Перстень Борджиа (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Хедли Чейз cтр.№ 115

Пленка будет стоить денег, но скупиться он не собирался. И едва ли уж Шейла заломит слишком высокую цену.

Вошел Уэйдман.

– Извините за опоздание. – Они обменялись рукопожатием. – Утро выдалось ужасным, а теперь, чувствую, вы испортите мне и день.

– К сожалению, я не могу отложить этот разговор. Что вы будете пить?

– Как и вы… двойной мартини.

Паттерсон кивнул официанту.

– Так в чем дело, Крис? – Уэйдман сел, вопросительно глядя на Паттерсона.

– Давайте сначала закажем ленч. Раз уж мы здесь, можно и поесть.

Метрдотель принес меню, официант – бокал мартини для Уэйдмана.

Уэйдман сослался на то, что сегодня много работы, и попросил что-нибудь полегче. Ему предложили спаржу, семгу и овощной салат, с чем он и согласился. Паттерсон заказал то же самое.

Они поговорили о текущих котировках акций некоторых компаний, которые интересовали Уэйдмана, а после ухода официанта Паттерсон сразу перешел к делу:

– Меня тревожит миссис Морели-Джонсон.

Уэйдман окунул стрелочку спаржи в соус.

– Почему?

– К сожалению, вынужден огорчить вас, Эб, она передумала и отказалась от нового завещания.

Уэйдман не донес спаржи до рта.

– Передумала?

– Да, решила вернуться к прежнему завещанию.

Уэйдман даже потерял дар речи.

– К прежнему? – наконец выдавил он из себя. – Вы хотите…

– К сожалению, да. – Паттерсон смотрел на тарелку со спаржей, избегая взгляда Уэйдмана. – Я виделся с ней вчера. Она сказала мне, что картины Пикассо должны уйти в музей. Она, мол, еще раз все обдумала. И поскольку вам она не говорила о своих намерениях, следовательно, вы ничего не знаете. А она пришла к выводу, что жители этого города и туристы будут вспоминать ее мужа, если картины украсят стены музея.

Уэйдман положил стрелочку спаржи на тарелку. Паттерсон поднял голову. В глазах Уэйдмана он прочитал разочарование, отчаяние, злость.

– Черт побери! – пробурчал Уэйдман. – Значит, я не получу Пикассо?

Официант приоткрыл дверь, увидел, что ни один из мужчин не притронулся к спарже, удивленно приподнял брови и закрыл дверь.

– Эб… Я знаю старушку. Все-таки она немножко ку-ку. Она еще может передумать. Я еду к ней сразу после ленча. Новое завещание все еще у меня… Я не уничтожил его. Я хочу дать ей время одуматься. Я знаю, сколько вы сделали для нее. Если кто-то и заслуживает эти картины, так это вы.

Уэйдман потер толстую щеку.

– Старухи! Как вы и говорите, никогда не знаешь, что взбредет им в голову. Я… – Он не договорил и беспомощно развел руками.

– Все-таки она прислушивается к моим советам. – Паттерсон наклонился вперед. – Я хочу выиграть время. Еще немного времени, и я смогу уговорить ее оставить картины вам. Я буду стараться, если вы мне поможете.

Уэйдман весь подобрался и уставился на Паттерсона:

– Что значит… поможете?

– Сегодня пятница. Я сказал ей, что вы до понедельника в Нью-Йорке. Таким способом я выиграл время. Она хотела сразу же позвонить вам, чтобы вы составили кодицилл. Я подставился, Эб, потому что чувствовал – это всего лишь старческая причуда. У меня остается уверенность, что я смогу ее уговорить. Если я сделал что-то не так, прямо скажите об этом. Я готов понести наказание.

Уэйдман было заговорил, но сразу же закрыл рот. Перед его глазами возникли великолепные картины Пикассо, украшавшие квартиру миссис Морели-Джонсон. За них стоит и побороться. Мысль о том, что они попадут в местный музей, казалась кощунственной.

– Она может позвонить в вашу контору, – продолжал Паттерсон. – Дайте мне немного времени, Эб, и, думаю, я склоню ее на вашу сторону.

Уэйдман колебался, чувство долга боролось в нем с желанием заполучить картины.

– Мы не можем пойти на это, Крис. Я вижу, что вы хотите помочь, и ценю ваше участие, но это не для меня.

– Хорошо. – Паттерсон пожал плечами. – Я лишь хотел помочь. Поступайте так, как считаете нужным. Но я уже сказал старушке, что вы в Нью-Йорке. Неужели я получу от вас удар в спину?

Уэйдман заерзал в кресле.

– Я не могу… Нет, не могу. Не думайте, я понимаю, что вы хотите для меня сделать, но старушка имеет право распоряжаться своей собственностью так, как считает нужным. И я не хочу впутываться в… – Он замолчал, чувствуя на себе взгляд Паттерсона. – Я не хочу впутываться, – промямлил Уэйдман.

– Я понимаю, – кивнул Паттерсон. – Но я знаю старушку. У нее в голове сначала одно… потом другое. Вы заслужили эти картины, Эб. Позвольте мне попробовать еще раз. Не мешайте. Если старушка позвонит, пусть ваш секретарь скажет, что вы в отъезде. Потерпите до понедельника. Едва ли мы нанесем этим какой-то ущерб миссис Морели-Джонсон.

Уэйдман размышлял, уставившись на тарелку со спаржей. Три Пикассо! И три дня. Действительно, что в этом плохого? А вдруг Паттерсону удастся склонить старушку к новому завещанию? Во всяком случае, стоит рискнуть.

Он чуть кивнул и подхватил стрелочку спаржи. Паттерсон сразу понял, что победа за ним.

Вскоре после полудня Бромхед въехал в гараж отеля. Служитель-негр, который мыл «Мерседес-280», прервал свое занятие и подошел к Бромхеду, вылезающему из «Роллса».

– Только не говорите мне, что вы побывали в Лос-Анджелесе, мистер Бромхед, – улыбнулся он. – Или «Роллс» летает как на крыльях?

– Я проехал лишь полпути. – Бромхед заранее приготовил ответ. – Потому что понял, в чем неполадка… грязь в карбюраторах. Завернул в ближайшую мастерскую, их продули, и теперь все в полном порядке.

Негр радостно рассмеялся:

– Ну и жизнь у вас, мистер Бромхед. Завидую я вам.

– Да, жизнь ничего, – согласился Бромхед. – Пойду-ка я перекушу.

– Конечно, мистер Бромхед. – Негр с восторгом оглядел «Роллс». – Какая красотища!

– Да, машина хорошая.

Бромхед прошел в свою комнату. Положил подложное завещание в стол. Он чувствовал себя глубоким стариком. А идея была хороша! И она сработала бы, останься Джеральд в живых. Ее единственный родственник! И что в результате ему остается? Сидеть за баранкой «Роллса» старушки. Прощай коттедж в Кармеле. Он проснулся – и мечта растворилась в воздухе как струйка дыма. Когда старушка умрет, ему достанутся пятнадцать тысяч в год и «Роллс». С все возрастающим прожиточным минимумом этого едва хватит, чтобы перебиваться с хлеба на воду. Перспектива не из радужных.

Бромхед взял конверт с завещанием и начал разрывать его на мелкие кусочки, которые отнес в туалет и спустил в унитаз.

Вернувшись в комнату, он позвонил в квартиру миссис Морели-Джонсон.