– Почему ты ночуешь в спальне вместе с ублюдком Уизли, крошка? – тихо произнес он таким же ледяным голосом, как и завывающий вокруг ветер.
– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос, – так же тихо ответила я.
Он продолжал сидеть на ступенях, уложив руки на согнутые колени. Я послушно стояла позади, инстинктивно стараясь не двигаться. Словно это могло спасти меня от Конора, сделать меня незаметной.
– Ты расстраиваешь меня, – протянул он задумчиво. – Я обещал, что никогда не сделаю тебе больно, крошка. Но я не смогу сдержать слово, если ты не отлипнешь от рыжего кретина.
– Ты уже нарушил свое обещание, – вспылила я, сжав кулаки и ощущая, как мои ногти впитываются в кожу ладоней. – С самого первого дня ты только и занимаешься тем, что причиняешь мне боль!
Конор медленно поднялся на ноги. Я замерла, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца.
Но он не стал поворачиваться ко мне. Его намокшая спина блестела в тусклом электрическом освещении лампочек. И я отчетливо могла рассмотреть тонкие красные полоски между лопатками Конора. Царапины, которые так недавно я оставила своими судорожными пальцами, когда мы были одним целым. От короткой вспышки воспоминаний в груди вновь болезненно сдавило.
Я знала, что он провел все это время на холме. Сидя под потоками ливня и наблюдая сквозь камеры за тем, как я хожу по коридорам общежития Нортбертон. Может быть, он даже смог рассмотреть машину Билла. И то, как он выносил меня из нее на руках.
Но я не могла знать о том, что происходило в его голове в эту минуту. О чем он думал, глядя куда-то в пустоту перед собой. Какой больной план мести он старался выдумать, опираясь на свой расшатанный рассудок.
– Я не оставлю тебя в покое, ты ведь понимаешь это, верно? – спросил он, а затем поправил обеими руками намокшие волосы. – И я не позволю тебе остаться с ним. Если ты постараешься вернуться к Андерсону, я уничтожу вас обоих.
– Ты болен, Конор, – выкрикнула я, потеряв контроль.
Мой страх невозможно было скрыть. Запах отчаяния вырывался из пор моего тела и растекался по округе, не оставляя никаких шансов укрыться от чудовища, начавшего свою охоту.
Я знала о том, что после того, что случилось между нами на шоссе, он не отпустит меня от себя. Он будет изводить меня, пока не прикончит. Или пока я не вскрою себе вены, как Тэмми Роджерс. Но лишь сейчас, в это мгновение, я в полной мере сумела осознать всю безвыходность своего положения.
Ловушка захлопнулась. Я оказалась в капкане, в который сама же и прыгнула. И Конор бродил вокруг, просчитывая свой последний, решающий прыжок. Никто не сумеет спасти меня от него. Никто. Билл не сумеет меня защитить. Я не добьюсь ничего, даже если обращусь в полицию. Конор Мейерсон ничего не боится. Потому что ему нечего терять. И поэтому он опасен.
– Я был уверен, что ты чувствуешь то же самое, что и я, – закричал он, наконец поворачивая свое лицо ко мне. – Когда я целовал тебя в машине, когда трахал на дороге… Я считал, что ты отличаешься от всех остальных.
– Мне жаль, что я не оправдала твоих ожиданий, – с горечью выпалила я.
– Я думал, что рядом с тобой я смогу быть другим. Но ты ведь даже не понимаешь, о чем я говорю, правда, крошка?
Конор злобно сверкнул расширенными зрачками. А потом его правая рука внезапно вскинулась вперед, будто он машинально хотел прикоснуться к моим растрепавшимся на ветру волосам. Но он остановил свои пальцы на половине пути.
– Я никогда не смогу быть рядом с тобой, Конор, – прошептала я, ощущая, что сейчас разрыдаюсь, если не возьму себя в руки. – У меня просто не хватит сил, чтобы победить демонов, живущих в твоей голове.
Я знала, что мои слова причинят ему боль. Я поняла это еще тогда, когда мы оба застыли друг напротив друга на ночном шоссе.
Каждый раз, когда я говорила ему о том, что он слишком безумен для меня, его глаза наполнялись черной пустотой. Но это было правдой. И Конор не мог не согласиться с этим. Даже если и не хотел.
– Тогда ты сама выбрала это, – равнодушно произнес он.
– Выбрала что? – закричала я, ощущая нахлынувшее отчаяние.
Но он уже сбежал по ступенькам вниз, а затем заскочил в Порше, громко хлопнув передней дверцей. Машина рванула с места, едва не столкнув изувеченным бампером стоявшие у дороги мусорные баки.
Конор скрылся с глаз прежде, чем я успела повторить в пустоту осенней ночи свой дурацкий вопрос.
Только сейчас я заметила, что несколько человек наблюдали за мной все это время, робко высунув головы из-за входных дверей. Еще несколько первокурсниц застыли за окнами, напряженно вглядываясь в темноту двора. Теперь слухи поползут по всему колледжу. Теперь все будут знать о том, что происходит между мной и Конором.
Почти наверняка они слышали каждое его слово. И стоит мне скрыться из вида, как весь Нортбертон загудит о том, что Конор Мейерсон трахал меня этой ночью.
Но мне было наплевать. Даже если эти слухи доползут до Тэмми. Даже если она догадается о том, что он не заставлял меня этого делать. Да, мои щеки горели от стыда и чувства вины. Я знала, что все это слишком неправильно. Но было глупо отрицать и кое-что другое. То, что я нисколько не жалела о том, что натворила.
Пусть у нас с Конором не могло быть будущего. Пусть он на самом деле совершенно безумен.
С того момента, как мы встретились, моя жизнь изменилась навсегда. И даже эта боль, которая царапала и душила меня изнутри, казалась мне приторно-сладкой. Словно Конор передал мне свою любовь к мазохизму. Как будто я впитала ее вместе с его кровью, которую он слизывал со своих пальцев кончиком языка.
Мне было все равно, что обо мне будут говорить в колледже. В конце концов, Саманта не оттолкнет меня, даже если узнает всю правду. А Билл меня уже простил. Сейчас меня заботило другое. Слова Конора, которые он обронил перед тем, как уехать. Какие ужасные вещи способен он придумать, чтобы растоптать меня?
Но еще хуже было то, что я ощущала сейчас глубоко внутри. Несмотря на все, что произошло, несмотря на голос рассудка…
Несмотря ни на что, меня тянуло к Конору. Тянуло так сильно, что его присутствие заставляло меня испытывать такие мучения, словно мою душу запирали в электрической клетке и не давали вырваться наружу, чтобы прикоснуться к нему. Я тратила остатки своих сил просто на то, чтобы не рвануть к нему и не вцепиться в его кожу своими пальцами. Чтобы не обхватить его лицо ладонями и не впиться своими губами в его рот.
И тогда я осознала, как тяжело порой бывает просто оставаться на месте. Какой сильной нужно быть, чтобы ничего не делать. Чтобы сдерживать свои безумные порывы. Такие же сумасшедшие и ненормальные, как и мысли Конора Мейерсона.
Я на самом деле по уши влюбилась в этого психопата. Я была готова идти за ним на край света, пока он смотрел на меня так, как тогда, когда мы сидели в его машине и слушали ужасно громкую музыку. Я бы сделала что угодно ради него, стоило ему только об этом попросить.