Холодным ветрам вопреки - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Шулика cтр.№ 29

– Даня, ты мне срочно нужен, – сказала я подойдя к влюбленным, и резко повернувшись на своих двух, чтобы скрыть свою улыбку, которую вызвали покрасневшие щечки Клементины, бросила через плечо уходя:

– Жду тебя через 15 минут в нашей библиотеке.

И добавила:

– Поторопись пожалуйста!

– Даня, у меня к тебе очень важное дело, – сказала я и серьезно посмотрела на пушистую правую руку моего королевича, то бишь этого огромного рыжего кота.

– В чем дело, Эль? – спросил Даня и начал располагать свои огромные даже для кота королевского советника телеса на бархатной фиолетовой подушке.

Немного помолчав я обрисовала Дане ситуацию с Гаврошем и сказазала, что должно быть белый дракоша-единорожка ищет нашей помощи и почему то называет меня хозяйкой. Тут же мне на глаза навернулись слезы.

– Гаврош жив? – удивился Даня. Тогда это меняет всю ситуацию. Мы должны его спасти, должны. И если этот белый дракон еще и единорожка, еще и считает тебя своей хозяйкой, то мы обязательно должны спасти этого несчастного принца драконячей крови.

– Но что значит дракон-единорожка? Ведь разве бывают такие магические сущности?

– Белые драконы-единорожки рождаются раз на сотни тысяч лет. Они являются олицетворением белой магии и являются уникальным магическим аккумулятором для всех существ с белой энергетикой.

Гаврош уникален и только благодаря ему мы, возможно, и сможем выиграть сражением с смрадными дэвами, ведь он будет подпитывать биополя всех энергетически белых существ в радиусе трех миль. Гаврош неиссякаемый источник белой энергии, из которого можно безразмерно ее черпать всем нашим эльфам, при чем при этом принц-единорожка не испытывает никакого дискомофорта. Наоборот, чем больше белых существ черпают из него светлой энергии, тем больше и быстрее запускается процесс ее образования ради восполнения ресурса, – сказал Данька, и стал нервно подергивать пушистым хвостом.

– Но хотя источник и не иссякаем, но быть таким аккумулятором, Гаврош может только на землях цветочных эльфов. Ведь именно здесь все способствует его жизнедеятельности: прекрасная природа, неувядающие цветущие сады и парки, светлые чистые мысли, чувства и деяния цветочных эльфов.

– Но ведь сейчас Гаврош у черных дэвов?

– Да, Эль и все не спроста! В темном мире дэвов, полном их темной магической энергии, мегикеры, сущность Гавроша не сможет прожить и нескольких месяцев, а если Гаврошу будет нанесена существенная физическая рана или увечье и через нее в организм единорожка вольют мегикеру… – Даня тяжело вздохнул и остановился, старательно подбирая слова, а после продолжил.

– Он станет…Да, возможно он станет их мегикероаккумулятором…По крайней мере по доносениям наших разведчиков дэвы так считают…

Но мы то с тобой знаем, догадываемся…Этому не бывать…Скорее всего единорожка лучше погибнет, чем станет биобатарейкой для смрадных дэвов, – подытожил Данька и устало вздохнул.

– Что наш принц-единорожка еще сказал?

– Сказал, что через неделю его убьют! – сказала тихонько я и стала устало вытирать побежавшие слезинки по правой щеке.

Овладев стихией огня в полной мере, я теперь могла совершать некоторые магические действия с предметами, изготовление которых было связано с огнем. И помогло мне узнать об этом всего лишь непредвиденное стечение обстоятельств.

Был вечер, я как обычно, сидя у зеркала, расплетала свою сложно уложенную прическу и медленно расчесывала свои длинные кудри, которые длиной можно было сравнить с плащом средневекового рыцаря.

Я снова стала думать о Гресе, печаль накрыла меня с головой. Я не видела мое солнце уже три месяца, а сплетни, которые распространяла эта выдра Валери и ее приспешницы, только подогревали мой очаг боли. Я стала лихорадочно размышлять:

– Что делать? Что?

В груди зажегся огонек и стал пылать, сигнализируя про огромный градус моей душевной боли. Слезы текли одна за одной, а я ничего не видящими глазами уставилась в это огромное зеркало и пыталась вспомнить все прекрасные моменты, что были в моей жизни. И все это прекрасное – распрекрасное было связано с моим Гресенькой.

Вот мы с Гресем на яхте, на морской прогулке, в вояже по морю Влюбленных. Ветер развевает его волосы, он улыбается множеству дам, которые находятся в его окружении и требуют его внимания. О чудо! Он первый раз в жизни посмотрел на меня не как на диковинную букашку, а как ласковый озорник ветерок, который считает меня забавной. Посмотрел и улыбнулся и что-то дрогнуло у меня в груди, растопив ту огромную холодную льдину, которая образовалась там, после наших многочисленных словесных баталий – перепалок.

Вот Гресь хмурится и о чем то серьезном размышляет, рассматривая документы государственной важности, которые находятся на его столе. А в это время я, эльфиня королевских кровей, спрятавшись за синими бархатными портьерами, стараюсь не пропустить ни одной мимической морщинки на его лице, на лице моего Гресеньки. И как же хочется выпрыгнуть из этих портьер и сесть у него на коленках и целовать, целовать, целовать до изнеможения мое чудо, мою любовь.

– Гресенька, Гресенька, Гресенька, – шептала я, а каскад из горячих слез все лился и лился из моих очей. Внезапно мои горящие от горячих слез глаза, взор которых был устремлен в зеркало, увидели как это огромное зеркало полыхнуло огнем. Огонь сначала загорелся по пери метру зеркала, а через несколько секунд огнем полыхнуло все зеркальное поле. А я опешив от произошедшего уже думала: куда бежать по воду, чтобы потушить это недоразумение. Я на долю секунды задержалась, когда поняла, что это не обычный бытовой пожар, произошедший от моей невнимательности и свечи тут не при чем. Я уразумела, что это что-то новенькое и только начала раздумывать, как это огненное зеркало можно магически погасить, как зеркало сильно сильно полыхнув, стало показывать как в сумеречном фильме, какие то очертания фигур.

Я более внимательно уставилась в него и эти неясные тени, стали набираться четкости, резкости, краски. И я как в телевизоре, у себя дома, в телевизоре, которого тут отродясь не было и скорее всего не будет. Как в прекрасном, цветном телевизоре я увидела то, что не могло не обрадовать меня и не высушить мои слезы.

В зеркале отражалась огромная комната, богатое убранство которой говорило о том, что ее хозяин не простой эльф. Мебель красного дерева, витой балдахин над огромной кроватью, красивые мягкие кресла, поражающие дороговизной своей обивочной ткани и за раритет ным, громоздким дубовым столом восседает…

– О боги! Это же Гресь, Гресь…Гресенька, – тихонечко проговорила я и слезы высохли, потому что я стала очень внимательно рассматривать свое чудо.

– Как он изменился, – печально подумал я. – От того красивого юноши не осталось и следа. Теперь это был взрослый, умудренный опытом мужчина и это подтверждала и острая морщинка прочертившая его лоб и огромные мышцы под рубахой из тонкого батиста, и сурово сомкнутые губы, и более коротко подстриженные волосы, которые теперь достигали не плечей, а только мочек ушей.