У Джейн засосало под ложечкой. Господи, пусть ребенок, которого она носит, окажется мальчиком!
– Елизавета знает, что случится с ее матерью? – спросила Джейн.
– Нет. – Генрих выглядел огорченным. – К счастью, она слишком мала, чтобы осмыслить перемены в своем статусе, и я намерен сделать так, чтобы она не страдала из-за преступлений Анны. Девочка будет защищена от скандалов.
– Королева согласилась на аннулирование брака без возражений?
Джейн не могла представить, чтобы Анна, которая так яростно отстаивала права своей дочери, безропотно приняла известие, что Елизавету объявят бастардом и лишат права на наследование престола. Или две недели, проведенные в Тауэре, сломили ее дух?
Последовала краткая пауза.
– Она согласилась. Понимала, что бороться против этого бессмысленно. Ее адвокат не возражал.
Часы текли, и Джейн все сильнее страшилась того, что должно было произойти утром. Она разрывалась между горькой жалостью к бедняжке Елизавете, мать которой умрет ужасной смертью, и облегчением по поводу того, что Генрих наконец освободится от Анны и вступит в новый брак, не обремененный проблемами, которые породили два предыдущих. Разыгравшийся в ней внутренний конфликт, наверное, был заметен, потому что, покидая Джейн, Генрих взял в ладони ее лицо и сказал:
– Будьте сильной. Я вернусь сюда утром.
Солнце било в окна, когда Джейн преклонила колени в часовне, не в силах выносить царившего в доме напряжения и гробовой тишины. Утро было слишком прекрасным для кровавой казни.
Она молилась горячо, истово, как никогда в жизни, прежде всего за Анну, но также и за Генриха, и за себя, чтобы Господь не отвратил от них своего лика в гневе на то, что свершится сегодня.
В девять часов Джейн услышала раскатистый звук пушечного выстрела, за которым последовала ужасающая тишина, нарушаемая только веселым птичьим пением. Почувствовав, что вот-вот лишится чувств, Джейн ухватилась за перила алтаря. Все кончено. Теперь ей придется жить с чувством вины, которое едва ли когда-нибудь покинет ее.
Часть четвертая. Из ада на небеса
Глава 25
1536 год
Вдруг за спиной у Джейн появилась мать. Встав на колени и обхватив дочь руками, чтобы успокоить, леди Сеймур сказала:
– Она теперь обрела мир. Ты должна оставить все это позади. Хватит молитв. Есть много других дел.
Джейн перекрестилась, встала и сделала реверанс перед распятием на алтаре. С тяжелым сердцем и кружащейся головой она вышла вслед за матерью из часовни, а потом поднялась по лестнице в свою спальню, где портной и его помощники раскладывали на ее постели новые платья для примерки. Наряды были роскошные и радовали глаз разноцветьем – полынный зеленый, сверкающий золотой, глубокий черный, узорчатый малиновый дамаст, плюшевый алый бархат и мерцающий белизной атлас. Но в мыслях Джейн были только обезглавленное тело и пролитая утром кровь, которая, наверное, еще не остыла. Как это кощунственно – восхищаться нарядами сразу после смерти Анны.
– Тебе нужно выбрать одно из них для свадьбы, – быстро проговорила мать. – Они все прекрасны, но я думаю, лучше белое как символ чистоты. Если только ты не считаешь, что королеве больше подойдет золотое?
Джейн сглотнула.
– Я надену белое, – сказала она, – а на помолвку – зеленое.
В десять утра прибыл Генрих. Он был облачен в траур и выглядел бледным, будто провел ночь без сна.
– Королева приняла смерть храбро, – сказал он, когда все торопливо собрались вокруг него, чтобы приветствовать и выразить почтение. – Иисус, не оставь ее своей милостью. – Король перекрестился.
– Все прошло быстро? – спросила Джейн.
– Кромвель говорит, быстрее, чем вы произнесли бы «Отче наш», – ответил Генрих. – Она не успела испугаться.
– Слава Богу!
Джейн испытывала огромное облегчение, видя короля. Как утешительно снова быть рядом с ним!
– Там присутствовали Кромвель и большинство членов моего Тайного совета, – повествовал Генрих. – Они сказали, что она хорошо говорила обо мне с эшафота и приказала своим фрейлинам хранить верность мне и той, которая, наделенная более счастливой судьбой, вскоре станет их королевой и госпожой.
Значит, Анна догадывалась, что король женится на ней, Джейн. И в конце концов начала относиться к этому со смирением и выразила благоволение к своему супругу, которого предала.
– Большинство членов Тайного совета ликовали, когда я их оставил, – продолжил Генрих, садясь на высокий стул у пустого очага, – Фрэнсис Брайан сообщил мне, что люди на улицах Лондона после выстрела пушки бурно выражали радость. И скоро у них будет еще больше поводов для торжества. Утром я поставил в известность Тайный совет о нашей свадьбе. Вы можете представить, как они обрадовались, услышав об этом. Теперь нет препятствий для союза с императором, и это подстегнет английскую торговлю.
– У подданных вашей милости есть и другие поводы для радости, – заметил сэр Джон.
Генрих улыбнулся ему:
– Хотя вашу дочь мало знают, Кромвель говорил мне, что друзья госпожи Джейн, не жалея сил, распространяли весть о ее высокой нравственности и доброте.
Джейн невольно покраснела и втайне понадеялась, что людей также оповестили о ее любви к принцессе Марии, которая была популярна в народе и с которой, по мнению многих, обошлись крайне несправедливо. Это действительно должно было привлечь людей на сторону Джейн. А королеву, почитающую старую веру, будет приветствовать не только Испания, но и Франция, и весь остальной христианский мир.
Генрих провел в Челси весь день. Об Анне он больше не упоминал, и Джейн была этому рада. Тень ее и без словесных ремарок омрачала их жизнь.
Вечером за ужином Генрих заговорил о свадьбе:
– Все будет готово примерно через неделю. Мессу отслужит Кранмер. Члены вашей семьи обязательно должны присутствовать. Потом мы несколько дней проведем вдвоем, и затем вы будете объявлены королевой. Я хочу, чтобы это произошло в Пятидесятницу. – Он взял руку Джейн и поцеловал ее, сказав: – Не могу дождаться, когда снова буду владеть вами. Но сперва нам нужно обручиться. Сегодня же вечером я отправлюсь в Хэмптон-Корт. А завтра рано утром пришлю за вами барку. Будьте готовы отплыть в шесть утра. В это время на улицах еще мало людей. Пока я хочу держать нашу помолвку в секрете.
При расставании Генрих любовно поцеловал Джейн:
– Доброй ночи, дорогая. Буду считать часы до завтрашней встречи с вами.
Утро было туманное и прохладное. Джейн и ее родные погрузились на барку без опознавательных знаков. Эдвард, Нан, Томас, Дороти и ее новый муж Клемент Смит прибыли в Челси поздно вечером; все находились в приподнятом настроении и ничуть не печалились о судьбе королевы. Сегодня они облачились в лучшие наряды. Джейн надела зеленое платье и распустила волосы, как подобало девушке. Участники поездки еще не совсем проснулись, а потому, сидя в рубке на лодке, которую гребцы поднимали вверх по течению к Хэмптон-Корту, говорили мало. События вчерашнего дня казались нереальными, страх понемногу уходил. Завершится утро, и Джейн будет навеки связана с Генрихом. Она так давно этого желала и тем не менее была крайне напряжена, ее не покидали тревожные предчувствия. Мать следила за дочерью с нервной улыбкой на лице. Отец, сидевший рядом с Джейн, похлопал ее по руке. Он выглядел усталым.