Терпение дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Максим Шаттам cтр.№ 59

– Мне – нет. Я пришла к выводу, что мир, в котором все устроено так несправедливо, не может быть творением того, кто считается всеблагим. А вот Людовик на Бога разозлился, это правда. Он оставил записку? Что-то сказал о Боге?

– Нет, насколько мне известно.

– Знаете, полицейские мне ничего не рассказали о том, как он умер. Приходится выискивать малейшие сведения в газетах. От этого еще тяжелее, я ведь все-таки его родная сестра…

– Понимаю вас и очень сочувствую. Видите ли, люди, уцелевшие в тот день в ресторане, утверждают, что ваш брат говорил о дьяволе между выстрелами.

– О дьяволе? – Взгляд Маргариты заметно оживился.

– Да, – кивнула Лудивина. – Он говорил, что вынужден это сделать ради дьявола. Это наводит вас на какие-то мысли?

Маргарита резким движением схватила чашку и сжала ее в ладонях, как ребенок любимую игрушку.

– Мадемуазель Мерсье, – окликнула ее Лудивина спустя какое-то время. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, простите.

– Возможно, ваш брат увлекался сатанизмом?

– Если честно, мы с Людовиком за последний год виделись реже обычного. Он вдруг сделался очень мрачным, жестким… зловещим.

– Он упоминал при вас о дьяволе?

– Пару раз, когда мы встречались месяца три назад. Но я знаю, что он много говорил об этом со своим приятелем священником. У них были разные взгляды, и они с Людовиком часто спорили о Боге и дьяволе…

– У него в приятелях был священник? Вы знаете, из какого прихода?

– Да, неподалеку от его дома есть церквушка, я напишу вам название. Тот священник сам пришел к Людовику. Его прислал другой, тот, который отпевал жену и дочь брата. Прислал, потому что заметил, что Людовик впал в отчаяние, из которого не выберется без чужой помощи. Поначалу Людовик его чуть не выгнал, но потом они начали встречаться и спорить. Думаю, споры были бурные. Людовик настолько ненавидел того священника, что время от времени нуждался в его присутствии. Вот такой парадокс.

– У вашего брата были друзья? Он с кем-нибудь общался, кроме священника?

– Нет. После аварии он оградился от мира. Постепенно отдалялся от всех, даже от меня, я вам уже говорила. Мы перестали быть близкими людьми. Горе разрушало его изнутри, понимаете?

– С людьми такое происходит и по менее серьезной причине. Тем не менее не все, кто пережил такую страшную потерю, как ваш брат, берут в руки ружье четыре года спустя и идут расстреливать ни в чем не виновных посетителей ресторана, чтобы за себя отомстить. Правда же?

– Еще странно то, что мой Людо никогда не был агрессивным, даже не дрался в детстве и терпеть не мог оружие. Он всегда говорил, что «лучше быть трусом, но живым, потому что кладбища переполнены храбрецами». Совсем не был злым.

– Поэтому я хочу понять, что толкнуло его на преступление.

– Разве отчаяние нельзя назвать прямой дорогой к безумию? А Людовик хорошо знал, что такое отчаяние.

– Свидетели, видевшие вашего брата в ресторане в тот вечер, не называют его безумцем. Они говорят, что этот человек очень хорошо понимал, что делает. Людовик действовал вовсе не под влиянием помешательства.

– Так или иначе, он выбрал тот ресторан не случайно.

– Как это?

– Они часто ужинали там с Бьянкой. Это было их романтическое местечко. Я думаю, Людо хотел уйти, дав выход своей горечи. Наверное, он рассудил, что, если у него отняли любовь, значит, и другие люди ее не заслуживают… Так мне кажется. – Маргарита смотрела на дно пустой чашки, смотрела и в конце концов поднесла ее к губам, словно решила выпить пустоту.

Лудивина поерзала на диванчике с флисовой обивкой. Ей было неуютно в этой квартирке.

– Я повидаюсь с тем священником. Возможно, он сумеет рассказать что-нибудь полезное о психическом состоянии вашего брата.

– Погодите, сейчас запишу вам название церкви и имя священника.

– Вы помните его имя? – удивилась Лудивина. То, что Маргарита запомнила название церкви, не вызывало вопросов, но вот сохранить в памяти имя священника, с которым она никогда не встречалась, было странно.

– Да. Я даже прочитала его книгу, когда Людовик рассказал, что они часто встречаются.

– Он написал книгу о религии?

– Скорее о том, кто такой дьявол на самом деле.

Лудивина почувствовала, как по позвоночнику пробежала дрожь.

– И кто же это?

– Насколько я помню, автор утверждает, что у дьявола нет нужды являться в своем обличье с рогами и копытами, чтобы отравить человеческие души, – ему достаточно посеять зерна насилия и смотреть, как самые слабые разносят сомнение и хаос по всему миру. Священник пишет, что зло имеет эпидемическую природу, это болезнь, свойственная человеку, и только он является ее носителем. Если хотите мое мнение, есть в этой книге что-то экстремистское, вот что я поняла. В этом брат был со мной согласен, кстати, что не помешало ему общаться с автором.

– Значит, этот священник – специалист по вопросам зла, – пробормотала Лудивина.

– Он экстремист, который, может, и не в открытую говорит, но все же намекает на то, что лучший способ борьбы со злом – это уничтожить его носителей, пока они не заразили окружающих. Священник из разряда экзорцистов, категоричен, дальше некуда.

Лудивина задумалась. Непременно нужно было встретиться с этим человеком. Возможно, он поможет ей лучше понять не только Людовика Мерсье, но и остальных служителей дьявола, которые уже нанесли удар?..

Когда Лудивина, сунув в карман бумажку, на которой были записаны название церкви и имя священника, уже шагнула в коридор, Маргарита схватила ее за руку. Пальцы у нее оказались неожиданно сильными для такой усталой и хрупкой на вид дамы.

– Я знаю, кто вы, – сказала она, пристально глядя на позднюю гостью из-под черных бровей.

– Простите?..

– Я узнала вас сразу, как открыла дверь. Это вас показывают в новостях. Вы охотница на чудовищ.

Лудивина в очередной раз почувствовала себя неуютно лицом к лицу с этой женщиной, которая одной рукой крепко держала ее за предплечье, а другую спрятала в карман шерстяного жилета.

– Знаете, мой брат не был одним из них. Он не был чудовищем.

Лудивина сочувственно кивнула:

– Я знаю, мадемуазель Мерсье. Знаю. – Она попыталась осторожно высвободить руку, но не получилось.

– Его толкнуло на это отчаяние, – добавила старая дева. – Отчаяние толкает мир в пропасть.

Теперь уже огонек жизни, немного разгоревшийся за время разговора, окончательно погас в ее глазах. Жизни в ней не осталось, человеческие чувства потухли, она вернулась в свои потемки.

Две стройные башенки венчали церковь, которая потерянно стояла на безлюдной площади, словно заблудилась. Ее окружали деревья – живые стражи во мраке. Фонари с выходивших на площадь улочек не могли дотянуться до нее светом, и церквушка дремала в ночном полумраке. Но все же зыбкий свет просачивался изнутри, сквозь ее единственный глаз – большая круглая витражная роза мерцала над сомкнутым ртом этого каменного циклопа, взирающего на мир взглядом Бога. Усталого, дрожащего, трепещущего Бога.