Кёсем-султан. Заговор - читать онлайн книгу. Автор: Ширин Мелек cтр.№ 62

Заразилась от своего возлюбленного, от единственной услады своего сердца?

Отбросив эту мысль, она страстно прильнула к Ибрагиму, впилась в его уста, охватила ногами – и возгорелся фитиль, и был забит второй за этот день заряд, и пушка выстрелила, и содрогнулась башня, и насытились они юностью друг друга.

Потом долго лежали рядом в сладостной истоме. Турхан первой стряхнула полудрему, но и у нее достало сил только размежить веки, а повернуть голову было лень. Так и лежала, уставившись на… на что же?… на торчащую из стены бронзовую головку «оружейного гвоздя». Там раньше висела сабля Мурада. Комнатка-то на самом деле маленькая, роскошная кровать заполнила ее почти целиком, тюфяк прошлого султана… да, Турхан, получается, сейчас вытянулась прямо над тем самым местом, где он прежде был расстелен.

Вот так-то, Мурад: там, где раньше спала наша смерть, теперь обитает любовь! И наследник престола, который будет зачат в одной из твоих опочивален, он не от твоего семени родится!

– Ты не позовешь на мое место какую-нибудь гёзде, пока я буду вынашивать тебе сына? – нежно промурлыкала она, отлично зная ответ. – Или хотя бы дочь?

– Никого и никогда не будет на твоем месте, о солнце мое и луна, – сонно ответил Ибрагим, и вдруг до него дошло. – Правда? Уже? – Он радостно подхватился на постели, бережно погладил свою хасеки по животу.

– Покамест не знаю, – промурлыкала она еще нежнее. – Но мы ведь стараемся, верно?

Обольстительно изогнулась, закинула руки за голову и вдруг коснулась пальцем бронзовой шляпки. Воистину мала комната, изголовье вплотную к стене…

Гвоздь от ее прикосновения слегка шевельнулся.

Ладонь Ибрагима все еще бродила по боку Турхан, и это было такое блаженство, что думать о чем-то ином казалось просто кощунством. Юная хасеки все же заставила себя, пускай не сразу и с большой неохотой.

Не такой человек был Мурад, вечное ему проклятие, чтобы держать в небрежении хоть что-то, связанное со своим оружием. Даже если это всего лишь гвоздь, на который оружие вешают.

После его смерти нашли несколько тайников, большей частью пустых, но в одном из них, как Турхан помнила, отыскалось что-то. Не бриллианты, а какие-то бумаги, так что ее это не очень заинтересовало, зато для Кёсем они оказались важны.

В этой комнатушке никаких тайников не нашли. Наверно, и не искали даже.

Может быть, тут бриллианты? Или, скажем, жемчужное ожерелье, которое Мурад приготовил было для кого-то из наглых девиц, рассчитывавших родить для него наследника… например, для той несносной задаваки, вздумавшей переименоваться в Айше, которая потом еле-еле обратно в свое прошлое имя уползла, под крылышко валиде-султан… Вот хотел бывший султан одарить кого-то из них драгоценным украшением – и расхотел. А после того, как прежняя фаворитка впала в немилость, новой дарить тоже не надумал. Сунул в тайник.

– А если я попрошу у тебя драгоценное ожерелье? – снова промурлыкала она совсем уж запредельно нежным голосом.

– Приказывай, моя хасеки, – очень серьезно ответил Ибрагим. – Вся сокровищница в твоем распоряжении. Алмазы, изумруды, рубины, жемчуг, золото…

«Янтарь…»

Да нет же, он ведь ничего не сказал о янтаре. И не такая уж это драгоценность, особенно рядом со всем перечисленным!

Пока Турхан дивилась, что за голос шепнул ей в ухо это слово, Ибрагим продолжал:

– …все, что пожелаешь. А если тебе по нраву какой-то знаменитый алмаз, который сейчас украшает корону персидского падишаха, испанского короля, индийского… этого… шахиншаха, да? – то прикажи, моя повелительница, и я начну войну!

– Нет, войны не надо, мой повелитель, – милостиво улыбнулась Турхан. На самом деле она даже испугалась немного: «Кто его знает, любимого моего дурачка, – от детских глупостей он, хвала Аллаху, теперь избавлен, так еще не хватало ему начать взрослые совершать!»

Вряд ли все-таки прошлый султан стал бы класть женские украшения в тайник, имеющий отношение к своему оружию. Особенно к сабле, висящей в изголовье. Даже среднюю свою саблю он точно ценил куда выше, чем любимейшую из фавориток! А тут у него, конечно же, лучшая сабля висела…

– задумчиво декламировал Ибрагим, продолжая смотреть на Турхан. Он в последнее время жадно наверстывал упущенное не только на ложе неги, но и во взрослом чтении.

Надо все-таки посмотреть. Тайник запросто может оказаться пуст, но вдруг там что-то важное: бумаги какие-нибудь, пергамент? Пусть Кёсем ее за такую находку выше оценит. Ну и вообще, важное – значит важное. Турхан имела представление о том, что существует такая штука, как «государственные дела», и отлично понимала: они с Ибрагимом могут растворяться в безмятежности своей любви лишь потому, что кто-то этими делами занимается…

Сердце приятно защемило от мысли, что настанет день, когда эту ношу ей придется у «матушки-султанши» перенять: не на Ибрагима же ее взваливать, пускай уже не ребенка, но все равно трепетного и ранимого! Но покамест хорошо все-таки, что на свете есть старая хитроумная Кёсем.

– продолжал Ибрагим, в перерывах между строками осторожно целуя атласную кожу Турхан.

Она, не переставая наслаждаться поцелуями, перевернулась на живот. Двумя пальцами ухватила бронзовую шляпку, потянула – гвоздь чуть выдвинулся, но ничего больше не произошло.

Наверно, нужно упереться рукой в ту плитку, из стыка над которой он торчит…

– тихонько напевал Ибрагим. Ах, мой золотой малыш, ты позабыл, кто тут газель, кто охотник… охотница… Ну, не буду тебе напоминать!

Вновь грациозно изогнувшись (и потаенно улыбнувшись, когда у Ибрагима перехватило дыхание), Турхан, продолжая держать двумя пальцами правой руки гвоздь, левой дотянулась до изразцовой плитки и нажала всей ладонью. За миг до этого ей показалось, будто на изразце возник отпечаток другой ладони, гораздо большей, чем ее или даже Ибрагима, и почему-то измазанной кровью. А ее рука будто сквозь холод прошла, ощутила бесплотное сопротивление: как если бы некто, давно оставивший этот мир, попытался ее остановить… но куда ему, бестелесному…

Юная хасеки пугливо отдернула руку. Но плитка уже отошла от стены. За ней был неглубокий темный проем. А в нем…

Любопытство победило. Рука Турхан скользнула в этот проем – и сразу нащупала что-то. Еще не увидев, только по осязанию Турхан с разочарованием поняла, что это всего лишь какой-то кинжал: и гвоздь, и тайник под ним, выходит, оба имели отношение к оружию, главной утехе покойного султана…