Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Федюкин cтр.№ 67

Страница

Граф Матвеев так много в той академии писал, сколько в целой армеи не пишется, а все за нопрасно оных под ружье то, он того професора посадил за орест и обвинил его, для чего он мне мимо его просил.

И как я резолуцию и давно ль того графа Матвеева расмотрел разум, то, как ради интересу Вашего царского величества, тако ж де и моей собственной для чести, поехал я к князю Меншикову и представил ему сие также и непорядок, в котором меня граф Матвеев оставляет, при том прося помянутому графу приказать, чтоб мне жить и испровлять по указу Вашего царского величества, и привел я в доброй порядок. Однако ж на ту мою меморию ответствия я не получил, чего для прилагаю ту меморию при сем.

Когда б я свой собственной смотрел интерес, то б я во всем графу Матвееву без жадного супротивления потакал, и таким образом жил бы я с ним в ноилутшеим согласии и дружбе. Но понеже я хощу лутче весьма бросить оную, нежели в [...] чем в своей и повинности супротивится, прошу Вашего царского величества всенижайше указать, понеже, когда сочиняются кадеты компаниею, то повинен каждой командир, которой командирует компаниею, падать по вси месяцы генералу директору, а он презентует оное в концелярию академи[и] чесною, чтоб тому, у которого денежная раздача, всегда верное имел число и по тому б роздовал жалованья.

Порутчик Бестужев, которой мне придан учить кадетов эксерциции, никогда от меня установленных и от Вашего величества зарученным регляментом [не] повиновался и никакого от меня ордера не получил, и мне никакого извещения не чинит, но всегда хотел быть повиновен графу Матвееву, хотя ему часто регляменты Вашего царского величества объявлен.

Таким же образом граф Матвеев, которые учатся у професоров аглинских, присланы с Москвы быть во академи[и] мне не поручил, но отвел им особливые дворы и их по своему желанию учить велит, а во академи[и] только 5 или 6 человек руских мастеров, но таким, которым больше самим учится надобно, нежели учить.

Я ж многожды требовал, чтоб мне здесь во академи[и] концелярию, в которой бы все инструменты, также и другие кадеты надлежащие всякие инструменты, чтоб комиссару, который, оные ведают, способнее раздавать было можно, однако ж то не получил. Граф Матвеев супротив преложения и чрез извычайном в своем доме учинил приказ под судом одного от писарей, которой в том приказе такой же порядок, как в московских школах содержится. Таковою концелярию надлежит быть во академи под ведением генерала директора, и все указы от Вашего царского величества, также и от адмирала, все надлежат к генеральному ж директору присыланы, и от него отправленым быть надлежит, какой везде обычай есть.

Когда по указу Вашего царского величества или адмиральскому, некоторых кадетов на море выбрать надлежит, и таковое отправление чинится чрез же генерального директора, и тот обо всем, что обретаетца во академии, исведомление имеет, по сие ж число мне и толмача не дано, хоть и в моей капетуляции предложена есть вкратке донесть, что множество в той академи молодых людей [...]рятку без надлежащих книг и без инструментов, также без професоров суть за сию притчины и для постоянного сопротивления графа Матвеева, которой обычаем, которые есть в московских школах, хощет подражать, а мне невозможно было некоторой ни каждаго артикулов учинить изполнить от моих реглямент, чего для уповаю, что Ваше царское сие от меня должествующее и всенижайшее доношение всемилостивейше восприимете, и понеже ваше академию до сего моим поданным проектом не основано, мне в вину того не причесть, токмо по нижайшему моему предложению, что я выше сего предстовлял милостиво учинить указ, чтоб больше непотребных и убыточных коштов не было, но больше чтоб та академия привелась во основания.

Le B[aron] St. Hilaire .

В Санкт Питербурхе ноября 15 дня, 1716 году

РГАДА. Ф. 9. On. 1. Д. 28. Л. 804-808 об.

Копия

1716 году декабря в 22 день, великого государя во академическую канцелярию, его царского величества тайному советнику и президенту академии графу Андрею Артемоновичю Матвееву, школ математике навигацких наук профессоры Андрей Фархварсон и Степан Гвын доносят.

