну попытку снять их с судна. Он подвел катер к наветренной стороне танкера. Затем его экипаж связал в ряд несколько спасательных плотов, бросил их за борт и позволил ветру гнать их в сторону танкера. К каждому плоту были прикреплены фонари и спасательные жилеты.

На носу «Мерсера» выжившие наблюдали, как к ним движутся плоты. Наступило время принимать решение, и это решение было ужасным. Каждый в течение следующей минуты должен был сделать выбор, от которого, возможно, зависела жизнь или смерть. Не было никого, кто дал бы им наставления, уверенность или хотя бы шансы на удачу, потому что никто не знал, что случится в следующий момент. Если они останутся на развалившемся судне, есть риск, что оно в любой момент перевернется, забрав их с собой вниз, удержав их в ледяной черной воде. Но в том, чтобы прыгать с судна, тоже есть опасности, и не последняя из них – вероятность того, что они не приземлятся на плот. А если это случится, просто-напросто невозможно предугадать, что с ними сделает океан. Может быть, у них хватит сил доплыть до плота, подтянуться и забраться на него, может быть, студеные волны настолько ослабят их, что они не смогут даже добраться до борта плота, не говоря уже о том, чтобы вскарабкаться на него.