Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Бойд cтр.№ 46

Несмотря на то, что Хью Грин был настроен против нацистов с первого же дня своего пребывания в Германии, как начинающий журналист он должен был наблюдать за ними с максимально близкого расстояния. 11 января 1934 г. он писал своей матери:

«После наступления нового года здесь стало значительно интересней. Я начал ходить в кафе, в котором часто бывает Гитлер, в надежде его увидеть. На прошлой неделе в один из вечеров я застал фюрера за его столиком в углу. Потом подошел Геббельс. Геббельс – человек невысокого роста. Он хромает, но выглядит очень привлекательно и улыбка у него очаровательная» ^[410].

Речь идет о любимом ресторане Гитлера «Остерия Бавария». Именно здесь Юнити месяцами пыталась познакомиться с фюрером, и в одну из суббот февраля 1935 г. ее наконец пригласили за его столик. Они обсудили любимый фильм Гитлера «Кавалькада», а также то, что нельзя позволить евреям в очередной раз развязать войну между двумя нордическими расами. В тот же день Юнити написала отцу, что настолько счастлива, что теперь может и умереть ^[411].

Через несколько месяцев после того, как Юнити познакомилась с Гитлером, в Берлине появилась группа китайских студентов. Они приехали в Германию не для того, чтобы изучать творчество Гёте или национал-социализм. Просто здесь было дешевле провести долгие летние каникулы, чем в Париже, в котором они учились. Для китайцев понятие летних каникул было совершенно чуждым, но они поняли, что в Париже «даже нищие собирают свои пожитки и едут в провинцию и попрошайничают там хотя бы несколько дней, чтобы показать, что у них отпуск». Приехав в Берлин, студенты начали искать жилье. Обычно комнаты сдавали в первый день месяца, а китайцы прибыли 15-го числа. «Мы ходили целый день, наши ноги так устали, что мы уже больше не могли идти, и в конце концов мы попали в дом евреев», – писал Ши Мин, автор коллективных мемуаров студентов ^[412]. Китайским гостям понравились большие и удобные комнаты, и они остановились там. Ши Мин особенно восхищался унитазом со сливом воды: «Сидеть на нем было удобней, чем на троне во дворце династии Цин. Можно было курить сигарету, читать, просто нет слов, чтобы описать это чудо».

Чудеса на этом не заканчивались: «Улицы Берлина широкие и чистые, с аккуратными рядами деревьев одинаковой высоты по обеим сторонам. Здесь никогда не увидишь лошадиного навоза посреди дороги, а на тротуарах не валяются бумажки, что жителям Парижа трудно себе представить… На каждом подоконнике с небольшой кованой решеткой стоят горшки с цветами, и, когда смотришь издалека, кажется, что множество садов спускаются с неба и растут на выступах стен».

Хотя китайские студенты и восхищались Берлином, их нельзя было назвать наивными. Они уже достаточно долго прожили на Западе, чтобы понять предрассудки европейцев. «Мы открывали окна и высовывали наши желтые лица, чтобы насладиться прохладным ветерком, – писал Ши Мин. – Мы знаем, что народы и национальности «третьего сорта» не могут претендовать на положение высших рас. Бог допустил эту несправедливость, он не должен был делать людей с разным цветом кожи».

Студентов поразила разница между француженками и немками. Во Франции, отмечал Ши Мин, женщины «носят одежду сотен цветов и разные виды обуви. Невозможно встретить двух одинаково одетых женщин». Немки же надевают «на свои большие ноги туфли на плоской подошве и идут тяжелой поступью по улице, точно верблюды». Женщины в Германии выглядят так, словно «одолжили одежду у тетки».

Китайские туристы выявили и еще одно существенное различие. В Берлине и окрестностях города было много мест для занятий спортом, и женщины тренировались так же активно, как и мужчины: «В шортах и майках, с голыми ногами, обутые в шипованные ботинки, они занимаются спортом, как мальчишки, забыв, что они юные леди. Если вдруг начнется война, немки смогут в ней участвовать, в отличие от женщин Китая или Франции».

Ши Мин был наблюдательным человеком и потому прекрасно понял положение евреев: «Они не имеют никакого влияния ни в одной правительственной организации. Хотя они богаты, они не в состоянии себя защитить. Полицейские часто ведут себя по отношению к ним бесцеремонно. Сегодня заполните формуляр, завтра заполните квитанцию. У них нет свободы передвижения. Все, что они могут делать, – послушно следовать специальным «правилам для евреев» и жить, как невестка».

Ши Мин пришел к выводу, что невозможно понять, насколько люди действительно верят в гитлеризм. Но постоянные нацистские приветствия вызывали у студента отвращение. Что касается нацистов в целом, Ши Мин записал следующее: «Они имеют о себе очень высокое мнение. Они идут по улице, расправив плечи, задрав вверх нос (немецкие носы короткие и маленькие), и действительно походят на людей высшей расы».

Полицейские часто останавливали студентов и спрашивали, не японцы ли они. Студенты краснели и признавались в том, что они китайцы. «Немцы не любят японцев, но уважают их, – писал Ши Мин. – Доброжелательно относятся к китайцам, но смотрят на них свысока». Ши Мин близко к сердцу принимал плачевное положение в собственной стране и потому добавил: «Нет необходимости разбираться в причинах или винить их».

* * *

В первые годы существования Третьего рейха любой серьезный путешественник помимо Дахау посещал также и трудовой лагерь. Еще в 1931 году во времена Веймарской республики в Германии появилась «Добровольная служба труда», главной целью которой стала борьба с безработицей. Нацисты воспользовались этим начинанием, создав «Имперскую службу труда» (Reichsarbeitsdienst). Добровольная трудовая повинность вскоре превратилась в обязательную: с принятием соответствующего закона в 1935 г. все юноши и девушки в возрасте от 19 до 25 лет должны были полгода отработать в трудовом лагере. В один из таких лагерей отправился новозеландец Джеффри Кокс ^[413].

7 августа 1934 г. он написал своему брату: «Собираюсь поработать в трудовом лагере. Начинаю сегодня днем. Пребывание в Германии было изумительным. Позже напишу тебе подробнее. Но если я когда-нибудь по-настоящему почувствовал жизнь, то это произошло в последние две недели» ^[414].