Но когда он менялся, превращаясь в человека, которого я не узнавала, меня охватывал ужас. И животный, липкий и противоестественный страх.
Все это было слишком больно. Слишком остро. Он мог одним рывком поднять мое сердце под самый потолок, просто прикоснувшись своими пальцами к кончикам моих волос. А затем схватить меня за горло и бросить лопатками на ледяной пол, придавив к месту подошвой ботинка. Я бы не смогла пережить это еще хотя бы раз. Потому что это было похоже на медленное сдирание кожи. Он как будто стягивал ее с моей груди лоскут за лоскутом, а затем заботливо подклеивал обратно…
Когда я нырнула обратно в двери общежития и поднялась по ступенькам на этаж со спальнями для парней, я столкнулась с одним из дружков Конора. Он стоял на лестничном пролете, утопая в экране своего смартфона, заслонив своей спиной дверной проем.
Пройти мимо него было невозможно – он будто специально загородил дверь. Я в нерешительности замерла, не зная, что мне делать дальше.
Подняв голову и наконец обнаружив мое присутствие, парень вдруг окатил меня безразличным взглядом с ног до головы, а затем бросил:
– Конор будет ждать тебя в его особенном месте. Это твой последний шанс.
Затем он развернулся и пошел к своей комнате, все так же увлеченно рассматривая что-то на экране своего мобильного телефона.
Я повернула голову к окну и уперлась зрачками в темный холм, возвышавшийся вдалеке. Мне показалось, что на самой его вершине я рассмотрела крошечную точку – фигуру, стоящую с раскинутыми в стороны руками.
Но дождь внезапно полил сильнее, и весь пейзаж за стеклами смазался в одно мутное темно-серое пятно. Я сделала первый шаг к комнате Билла. А затем еще один, и еще…
Дружок Конора уже давно скрылся в своей комнате, и теперь весь этаж был пустым и тихим.
Я осторожно скользнула за дверь и увидела, что Билл все так же спит, даже не сменив своей позы. Я сняла намокшие до нитки домашние тапочки и быстро забралась под розовое одеяло. Билл моргнул сонными глазами и потянулся, разминая ладонью затекшую шею. Затем встретился со мной глазами и на мгновение замер в нерешительности.
А потом он опустился рядом, не снимая одежды и не разуваясь. Я накрыла его своим одеялом, и он тут же прижался к моей груди, едва ощутимо приобняв за плечи. Я прикрыла глаза и постаралась дышать спокойнее. Не стоит сейчас выдавать своего волнения. Будет лучше, если он ни о чем не узнает. Лучше для всех.
Билл уложил голову на мою подушку и не отрываясь всматривался в мое лицо. Его ладонь нежно гладила мою спину, словно он жалел больного, непослушного ребенка. Я не стала открывать глаза. Я и без этого знала, что он теперь больше не сумеет уснуть до рассвета и будет просто лежать рядом.
– Я люблю тебя, Элли, – тихо шепнул он.
Я сделала вид, словно не слышу слов Билла, крепко уснув. Моя грудь медленно поднималась и опускалась снова, будто я на самом деле находилась в безмятежном царстве сновидений. Но это было совсем не так.
Скорее, в эти мгновения я еще плотнее увязала в очень плохой сказке, которой не собирались выдумывать счастливый конец.
Я старалась заставить себя думать лишь о Билле, о его теплых руках и словах, осторожно сказанных несколько мгновений назад. Но все мои мысли упрямо возвращались к Конору. К обнаженной фигуре, застывшей на холме. К навязчивому желанию вскочить на ноги прямо сейчас и броситься к нему босиком сквозь дождливый мрак.
Я на самом деле сумасшедшая. Не знаю, сделал ли меня такой Конор Мейерсон или же я была такой всегда. Но сейчас я готова была разделить с ним одно безумие на двоих.
И если бы не Билл, обхвативший своими ладонями мои плечи, будто он желал пригвоздить меня к кровати и удержать на месте, я бы уже бежала прочь от Нортбертона, глотая холодный воздух пересушенными губами.
Глава 14
Я распахнула глаза тогда, когда комнату Билла уже заливал яркий дневной свет.
Кто-то настойчиво колотил в дверь снаружи, и мне показалось, что я уловила встревоженные крики Саманты. Я вскочила на ноги и подбежала к двери, распахивая ее на ходу. Билл сонно тер заспанные глаза, не понимая, что происходит.
– О господи, Элли! – завизжала Сэм, бросаясь ко мне навстречу, стоило мне только дернуть за ручку.
– Что случилось?
Мое сердце сжалось от неприятного предвкушения. Кто угодно понял бы, что вывести из равновесия Сэм Суон не так просто. И если она ведет себя так, значит, произошло что-то действительно кошмарное.
Но она не успела ответить – вслед за ней в спальню ворвался Питер, протягивая мне какую-то смятую распечатку.
Я взяла холодеющими пальцами бумажный лист и развернула его. Мое сердце сперва описало полукруг где-то у самого горла, а затем упало вниз, замерев на мгновение. Лица двух парней были специально размазаны так, чтобы их невозможно было узнать. Но и без этого я могла понять, что на черно-белом кадре были дружки Конора.
Тэмми Роджерс, лежа между ними, безвольно запрокинула голову, расставив ноги. Один из парней стоял над ее лицом сверху, второй придерживал за бедра.
Мои глаза отказывались верить в то, что происходило в комнате в эту минуту. Все вокруг подернулось какой-то кроваво-красной пеленой, уши заложило от оглушительного биения сердца.
– Он ведь обещал, – прошептала я дрожащими губами, исступленно разглядывая смятый лист. – Он же обещал мне…
Сэм что-то кричала, метаясь по комнате и заламывая руки. Билл мрачно глядел через мое плечо, стоя позади и будто желая испепелить своим взглядом кошмарный листок бумаги, все еще остававшийся в моих ледяных пальцах.
– Они развешены по всему общежитию, Элли, – тихо проговорил Питер, отбирая распечатку и сминая ее в комок. – Весь двор усеян этим дерьмом, я старался собрать все снимки, но… Они есть даже на парковке, Элли. Они повсюду.
– А где Тэмми? Вы видели Тэмми? – закричала я внезапно, прикусывая губу до крови.
Если она узнает об этом, все будет кончено. Я предала ее. Я обещала ей, что Конор никогда больше не причинит ей боли. Что он не заставит ее страдать.
Но все это оказалось обманом. Все знают, что произошло. Теперь ее жизнь превратится в настоящий ад. Я не смогла защитить ее. Хуже того – я заставила ее поверить в то, что теперь все будет хорошо. Вселила в нее напрасную надежду.
– Я не видела ее, – неуверенно произнесла Саманта. – Надеюсь, она все еще остается в своей комнате и спит.
– Мы не успели убрать все фото. Это дерьмо видели все, кто здесь живет, – добавил Питер.
Я выскочила в коридор, не став слушать их дальше. Бросившись к лестнице, я с запозданием поняла, что Питер был прав. Черно-белые кадры были повсюду. Они были приклеены так высоко на стенах, что для того, чтобы снять их оттуда, пришлось бы использовать лестницу.