Письмо ни от кого - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Сорокин cтр.№ 66

– Это еще что за новости? – нахмурился председательствующий судья. – Объявляется перерыв. Товарищ гособвинитель, зайдите ко мне в кабинет!

После перерыва прокурорша, не поднимая глаз, зачитала обвинение так, как положено. Длинно и витиевато выступил адвокат Терсков. Суд удалился в совещательную комнату. Вердикт – год условно. Прямо из зала суда Стелла уехала на кладбище – приводить свою каморку в порядок.

Мне Стелла позвонила в конце июня.

– Здравствуйте, это Стелла Мухина. Андрей Николаевич, для меня Сережа живую гадюку у пацанов купил. Я ее в аквариуме держу, под лампой грею. Андрей Николаевич, вы меня обманули в прошлый раз. Гадюка не хочет лягушек есть, мне приходится ее одними кузнечиками кормить. Как вы думаете, если змейка будет кушать только одних кузнечиков, это не повредит ее здоровью?

– Ты, главное, молоком ее не пои. У гадюк от молока бывает несварение желудка.

– Андрей Николаевич, приезжайте к нам на кладбище, я вам покажу, как настоящая змея выглядит. Она на меня нисколечко не похожа. Правда-правда!

– Копи порошок, приеду.

– Не-е, давайте без порошка. Мне опять в тюрьму неохота. Там скучно, каждый день одно и то же. Приедете?

– Буду ехать мимо – заскочу.

Пройдет четыре года, и Стелла Мухина развяжет самую кровопролитную мафиозную войну в истории нашего города. На фоне событий весны 1993 года «клубок» во «Встрече» и истребление группировки Задорожного покажутся нам блеклыми незначительными происшествиями.

С кладбища мы вернулись в управление около часа дня. Я доложил Малышеву и Шмыголю об итогах обыска и попросил отпустить меня на обед.

– Какой обед! – возмутился Шмыголь. – Сейчас оперативные группы станут возвращаться, пора итоги подводить, а ты обедать собрался?

– Иван Иванович, я двое суток на работе, не спал, не ел и прошу всего час времени. За час ничего не случится?

– Поезжай, – разрешил Малышев. Он уже понял, что обед – это только повод покинуть УВД.

Не теряя ни минуты, я помчался на ГТС. Директор телефонной станции провела меня в секретную комнату, где была установлена прослушивающая аппаратура. Комната была невелика. Вдоль стен располагались столы со студийными высокоскоростными катушечными магнитофонами. При подключении прослушиваемого абонента к телефонной сети магнитофон, настроенный на его адрес, включался автоматически и так же автоматически выключался после окончания разговора. Во время моего присутствия в секретной комнате один из магнитофонов неожиданно включился и вел запись до самого моего ухода. Не удивлюсь, если по заданию областного управления КГБ прослушивали кого-то из моих коллег: Малышева, Большакова или Клементьева. Контрразведчики любят послушать милицейские разговоры, но что они хотят из них узнать – непонятно. В милиции уже давно выработался специальный телефонный жаргон, когда собеседники говорят одно, а имеют в виду совсем другое. Фраза «это не телефонный разговор» – самая популярная в милиции. Ее употребляют чуть ли не в каждом телефонном разговоре, к месту и не к месту. Звонит жена мужу:

– Ты купил хлеб?

Муж, с раздражением в голосе:

– Нет.

– Почему?

– Это не телефонный разговор. Приеду домой, все объясню.

Прослушавший этот диалог сотрудник КГБ делает пометку в оперативном журнале: «Разобраться в причинах, по которым Иванов не смог купить хлеб».

Директор ГТС настроила на воспроизведение крайний правый магнитофон, вставила в него наушники. Я знаком показал ей, что готов к прослушиванию разговора. Она нажала «пуск», катушка с пленкой очень быстро закрутилась, в наушниках зашипели помехи на телефонной линии. Щелчок, и раздались длинные гудки вызова.

– Да, – заспанным голосом ответил Лапоть.

– Это «сокол», – представился Сергей Матвеев. – Мы едем к вам с обыском.

Опять гудки, но уже длинные. Лапоть положил трубку на аппарат.

– Эта запись была произведена сегодня в шесть часов пятнадцать минут, – пояснила директор телефонной станции. – Других звонков на интересующий вас номер не поступало.

– Откуда звонил выходящий абонент?

– С телефона-автомата на углу у «перевернутого» магазина.

– Я могу еще раз прослушать запись? – попросил я.

Директор, с видимой неохотой, прокрутила мне пленку с самого начала и стерла запись.

«Все правильно, – подумал я. – Береженого бог бережет. Нет записи – нет доказательств, что она произвела незаконное прослушивание телефонных переговоров».

Здесь же, в секретной комнате, я и директор ГТС сухо, по-деловому, попрощались. Она больше к себе меня не приглашала и помочь, чем сможет, не обещала. Свобода мужа-несуна была отработана. Ну что же, и на этом спасибо!

Возвращаясь в управление, я раз за разом мысленно прокручивал подслушанный разговор. Качество произведенной записи было превосходным, голоса собеседников были легко узнаваемыми.

«Как я был против того, чтобы Серегу восстанавливали в милиции! – мысленно возмущался я. – Нельзя бывшего таксиста допускать к оперативной работе. Черт знает, сколько времени он поддерживает связь с Почемучкой: может быть, год, а может, только недавно стал на него работать… Матвеева не было на совещании в «охотничьем домике», иначе бы он воров с вечера предупредил, и я бы никогда не узнал о его звонке».

«Перевернутый» магазин – идеальное место для скрытного звонка. По странной причуде архитекторов вход в этот магазин располагался не с улицы, а со двора.

«По дороге на обыск Серега мог попросить остановить машину на минутку, мол, отлить захотел. На улице темно, у «перевернутого» магазина ни один уличный фонарь не работает. Свернул человек за угол и исчез».

В три часа дня Шмыголь начал подведение итогов утренней операции. В числе первых был поднят вопрос: «Куда делся Почемучка?» Ни у себя дома, ни у друзей, ни в воровских притонах его не было.

– Наверное, выехал из города. Совпадение, – решили Шмыголь и Малышев.

«Ага, совпадение! – злорадно подумал я. – У Сергея Игнатовича после звонка Матвеева было в запасе минут сорок. С таким резервом времени он мог преспокойненько выехать из города, а мог спрятаться у Лучика. Парадоксально, но факт – в квартире Лучика обыска не было».

Адреса для проведения обысков выбирали вначале я и Ключников, потом к нам присоединился Малышев, а поздно вечером подключился Клементьев. В самом начале работы Ключников демонстративно выложил на стол карточку с адресом Лучика, но до нее так никто и не дотронулся. Каждый из нас руководствовался своими мотивами. Лично я посчитал, что у Лучика в квартире нет ни запрещенных предметов, ни похищенного Задорожного. Да и какой смысл лишний раз тормошить умирающего человека?

На совещании в городском УВД результаты проведения массовых обысков признали удовлетворительными. Остался ими доволен и генерал Удальцов.