Письмо ни от кого - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Сорокин cтр.№ 20

– Все, – скомандовала Наташа, – давай купать.

– Что делать-то? – растерялся я.

– Опускай ребенка в воду. Придерживай за голову и опускай.

Дрожащими руками я опустил Арину в ванночку, Наталья быстро обмыла ее водой. Дочка восприняла первое в своей жизни купание спокойно. Она забавно шевелила крохотными ручками и ножками, улыбалась.

Ребенок достался нам спокойный. Напившись молока из бутылочки, дочь безмятежно уснула. Я стал искать, на чем бы лечь спать на полу. Наталья, понаблюдав, как я ищу в ее шкафах какое-нибудь подобие матраса, сказала:

– Не майся дурью, ложись со мной.

С неделю мы спали целомудренно, как брат с сестрой, потом вспомнили, что у нас есть совместный ребенок, и внесли в наши отношения должное разнообразие.

Как-то Наталья спросила меня:

– Если бы ты остался, как ты думаешь, что бы у нас получилось?

– Я не останусь, – твердо заверил я. – Наташа, дочка будет подрастать и видеть, что мы с тобой не любим друг друга. Я не хочу, чтобы она считала нормальными такие отношения между родителями. Жить вместе ради ребенка – это условность. Семья или есть, или ее нет.

– Ты забыл сказать, что ты – враг условностей, – съехидничала она.

– Я – враг условностей, и только поэтому я здесь. Сейчас я твой временный муж. Согласись, это не совсем обычно по обывательским меркам: жить под одной крышей и знать, что в определенный день мы расстанемся. Наташа, я думаю, что лучше жить раздельно и быть друзьями, чем спать вместе, а в душе ненавидеть друг друга.

– Я тоже думаю, что нам надо идти каждому своей дорогой, – согласилась она.

В другой раз она поинтересовалась:

– Кто та девушка, с которой ты приходил в роддом?

– Моя знакомая, – неохотно ответил я.

– Андрей, не юли! Я видела вас в окно. Ты пылко поцеловал ее на крыльце, так со знакомыми не прощаются. Она твоя любовница или между вами есть что-то большее?

– Она моя знакомая, и у нее есть муж.

– А ее муж знает, что она твоя знакомая?

– Наташа, мы договаривались не лезть в личные дела друг друга, – сухо ответил я.

– Так-так, муженек-то ее не в курсе, что у его жены есть такие темпераментные знакомые. Теперь признайся, ты еще не соблазнил Свету Клементьеву? ^[7] Она просто млеет, когда разговор заходит о тебе. Андрюша, женись на ней, будешь зятем Геннадию Александровичу, он тебе в карьерном росте поможет.

Мне не хотелось ни ссориться, ни объяснять Наталье, что клементьевская дочка откровенно напрашивалась ко мне жить, но я ей отказал. Для меня Света Клементьева была двуликой женщиной. Со спины, со стороны попы, по которой я при каждом удобном случае хлопал ладошкой, Света была для меня милой девушкой из далекого прошлого. Когда она поворачивалась ко мне лицом, я тут же вспоминал, что Света еще с институтских времен была неразборчива в мужчинах, а перейдя работать к социологу Погудину, с легкостью согласилась спать и с ним, и с его друзьями. Внешне Светлана выглядела хорошенькой безобидной доверчивой девушкой, но когда она забывалась и на миг становилась самой собой, в ее глазах появлялся жесткий блеск – явное свидетельство богатого жизненного опыта. К своим девятнадцати годам Света столько грязи повидала и перепробовала, что доведись ей каяться на исповеди – за день бы обо всем не рассказала.

Как-то, уже не помню по какому поводу, к нам зашла сестра Натальи Марина со своим женихом. Распили бутылку водки, поболтали о том о сем. Ночью Наталья постаралась выжать из меня все, что только можно. Это было что-то фантастическое – сплав кипящей страсти, темперамента и ненасытного желания. Наташа, наверное, решила этой ночью воплотить в реальность все свои самые дерзкие сексуальные фантазии. Она перестала терзать меня уже под утро, когда я стал похож на выжатый великаном лимон. В сладкой прострации я откинулся на подушки, Наталья встала к дочери.

– Андрей, – неожиданно ровным спокойным голосом спросила она, – для кого ты цветы покупал в прошлую пятницу? Неужели ты изменил своим принципам и стал прокладывать путь к сердцу женщины через кремовые розы?

– У секретарши начальника райотдела был день рождения, и Васильев послал меня за букетом. Так получилось, что все опера разъехались, и за цветами больше некого было посылать.

– Той «знакомой», с которой ты приходил в роддом, ты цветочки дарил? Или ты сразу уложил ее в кровать?

– Наташа, – меня этот разговор стал напрягать, – мы же договаривались не лезть в личную жизнь друг друга. Или ты стала меня ревновать?

– Я сама не знаю, чего от тебя хочу. Я умом понимаю, что такой муж, как ты, мне не нужен, но когда я узнаю, что ты миловался с какой-то лахудрой, то у меня на душе начинают кошки скрести. Временами мне кажется, что я снова люблю тебя, но как только вспомню, какой у тебя ветер в голове гуляет, так от этой любви не остается и следа.

– Мой ветер в голове – это мое преимущество над миром условностей. Пусть гуляет, пусть свистит в проводах, пока я не встречу женщину, для которой мой ветер будет приятным легким бризом с ласкового моря.

– Дурак. Ты никогда не встретишь такую женщину, – твердо заявила она.

– Посмотрим, – мягко и миролюбиво возразил я.

В конце сентября Наталья заявила, что в моей помощи больше не нуждается, и я вернулся к себе в общежитие. Дальнейшие мои отношения с Натальей были в рамках заключенного нами договора: я сидел с дочерью, когда Наталье надо было отлучиться по делам, гулял с Ариной, показал ее моим родителям. Отец с матерью отнеслись к внучке с демонстративной прохладцей. Они понимали, что моя дочь им будет внучкой ровно до тех пор, пока Наташка не выйдет замуж, и решили понапрасну не растрачивать свою энергию и ласку на ребенка, статус которого может измениться в любую минуту.

С сыном и дочерью моего брата родители сюсюкали и одаривали их конфетами и игрушками, а с моей дочерью они решили понапрасну не тратиться. Подарили какую-то дешевенькую погремушку – я ее выбросил, как только вышел из подъезда.

Зато моя дважды несостоявшаяся теща была от внучки без ума. Наталья родила первая, и вся нежность и ласка, накопившиеся у Клавдии Алексеевны в ожидании внуков, досталась Арине. Мать Натальи, будучи у нас в гостях, как-то выбрала момент и корректно, по-родственному спросила:

– Андрюша, вы с Наташей снова сходиться не думаете? Прости, что у меня дочка такая дура, но и ты тоже хорош, ведешь себя как гусак!

– Клавдия Алексеевна, – я обнял тещу за плечи, – мало я пожил в Верх-Иланске, не запомнил, как гусаки себя ведут. Я бы рад жить с Наташей, она самая лучшая женщина на свете, но у нас ничего не получится. Мы пробовали – не вышло. Слава богу, что мы расстались друзьями, без скандалов, без истерик. Не стоит дважды наступать на одни и те же грабли.