По указу царского величества повелено нам навигаторов освидетельствовать в науке: Семена Бабарыкина, Федора Алфимова, Митрофана Кашинцова, Михайла Страхова, Григорья Охлопкова, Степана Орликова, Ивана Дьяконова. И оные вышеозначенные навигаторы в науке освидетельствованы и в том своем деле отчасти знают так чтоб им учить арифметики и геометрии, и тригонометрии, даже до навигации, а навигации и протчия науки им учить без нашего надзрения невозможно, а един из них вышеписанных навигаторов, Степан Орликов, от науки мало знает. Да к ним же которые для всякой способности в пополнку тех жа наук определены школьники из московской школы с Сухоревской башни: Федот Угримов с товарыщи, и оные ученики еще не освидетельствованы, для того что надобно их, учеников, освидетельствовать по три человека, а когда освидетельствованы будут в своем деле, и хто что знает, и о том подадим во академическую канцелярию ведение за руками. А когда мы были прежде в Москве над науками, и тех учеников математико навигацких науках сами обучали, а в то время навигаторов в учении том не было.

А то свидетельствованное письмо профессоров аглинских Андрея Фархварсона и Степана Гвына за руками их.

РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 351 об. — 352

Копия с мемориалу, врученного генералу адмиралу декабря в 14 [день],

прошлого 1716 году.

Сиятельнейший генерал и адмирал, мой государь, известился я, что Сентилер, директор академии, прикрывая неискуство и неведение своего дела во академии, в которое он себя вплел, недавно подал Вашему графскому сиятельству на письме коварную клеветою на меня и именовал меня в том, больши по мнению своему произвольному, невежею при том деле быть, которое, то правда, не по великому искуству моему, но по природной рабской должности именным Его царского величества всемилостивейшаго государя нашего указом повелено мне первым над ним во академии быть. И Ваше графское сиятельство письмом за власною рукою вашею к нему, Сентилеру, послушным мне быть ему приказал, и для того президенское имя в начальстве над подручными под собою везде по всей Европе имеется, и в том же письме у меня отнял высокую Его царского величества милость и достоинство тайного советника. То свыше всесветнаго обхождения и страмно всем слышать, что он, Сентилер, напрасно похитил назвище генерального директора, котораго преимущество долженствует всегда в ведении совершенном, в ыскустве полном и в назоре бестрастном над всеми профессорами, не только над навигаторами и кадетами, той академии быть. Но он, Сентилер, насупротив тому в свою бытность годищнаго времени ни жадной души ис кадетов в дальную науку не произвел, и свидетельствовать ни самой меньшей науки отнюдь непоятен, и ничего по своей должности не только профессоров превосходит, ни навигаторского учения не знает, как свидетельствует приложенной список с челобитья записанного на него от навигатора Федота Угримова. И которые кадеты дале не обучилися науке, те все при моем ведении освидетельствованы профессорами аглинскими, и естли бы их, профессоров, под ведением моим не случилося, невозможно бы было отнюдь по неискуству его, сентилерову, в десеть лет жадного кадета из науки в науку произвесть. Что же он, Сентилер, противяся по неосмотрительной своей дерзости высокому Его царского величества повелению, превозносит себя самовольно надо мною и уничижает большее перед собою правлении, и выкручая ложно недостаток явно в сем видимой малаго самаго искуства своего в той академии за свое любочестие одно, я в том свидетельствуюся письмами своими, посланными к нему, Сентилеру (с которых для ведома присоединены здесь списки, а подлинные за его рукою содержатся у меня), что я ничего в той академии ис пристойной ему власти у него не унимал и, усмотря худобу самую дел его неискусных, его должности и весьма в пользу Его царского величества приумножении той академии непрочных и безчинных, возбранял и впредь ему попускать не могу, чтоб то все потом от Его царского величества мимо его, Сентилера, на одной моей должности изыскано не было. А регляменты все исправны и здесь напечатаны, и в дело произведены, которые не его мозгом, но за многия лета до него во француской академии морской учинены и напечатаны, и те только он, Сентилер, труд принял, с печати переписав, поднесть Его царскому величеству и коварно то приписать к своему имени и искуству, и то его дело суетным больше есть, нежели порядочным.

Страница