— Хорошо, — спокойно отозвалась я. — Тогда я тебе кое-что расскажу.
И я подробно изложила Павлу свои соображения о покушении на его жизнь, которое я предотвратила всего лишь несколько часов тому назад. Кроме того, я дала подробную характеристику личности шантажиста. В том, что Павла преследует именно шантажист, я уже не сомневалась.
Павел слушал меня с напряженным вниманием, ни разу не перебив.
— Постой, то есть ты хочешь сказать, что это покушение возле отеля было частью шантажа? — теперь в глазах Павла появилось искреннее изумление.
Я кивнула:
— Возможно, и то покушение в Милане, о котором ты мне рассказывал, из той же оперы. Шантажисту не нужна твоя гибель, ему нужен твой страх.
— Вот как… — медленно произнес Павел, скорее для себя самого. — Значит, все-таки шантажист.
Я внимательно посмотрела на него.
— То есть для тебя это не новость? — попыталась я вывести его из этой внезапно нахлынувшей задумчивости. — Ты с самого начала предполагал нечто подобное и ничего мне не сказал. Ты понимаешь, к чему это может привести?
Павел по-прежнему молчал, глядя прямо перед собой. Ни дать ни взять, бронзовая статуя! Какая-то редкостная способность выводить меня из себя.
— Павел! — резко окликнула я его. — Ты хоть понимаешь, что следующее покушение может оказаться последним? Он ведь может и переоценить мой профессионализм.
Павел наконец соизволил обратить на меня свой взор.
— Ну, это вряд ли, — его улыбка меня почти подкупила, но он тотчас же вновь стал серьезным:
— Ты даже не представляешь, до какой степени важно все то, что ты мне только что рассказала. Это действительно в корне меняет дело.
— Тем более! — подхватила я. — Расскажи мне все, что тебе известно, и мы вместе подумаем, что делать дальше.
Он поднял на меня усталые глаза.
— Женя, — его голос тоже звучал устало и словно издалека, — дай мне время все как следует обдумать. До завтрашнего утра. А завтра мы обо всем поговорим, я тебе обещаю.
— Хорошо, — моментально ответила я, понимая, что у меня все равно нет выбора.
— Вот и договорились, — сказал Павел, поднимаясь. — Тогда до завтра. Нам всем пора немного отдохнуть.
С этими словами он вышел из комнаты, и я оказалась в полном одиночестве, которого порой так жаждала. А теперь оно было совершенно некстати. Но продолжалось оно совсем недолго. Минут через пять послышался осторожный стук в дверь.
Я подошла к двери, за которой, к моему удивлению, оказалась Габриэлла. А я уж было решила, что это Павел передумал откладывать разговор на завтра.
— Евгения, я хотела кое-что у вас спросить, вы позволите? — она выглядела взволнованной, даже испуганной.
— Конечно, Габриэлла, входите, — я вежливо улыбнулась и посторонилась, пропуская девушку в комнату.
Габриэлла уселась в кресло, в котором несколько минут назад сидел ее муж.
— Скажите, Евгения, моего мужа хотят убить? — Она посмотрела на меня в упор своими черными глазами.
— Почему вы так решили? — удивленно спросила я. Меня действительно крайне удивило, откуда она об этом узнала. Ведь не Павел же ей рассказал. Она что, подслушивала? Но даже если и так, она ведь ни слова не понимает по-русски. Или понимает? А что, собственно, мне известно о жене Павла, кроме того, что он сам о ней рассказал? И все ли знает о ней сам Павел?
Эти вопросы вихрились у меня в голове, пока Габриэлла сверлила меня взглядом.
— Неужели вы думаете, что я и правда поверила в эту выдумку, что машина взорвалась из-за перегретого мотора? — Габриэлла вдруг заговорила стремительной скороговоркой. — Думаете, я никогда не имела дела с машинами? Нет, Нико хотят убить!
Она сильно повысила голос, и я всерьез испугалась, что нас услышит ее муж. Уж и задаст он мне! Хотя, собственно, за что? Я ведь ни о чем не проболталась и не собираюсь этого делать.
— Иногда я действительно веду себя как дурочка. — Габриэлла опустила ресницы, рассматривая кончики своих туфель. — И Нико считает меня глупышкой, я знаю. Но у меня есть чувства, которые заменяют мне ум. Я очень многое чувствую, и меня трудно обмануть.
Произнося это, Габриэлла довольно комично постучала себя пальцем по лбу. Сама же она оставалась совершенно серьезной. Да и мне было совсем не до смеха. Я и сама уже несколько раз задавалась вопросом: как долго еще Павел будет скрывать от жены истинное положение дел.
Я, как могла, успокоила Габриэллу, делая упор в основном на то, что понятия не имею, угрожает ли ее мужу какая-либо опасность. Я всего лишь скромный юрист-секретарь-водитель, а из машины нам пришлось выпрыгнуть потому, что я вовремя почувствовала запах перегретого моторного масла. Я ведь знала, что это не сулит ничего хорошего. Вот и все, что мне известно, уверяла я Габриэллу. В общем, врала напропалую, а что мне оставалось? Павел слишком многого от меня требует. Я ведь бодигард, а не психолог. И уж тем более не специалист по налаживанию отношений между супругами. Пусть как-нибудь сам разбирается со своей очаровательной женушкой, а меня увольте!
Габриэлла испытующе посмотрела на меня, затем улыбнулась.
— Наверное, вы правы. У меня, должно быть, просто нервы расшалились, — попыталась она оправдаться, хотя я от нее этого вовсе не требовала. — Все эти поездки меня утомили, вот я и напридумывала себе всяких ужасов.
Она встала и направилась к двери.
— Извините меня, Евгения, — сказала она, уже выходя из комнаты. — И пожалуйста, не говорите ничего мужу, он и так немного не в себе.
С этими словами она вышла, затворив за собой дверь и оставив едва уловимый аромат духов, сладковатый и слегка тревожный.
Я решила последовать совету Павла «отдыхать» и растянулась на широкой кровати. Отдыхало при таком раскладе мое тело, мозг продолжал напряженно работать, благо Габриэлла подкинула пищу для размышлений, да еще какую!
Итак, кто же она, эта очаровательная синьора Контадино? Хорошенькая простушка, наделенная, однако же, каким-то сверхъестественным чутьем, позволявшим ей безошибочно распознавать опасность? Или коварная хитрая интриганка, ведущая какую-то сложную, одной лишь ей ведомую игру?
Но если второе предположение верно, значит, шантажист добрался до Павла именно через Габриэллу?
Немного поразмыслив и собрав воедино все известные мне на данный момент факты, я без колебаний отбросила эту гипотезу. Нет, Габриэлла действительно всего лишь жена Николо Контадино, итальянского бизнесмена средней руки, не ведающая, что у ее мужа есть и другое имя, и даже не одно. Ей просто хватило ума поставить под сомнение смехотворные объяснения мужа. Да и кто бы в это поверил?! Она ведь не пятилетний ребенок. А сложив два и два, она сделала безошибочный вывод, что покушались именно на Павла, ведь ее саму убивать некому и незачем. Я тоже отпадаю как возможная жертва, ведь ехали мы именно на машине Павла. К тому же она уже пережила нечто подобное в Милане, стоит лишь вспомнить историю с испорченным тормозным шлангом. Хотя Павел наверняка и в тот раз наплел ей небылиц. Да и не пришла бы она в этом случае ко мне, чтобы поделиться своими догадками.