Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 109

Если это так, то я живым вошел в Страну Смерти, если вообще входил, и Дарр Дубраули это знал. Как такое стало возможно, была ли то благодать, проклятье или сон Основы, – что ж, мне не узнать. Втроем мы отправились в путь и нашли Страну Смерти закрытой и заброшенной. Мертвые, некогда жившие там, те, к кому мы должны были присоединиться, пропали. Это мой рассказ. Но если страна была только моей, значит и двери закрыты во мне одном.

Я это понял, когда проснулся следующей ночью: во сне я бежал за Дарром Дубраули, который улетал от меня прочь. Я лежал ничком в кровати (потому что я, как говорится, жив-живехонек). Лежал тихо, чтобы не разбудить ребенка, о котором, похоже, мне теперь предстоит заботиться – о нем и о его матери, пока я жив. Я вспомнил Дебру, увидел ее босые ноги на серой траве, на которую не мог ступить, увидел, что она идет так же, как ходила здесь. И подумал: нет, мертвые живут там – и знают себя и других. Я знаю, что это так; не может быть иначе. Но быть мертвым – не то же самое, что жить как прежде, только в другом месте; но и не жить только в воспоминаниях, или в темной обители могил, или в голосах, которые якобы слышат еще живые. Посмертие не похоже ни на одну из историй, которые рассказывали путники, посетившие это царство, или духи, утверждавшие, что пришли из него. Нет. Но я верю, что, хотя их жизнь навсегда отделена от той, которой живем мы под небом и солнцем, мы можем кое-что о ней узнать; потому что часть своей жизни мы проводим так, как живут они, в царстве, похожем на то, где живут они. Во сне.

Во сне мы странствуем по другим мирам; бродим по дорогам, входим в комнаты, говорим со встреченными людьми и созданиями. Встречаемся с родными и умершими, какими они были в юности, своей и нашей, – или преображенными, иными. Мы видим и слышим, но не можем осязать или чувствовать запах. Мы знаем, где мы, пока мы там, но не знаем, что мы знаем: только проснувшись, мы узнаем, что видели, слышали и чувствовали. Обычно мы знаем, что видели и чувствовали намного больше, но не можем вспомнить, и опыт этот теряется навсегда; по сути, он никогда и не принадлежал нам.

И я подумал, что так же должно быть и в смертном сне: там тоже мы будем совершать поступки, узнавать истины, странствовать, встречаться с другими душами, думать о живых, гадать, ужасаться и радоваться и идти только вперед. Разница в том, что от смерти мы никогда-никогда не пробудимся, чтобы узнать о ней.

Я лежал, пока не начало светать и не вернулась привычная боль – боль, которая доподлинно говорит мне, что я не ходил туда, куда думал, что ходил, а если и ходил, то сейчас уже не там. Я слышал тяжелое дыхание из соседней комнаты. Я слушал, как перекликаются Вороны где-то неподалеку, а потом выскользнул из постели и подошел к окну с безнадежной надеждой или суеверным ожиданием; но Ворон там вовсе не было. Зато мне показалось, что я различаю гибкие, неспешные тени одного или двух Оленей в тумане – настоящих, обычных Оленей этого мира, настоящих, как боль.

Я вернулся. Мы всё еще здесь.

Фамилия «Краули» (Crowley) – ирландского происхождения: «O Cruadhlaoich», «потомок отважного воина». Однако есть и английская фамилия, которая пишется так же, но произносится иначе: «Кроули», то есть «crow-leigh», «воронье поле» ^[1]. Так или иначе, Краули – как и героиня его тетралогии «Эгипет» Ру Корвино – считает воро́н своими тотемными птицами. Ворона по имени Дарр Дубраули – crow Dar Oakley – графическая рифма к фамилии своего создателя.

Вороны интересовали Краули с детства, когда он прочитал об их привычках и обычаях в книге американского натуралиста Алана Дево. «Их шумная и склочная социальная жизнь, их лощеная чернота, их несомненный интеллект, связанные с ними мифы и притчи (вороны как знамения; птицы, попадающие впросак из-за своей хитрости; верные товарищи и супруги)… Всё это вошло в книгу – и многое сверх того» ^[2].

За исключением «Ка», все романы, которые Краули опубликовал в этом веке, можно с большей или меньшей мерой условности назвать «реалистическими», «мейнстримными»: «Переводчики» (2002) – о русском поэте-изгнаннике в Америке во время Карибского кризиса, но на самом деле об ангелах; «Роман лорда Байрона „Вечерняя земля“» (2005) – готическая история, якобы написанная британским поэтом; «Четыре свободы» (2009) – роман о вымышленном авиазаводе во время Второй мировой войны, и тут уж нет никакой, даже замаскированной фантастики, если не считать, что сам бомбардировщик «В-30 Пакс» вымышлен. Да и «Бесконечность» (2007) – последний том тетралогии «Эгипет» – в основном повествует о жизни в мире, где врата перемен закрылись и магическая эпоха так и не наступила.

Краули не стесняется признавать, что такой поворот от НФ/фэнтези/магического реализма он сделал сознательно – в надежде привлечь новую аудиторию, которая не читает жанровую литературу. Не сработало: и рецензии были хорошие, и люди, чьим вкусам Краули доверяет, приняли эти романы тепло… «но продавались книги хуже, чем [его] самый успешный роман-фэнтези – „Маленький, большой“» ^[3]. Краули прекрасно понимает, что самая «жизнеподобная» его проза не вполне реалистична в узком смысле слова. Он любит повторять слова Набокова о том, что великие романы XIX века («Мадам Бовари», «Анна Каренина») на самом деле великие сказки. «Если вы хотите написать реалистический роман, в нем должно быть нечто фантастическое, духовное, невозможное – потому что в жизни так оно и есть!» ^[4]

«Я старею, – сказал Краули в интервью после публикации «Четырех свобод», – и, возможно, уже выдохся, но всё-таки собираюсь написать то, что уж точно будет фэнтезийным романом» ^[5]. И он написал «Ка» – книгу, которую при желании можно отнести и к «магическому реализму», но, полагаем, тут лучше поверить автору.

У большинства читателей первая ассоциация со словами «фэнтези о животных» – «Обитатели холмов» Ричарда Адамса. «Нет книги, которая больше отличается [от „Ка“]», – говорит Краули и почти не преувеличивает. Для него важнее классики английской и американской детской литературы – Кеннет Грэм, Т. Х. Уайт, Торнтон Бёрджесс ^[6]; хотя, разумеется, роман, в котором вороны расклевывают мертвых и провожают души на тот свет, весьма далек от «Ветра в ивах», «Меча в камне» и «Матушки Западный Ветер».