Он потерялся во времени. Храп и сопение спящих солдат вернули Обри обратно на землю, удерживая его в реальности. От резкого прихода в сознание он никак не мог осознать, где находится, и у него ужасно кружилась голова.
Он что-то слышал. Наверное, это был сон.
Нет, он точно что-то слышал. А теперь стало тихо.
Что-то было не так.
Он неподвижно лежал на койке, пытаясь прийти в себя. Он явно что-то упускал.
Обри свесил руку с койки и ощупал пол. Там стояли его сапоги. Он сел и чуть не ударился головой о кровать Джоуи.
Джоуи.
Он потянулся наверх и подергал пружину под койкой друга. Матрас с легкостью приподнялся. Значит, Джоуи там не было.
Сапог Джоуи не было на полу.
Обри протер глаза и вылез из-под одеяла. Должно быть, он уснул всего на пару минут, и Джоуи еще не вернулся из туалета. Сон затуманивал сознание. Несколько часов могли пролететь за одно мгновение, а пять минут тянулись до утра.
Обри надел сапоги и направился к двери. Парню казалось, что его мозг растекся, как талый снег, и теперь хлюпает где-то в черепной коробке. Ночь тянулась, словно черная патока, превращая все в галлюцинацию.
Он вышел на улицу. Вокруг была только тьма и снег. Ему показалось, что звезды стали тусклее. Сильный запах повел Обри к туалету.
Маленький фонарь окрасил землю в глубокий синий оттенок. Уборная возникла перед ним, как дурно пахнущая гора.
– Джоуи, – тихо позвал он. – Джоуи, дружище, где ты?
Но вокруг было тихо, и только где-то вдалеке залаяла деревенская собака.
Обри постучал в дверь. Никто не ответил. Он потянул за ручку.
Внутри был человек. Он выпал из туалета прямо в руки Обри.
Ноги Обри подкосились, и он упал в снег вместе с человеком. Что-то теплое и мокрое капнуло на его щеку.
– Джоуи? – спросил Обри. – Джоуи?
Аид
Фонарь – 11 февраля, 1918
Спотыкаясь, Обри бежал по снегу, размахивая руками. Он добрался до жилища лейтенанта Эйропа и забарабанил в дверь.
Послышалось раздраженное бормотание. Пусть Джим ругается, сколько хочет, но ему придется выйти. Сейчас.
Дверь открылась, и лицо Обри осветил электрический фонарь.
– Обри? – голос Джима Эйропа звучал хрипло и сонно. – Какого черта ты здесь делаешь?
– Вам нужно пойти со мной, – сказал Обри. – Там Джоуи.
– Что с ним такое? – Эйроп пошарил в кармане, пытаясь найти свои очки. – Может, тебе стоит позвать капитана Фиша?
Обри схватил лейтенанта за запястье.
– Вы должны пойти, Джим, – его голос звучал умоляюще. – Пожалуйста!
– У Джоуи проблемы? – спросил Эйроп. – Что случилось?
– Тсс!
Лейтенант схватил свою куртку.
– Пойдем. Покажешь, в чем дело.
Они побежали, и свет фонаря заметался по земле. Наконец, они нашли Джоуи, лежащим в снегу.
– О нет.
Эйроп осветил Джоуи с головы до ног. Ради бога, пусть окажется, что ему стало плохо. Или, может, он пьян? С кем-то подрался?
Но на снегу виднелись следы крови.
Его голова. Его лицо. Его вспухшее, почерневшее лицо.
Обри упал на колени. Тело парня сложилось вдвое, и его стошнило. Эйроп сел возле Джоуи и проверил пульс на запястье, а затем на шее.
– Эти ублюдки его задушили, – голос лейтенанта звучал очень низко. – Избили винтовками. Лица почти не узнать.
Надежда.
– Может, это не он, – воскликнул Обри. – Может, это кто-то еще!
– Обри, не надо.
Ложная надежда.
– Это моя вина, – сказал Обри, обращаясь к непроглядной тьме. – Это все моя вина.
– Мы должны убрать его отсюда, – скомандовал Эйроп. – Ты должен все здесь почистить, чтобы и следа не осталось.
– Моя вина, – повторил Обри. – Я это сделал.
Джим Эйроп направил фонарь прямо ему в лицо. Обри прищурился.
– Хочешь сказать, это ты задушил Джоуи, а потом приложил его винтовкой, сынок?
Джоуи. Джоуи. Болван Джоуи.
– Ты это сделал?
Обри уже забыл, о чем его спрашивают.
– Если бы я не ушел, Джоуи бы не… Они шли за мной…
Звонкая пощечина заставила его прийти в себя.
– Возьми себя в руки, солдат, – рявкнул Эйроп. – Это приказ.
Лейтенант сделал для Джоуи все, что мог. Он вытер кровь с мертвого лица и осторожно закрыл распахнутый рот, чтобы спрятать раскуроченную челюсть.
– Смерть, где твое жало? – голос Джима Эйропа был пропитан горькой иронией. – Ад, где твоя победа?
[22] Здесь. Вот где.
Он помахал фонарем, привлекая внимание Обри.
– Бери его за ноги. Отнесем его к моей хижине.
Обри бездумно кивнул. Только что они с Джоуи разговаривали и шутили, как обычно. Коснуться этого одеревеневшего, холодного тела, которое когда-то было Джоуи Райсом? Как?
– Слушай, парень, мы тоже в опасности, ты это понимаешь? Хватай его за ноги. Нам пора убираться отсюда.
Обри поднял Джоуи за лодыжки и подхватил их локтями. Лейтенант Эйроп взялся за верхнюю часть тела. Они направились к хижине Эйропа, неся в руках тело Джоуи Райса, похожее на мешок с мокрой одеждой.
Лейтенант включил свет и, сгибаясь под весом мертвого тела, умудрился расстелить поверх койки полотенце, на которое они положили Джоуи.
Обри отпрянул от кровати.
– Мне позвать врача, Джим?
Эйроп посмотрел на него своими проницательными глазами.
– Для этого уже поздно.
– Но что, если мы не правы? – настаивал Обри. – Может, мы просто чего-то не понимаем и его все еще можно спасти?
Лейтенант Эйроп выдвинул из-под письменного стола табуретку.
– Присядь, сынок, – сказал он приказным тоном. – Опусти голову между колен.
Обри кинулся к двери.
– У меня нет на это времени. Мне нужно позвать на помощь.
Эйроп преградил ему путь.
– Садись.
Он достал флягу и налил в стакан какую-то жидкость.
– Пей.
Напиток обжег и без того воспаленное горло Обри.
Эйроп нашел простыню и накрыл тело Джоуи. Затем он сел на пол, возле кровати.
– А теперь, – медленно сказал он. – Объясни мне, что ты имел в виду под словами «это моя вина»?